Стук замолк, загремел засов, послышался
голос кухарки, чей-то неясный голос в ответ, затем кто-то скрипя поднялся по лестнице, тихонько прошел в кабинет и постучался в спальню.
Неточные совпадения
— Да прежде, батюшка, — перебила дрожащим от бешенства
голосом Марья Степановна, — успокойте, что, кухарка-то прокурорская родила ли?
— Прислуга всегда готова сделать что-нибудь неприятное для господ, её легко выспросить. Особенно женщин —
кухарок, нянек, горничных. Они любят сплетничать. Однако — я продрог! — другим
голосом закончил он поучение. — Зайдём в трактир.
Её неприятный
голос опустился до шёпота, стало слышно, как шипит масло на плите, сердито булькает, закипая, вода в котле, глухо воет огонь и стонет Маша. Евсей почувствовал себя обязанным ответить на острые вопросы
кухарки, ему хотелось утешить Машу, он осторожно покашлял и сказал, не глядя ни на кого...
Кухарка вообще довольно часто волновалась. Да и было достаточно разных причин для такого волнения… Например, чего стоил один кот Мурка! Заметьте, что это был очень красивый кот и
кухарка его очень любила. Каждое утро начиналось с того, что Мурка ходил по пятам за
кухаркой и мяукал таким жалобным
голосом, что, кажется, не выдержало бы каменное сердце.
Залаяли встревоженные собаки. Варвара подбежала к окошку и, заметавшись в тоске, стала кричать
кухарке, изо всей силы напрягая
голос...
Тишина, вздохи. Потом слышпы топот шагов, шум
голосов, двери растворяются настежь, и стремительно вваливаются: Гросман с завязанными глазами, держащий за руку Сахатова, профессор и доктор, толстая барыня и Леонид Федорович, Бетси и Петрищев, Василий Леонидыч и Марья Константиновна, барыня и баронесса, Федор Иваны и и Таня. Три мужика,
кухарка и старый повар (невидим). Мужики вскакивают. Гросман входит быстрыми шагами, потом останавливается.
Ему все представлялось, как
кухарка за нею бегала с ножом и как Чернушка кудахтала разными
голосами.
Таким образом Чернушка спасена была от жестокой и неминуемой смерти. Лишь только
кухарка удалилась в дом, Чернушка слетела с кровли и подбежала к Алеше. Она как будто знала, что он ее избавитель: кружилась около него, хлопала крыльями и кудахтала веселым
голосом. Все утро она ходила за ним по двору, как собачка, и казалось, будто хочет что-то сказать ему, да не может. По крайней мере, он никак не мог разобрать ее кудахтанья.
Он торопливо вышел в дверь направо. Бледная
кухарка тяжело вздыхала. Солдаты смотрели на блестящий паркет, на большой черный рояль. Высокий подошел к двери налево и открыл ее. За ним оба другие пошли. На потолке висел розовый фонарь. Девушка, с обнаженными руками и плечами, приподнявшись на постели, испуганно прислушивалась. Она вскрикнула и закрылась одеялом. Из темноты соседней комнаты женский
голос спросил...
Голос их
кухарки, — кухня стояла отдельно от дома, — ответил...
Попадья билась головой, порывалась куда-то бежать и рвала на себе платье. И так сильна была в охватившем ее безумии, что не могли с нею справиться о. Василий и Настя, и пришлось звать
кухарку и работника. Вчетвером они осилили ее, связали полотенцами руки и ноги и положили на кровать, и остался с нею один о. Василий. Он неподвижно стоял у кровати и смотрел, как судорожно изгибалось и корчилось тело и слезы текли из-под закрытых век. Охрипшим от крику
голосом она молила...