Здесь, на воздухе, выстрелы трещали громко, и после каждого хотелось тряхнуть головой, чтобы выбросить из уха сухой, надсадный звук. Было слышно и визгливое нытье летящих пуль. Самгин оглянулся назад — двери сарая были открыты, задняя его стена разобрана; пред широкой дырою на фоне
голубоватого неба стояло голое дерево, — в сарае никого не было.
Неточные совпадения
Уже светало; в сером
небе появились
голубоватые ямы, а на дне одной из них горела звезда.
В окно смотрели три звезды, вкрапленные в
голубоватое серебро лунного
неба. Петь кончили, и точно от этого стало холодней. Самгин подошел к нарам, бесшумно лег, окутался с головой одеялом, чтоб не видеть сквозь веки фосфорически светящегося лунного сумрака в камере, и почувствовал, что его давит новый страшок, не похожий на тот, который он испытал на Невском; тогда пугала смерть, теперь — жизнь.
Горы прикрыты и смягчены
голубоватым туманом, в чистенькое
небо глубоко вонзился пик Дан-дю-Миди.
Небо — капризно изогнутая полоса
голубоватого воздуха; воздух, темнея, густеет, и в густоте его разгораются незнакомые звезды.
День, с утра яркий, тоже заскучал,
небо заволокли ровным слоем сероватые, жидкие облака, солнце, прикрытое ими, стало, по-зимнему, тускло-белым, и рассеянный свет его утомлял глаза. Пестрота построек поблекла, неподвижно и обесцвеченно висели бесчисленные флаги, приличные люди шагали вяло. А
голубоватая, скромная фигура царя, потемнев, стала еще менее заметной на фоне крупных, солидных людей, одетых в черное и в мундиры, шитые золотом, украшенные бляшками орденов.
Некоторое время в окнах вагона еще мелькали дома проклятого города, потом засинела у самой насыпи вода, потом потянулись зеленые горы, с дачами среди деревьев, кудрявые острова на большой реке, синее
небо, облака… потом большая луна, как вчера на взморье, всплыла и повисла в
голубоватой мгле над речною гладью…
Одна
голубоватая тень разостлалась по земле и
небу.
Глядя в окно на
небо, где ночь уже побеждала догорающий вечер, Суламифь остановила свои глаза на яркой
голубоватой звезде, которая трепетала кротко и нежно.
Ветер к ночи совсем утих, и чистое, безлунное, синее
небо играло серебряными ресницами ярких звезд. Было призрачно светло от того
голубоватого фосфорического сияния, которое всегда излучает из себя свежий, только что улегшийся снег.
Ночь была светлая и холодная, снег переливал
голубоватыми огнями, словно алмазный; на
небе вызвездило, и Стожары ярко мерцали, мороз хрустел и скрипел под санями; покрытые оледенелым инеем ветки деревьев слабо звенели, блистая на луне, как стеклянные.
Наконец и это сияние померкло, и только невысоко над землей, в том месте, где закатилось солнце, осталась неясная длинная розовая полоска, незаметно переходившая наверху в нежный
голубоватый оттенок вечернего
неба, а внизу в тяжелую сизоватую мглу, подымавшуюся от земли.
Еще пуще краснеет Дуня. Слышала она многое: и как жертву приносили оба брата богу, и как взвился
голубоватый дымок к
небу от Авелевой жертвы, и как стлался по земле Каинова приношения дым. И как озлобился Каин на брата, как завистью наполнилось его сердце, как заманил он Авеля и убил.
Голубоватый дым трубой подымался со всех сторон в светло-синее морозное
небо.
Вдали увеличивалось и, уносясь по ветру, поднималось
голубоватое облако дыма. Когда я понял, что это был против нас выстрел неприятеля, все, что было на моих глазах в эту минуту, все вдруг приняло какой-то новый величественный характер. И козлы ружей, и дым костров, и голубое
небо, и зеленые лафеты, и загорелое усатое лицо Николаева — все это как будто говорило мне, что ядро, которое вылетело уже из дула и летит в это мгновение в пространстве, может быть, направлено прямо в мою грудь.