Неточные совпадения
Когда Самгин вышел
в коридор — на стене
горела маленькая лампа, а Николай подметал веником белый сор на полу, он согнулся поперек
коридора и заставил домохозяина остановиться.
Было около полуночи, когда Клим пришел домой. У двери
в комнату брата стояли его ботинки, а сам Дмитрий, должно быть, уже спал; он не откликнулся на стук
в дверь, хотя
в комнате его
горел огонь, скважина замка пропускала
в сумрак
коридора желтенькую ленту света. Климу хотелось есть. Он осторожно заглянул
в столовую, там шагали Марина и Кутузов, плечо
в плечо друг с другом; Марина ходила, скрестив руки на груди, опустя голову, Кутузов, размахивая папиросой у своего лица, говорил вполголоса...
Старик Покровский целую ночь провел
в коридоре, у самой двери
в комнату сына; тут ему постлали какую-то рогожку. Он поминутно входил
в комнату; на него страшно было смотреть. Он был так убит
горем, что казался совершенно бесчувственным и бессмысленным. Голова его тряслась от страха. Он сам весь дрожал, и все что-то шептал про себя, о чем-то рассуждал сам с собою. Мне казалось, что он с ума сойдет с
горя.
Он прячется от старика, но не может избегнуть встречи с ним
в коридоре — и встает перед ним раздраженное лицо под взвившимся кверху седым хохлом;
горят, как уголья, старческие глаза — и слышатся грозные восклицания и проклятия: «Maledizione!» [Проклятье! (ит.).], слышатся даже страшные слова: «Codardo! Infame traditore!» [Трус!
Во многих лавках и закрытых клетках пели соловьи, знаменитые курские соловьи, за которых любители платили сотни рублей. На развале — пряники, изюм, чернослив, шептала, урюк
горами высились. Гармонисты, песенники, рожечники, гусляры — повсюду. Около материй толпились бабы
в паневах, сарафанах и платках и модные дамы-помещицы.
Коридор и полы лавок были мягки от свежего душистого сена и травы — душистой мяты и полыни.
Представьте же себе размеры той страшной силы, которая прорыла такие
коридоры в самом сердце
гор!
Наконец, набив ноги так, что пятки
горели, я сел
в густой тени короткого бокового углубления, не имевшего выхода, и уставился
в противоположную стену
коридора, где светло и пусто пережидала эту безумную ночь яркая тишина.
Обширная камера под низко нависшим потолком… Свет проникает днем сквозь небольшие люки, которые выделяются на темном фоне, точно два ряда светлых пуговиц, все меньше и меньше, теряясь на закругленных боках пароходного корпуса.
В середине трюма оставлен проход вроде
коридора; чугунные столбы и железная решетка отделяют этот
коридор от помещения с нарами для арестантов.
В проходе, опершись на ружья, стоят конвойные часовые. По вечерам тут же печально вытянутою линией тускло
горят фонари.
Когда Петрова уложили
в постель и он уснул, доктор Шевырев пошел наверх и
в коридоре, у лестницы, встретил Марию Астафьевну. Она была совсем одета, и глаза ее
в полусвете
горели.
И когда наступила ночь, Егор Тимофеевич никак не мог уснуть: ворочался, кряхтел и наконец снова оделся и пошел поглядеть на покойника.
В длинном
коридоре горела одна лампочка и было темновато, а
в комнате, где стоял гроб,
горели три толстые восковые свечи, и еще одна, четвертая, тоненькая, была прикреплена к псалтырю, который читала молоденькая монашенка. Было очень светло, пахло ладаном, и от вошедшего Егора Тимофеевича по дощатым стенам побежало
в разные стороны несколько прозрачных, легких теней.
Прямо с поезда вторгся он
в меблированные комнаты, где я жил. Это было зимою,
в семь часов утра, когда на петербургских улицах еще
горят фонари, а усталые клячи влекут по домам спящих ночных извозчиков. Он был неумолим. Он не хотел слушать никаких доводов номерной девушки и говорил зычным голосом на весь
коридор...
На другой день, а это было как раз
в то утро, когда Никита Федорович впервые приехал к невесте,
в грустном безмолвье,
в сердечной кручине сидела, пригорюнясь, одинокая Дуня. Вдруг слышит — кто-то тревожно кричит
в коридоре, кто-то бежит, хлопают двери, поднялась беготня… Не пожар ли, не
горит ли гостиница?.. Нет… «Задавили, задавили!» — кричат… И все вдруг стихло.
В столовой еще
горел огонь. У стола, тихо разговаривая, сидели Токарев и Варвара Васильевна. Сергей прошел по
коридору в комнату матери. Конкордия Сергеевна резала на блюде свежесваренную яблочную пастилу и укладывала ее
в банки. У окна, заставленного бутылями с наливкою и ягодным уксусом, стояла Катя. Конкордия Сергеевна сказала...
Они пошли по
коридору. Варвара Васильевна тихо открыла дверь
в арестантскую.
В задней ее половине, за решеткою, сидел на полу больной. По эту сторону стоял больничный служитель Иван — бледный, с широко открытыми глазами. Маленькая лампочка
горела на стене. Варвара Васильевна шепотом спросила служителя...
Длинные
коридоры потянулись передо мною. Всюду
горели газовые рожки, ярко освещающие белые стены под мрамор, чисто отполированный паркетный пол и попадавшиеся мне по временам небольшие,
в форменных зеленых платьях и белых передниках, фигурки институток. Они приседали перед начальницей робко и почтительно, опустив глаза, и спешили дальше.
— Какой, родная,
в эту же ночь
в коридоре на крюке удавился. Вот он, бес-то,
горами ворочает.
Больше она не могла говорить. Появление обеих старух произвело на публику гнетущее впечатление. Рассказывают, что, встретясь
в коридоре суда, они устроили друг другу сцену, возмутившую до слез даже судейских курьеров. Старуха Ушакова, ожесточенная
горем, набросилась на генеральшу и осыпала ее ругательствами. Она говорила ты, упрекала, бранилась, грозила богом и проч. Тетка Винкеля сначала слушала ее молча, с покорным смирением, и только говорила...
В номерах, занятых офицерами, все двери
в коридор были открыты, и везде еще
горели свечи.
В двух-трех комнатках сидели, спустя руки и головы, офицеры. Все они были похожи теперь более на мумий, чем на живых людей. Пьяный чад унесся, как туман, не оставив и следа… На всех лицах выражалось отчаянье и
горе…