Неточные совпадения
— Молодчики-слобода, стой дружно! — громогласно
кричит высокий ражий Ордынцев и, точно топором рубит, бьет по головам
горожан. Против него — Коптев, без полушубка, в разорванной рубахе. Они давние приятели, кумовья.
Зрители-горожане, видя, что дети их сломлены, горячатся и
кричат своим взрослым бойцам...
Старый, сутулый медведь Стрельцов, спокойно и мерно разбивая лица
горожан огромным кулаком, сипло
кричит...
— Лексей, не горячись! Что ты, дурова голова? Стой покойно, дубина! —
кричали горожане.
— Приятели! Припятили? —
кричит слободской народ, уставляясь стеною. Весь он лохматый, одёрганный, многие бойцы уже сильно выпивши, все — и пьяные и трезвые — одинаково бесшабашно дерзки на язык, задорят
горожан с великим умением, со смаком, во всех есть что-то волчье, отчаянное и пугающее.
Матвей Кожемякин тоже вместе со всеми
горожанами поддаётся возбуждению, празднует победу и куда-то бежит, смеясь. Но увидав, как бьют лежачих, останавливается и тихонько идёт в стороне. Ему хочется
крикнуть людям...
Знающие его купцы и
горожане часто смеются над ним. Идет Фома по улице, и вдруг кто-нибудь
кричит ему...
Со двора и с улицы в открытые окна смотрят
горожане, десятки голов шевелятся в синем воздухе, поминутно сменяясь одна другою; открытые рты шепчут, шипят,
кричат; окна кажутся мешками, из которых эти шумные головы сейчас покатятся в комнату, как арбузы.
Развивались события, нарастало количество бед,
горожане всё чаще собирались в «Лиссабон», стали говорить друг другу сердитые дерзости и тоже начали хмуро поругивать немцев; однажды дошло до того, что земский начальник Штрехель, пожелтев от гнева,
крикнул голове и Кожемякину...