Неточные совпадения
— Мне рассказала Китаева, а не он, он — отказался, —
голова болит. Но дело не в этом. Я думаю — так: вам нужно вступить в историю, основание: Михаил работает у вас, вы — адвокат, вы приглашаете к себе двух-трех членов этого кружка и объясняете им, прохвостам, социальное и физиологическое значение их дурацких забав. Так! Я — не могу этого сделать, недостаточно авторитетен для них, и у меня — надзор полиции; если они придут ко мне — это может скомпрометировать их. Вообще я не принимаю
молодежь у себя.
Особенно любит она глядеть на игры и шалости
молодежи; сложит руки под грудью, закинет
голову, прищурит глаза и сидит, улыбаясь, да вдруг вздохнет и скажет: «Ах вы, детки мои, детки!..» Так, бывало, и хочется подойти к ней, взять ее за руку и сказать: «Послушайте, Татьяна Борисовна, вы себе цены не знаете, ведь вы, при всей вашей простоте и неучености, — необыкновенное существо!» Одно имя ее звучит чем-то знакомым, приветным, охотно произносится, возбуждает дружелюбную улыбку.
Молодежь — барышни и кавалеры — перекидываются через стол шариками хлеба, а потом и все принимают участие в этой игре, и летят через столы
головы селедок, корки хлеба, а иногда сверкнет и красный рак, украшавший разварного осетра…
«Мы сидели тогда по углам, понурив унылые
головы, со скверным выражением на озлобленных лицах…» «Развив наши мозги на деньги народа, вскормленные хлебом, забранным с его поля, — станем ли мы в ряды его гонителей?..» В прокламации развивалась мысль, что интересы учащейся
молодежи и народа одни.
Старики разговорились. Все-таки они были свои и думали одинаково, не то что
молодежь. Михей Зотыч все качал своею лысою
головой и жаловался на худые дела.
— С ним, конечно, едет Прейн, потом толпа
молодежи… Превесело проведем все лето. Самый отличный случай для твоих первых триумфов!.. Да, мы им всем вскружим
голову… У нас один бюст чего стоит, плечи, шея… Да?.. Милочка, женщине так мало дано от бога на этом свете, что она своим малым должна распорядиться с величайшей осторожностью. Притом женщине ничего не прощают, особенно не прощают старости… Ведь так… а?..
Она не топила печь, не варила себе обед и не пила чая, только поздно вечером съела кусок хлеба. И когда легла спать — ей думалось, что никогда еще жизнь ее не была такой одинокой,
голой. За последние годы она привыкла жить в постоянном ожидании чего-то важного, доброго. Вокруг нее шумно и бодро вертелась
молодежь, и всегда перед нею стояло серьезное лицо сына, творца этой тревожной, но хорошей жизни. А вот нет его, и — ничего нет.
Открытие заговора, благодарность из Петербурга, карьера впереди, воздействие «лаской» на
молодежь для удержания ее на краю — всё это вполне уживалось в фантастической ее
голове.
Играл он"по-тогдашнему", без претензий на таперную виртуозность, а так, как обыкновенно играют в благородных семейных домах, где собирается много веселой
молодежи, то есть: откинувшись корпусом на спинку кресла и склонивши
голову немножко набок.
Немного подалее старик, с седою кудрявою
головой, с длинною бородой, рассказывал
молодежи какую-то сказку.
По воскресеньям
молодежь ходила на кулачные бои к лесным дворам за Петропавловским кладбищем, куда собирались драться против рабочих ассенизационного обоза и мужиков из окрестных деревень. Обоз ставил против города знаменитого бойца — мордвина, великана, с маленькой
головой и больными глазами, всегда в слезах. Вытирая слезы грязным рукавом короткого кафтана, он стоял впереди своих, широко расставя ноги, и добродушно вызывал...
Сидели они высоко, на какой-то полке, точно два петуха, их окружал угрюмый, скучающий народ, а ещё выше их собралась
молодёжь и кричала, топала, возилась. Дерево сидений скрипело, трещало, и Кожемякин со страхом ждал, что вот всё это развалится и рухнет вниз, где правильными рядами расположились спокойные, солидные люди и, сверкая
голыми до плеч руками, женщины обмахивали свои красные лица.
Двоеточие (подходя). А шляпа моя так и уплыла… Поехала
молодежь спасать ее и окончательно утопила! Нет ли у кого лишнего платочка,
голову повязать? А то, понимаете, комары лысину кусают.
Самой младшей, Касе, исполнилось недавно четырнадцать лет, но этот феноменальный ребенок перерос на целую
голову свою мать, далеко превзойдя старших сестер могучей рельефностью форм. Ее фигура давно уже вызывала пристальные взоры заводской
молодежи, совершенно лишенной, по отдаленности от города, женского общества, и Кася принимала эти взоры с наивным бесстыдством рано созревшей девочки.
В одной из боковых аллей Невского бульвара сидел на лавочке молодой человек лет двадцати пяти; он чертил задумчиво своей палочкой по песку, не обращал никакого внимания на гуляющих и не подымал
головы даже и тогда, когда проходили мимо его первостепенные красавицы петербургские, влеча за собою взоры и сердца ветреной
молодежи и вынуждая невольные восклицания пожилых обожателей прекрасного пола.
Но пегий уж напился и, как будто не замечая умысла бурой кобылки, спокойно вытащил одну за другой свои увязшие ноги, отряхнул
голову и, отойдя в сторонку от
молодежи, принялся есть.
Но шалунья долго не задумывалась над своими впечатленьями. Когда голос чалого замолк, она насмешливо поржала еще и, опустив
голову, стала копать ногой землю, а потом пошла будить и дразнить пегого мерина. Пегий мерин был всегдашним мучеником и шутом этой счастливой
молодежи. Он страдал от этой
молодежи, больше, чем от людей. Ни тем, ни другим он не делал зла. Людям он был нужен, но за что же мучали его молодые лошади?
Вино и брага приметно распоряжали их словами и мыслями; они приметно позволяли себе больше вольностей, чем обыкновенно, и женщины были приметно снисходительней; но оставим буйную
молодежь и послушаем об чем говорили воинственные пришельцы с седобородыми старшинами? — отгадать не трудно!.. они требовали выдачи господ; а крестьяне утверждали и клялись, что господа скрылись, бежали; увы! к несчастию казаки были об них слишком хорошего мнения! они не хотели даже слышать этого, и урядник уже поднимал свою толстую плеть над
головою старосты, и его товарищи уж произносили слово пытка; между тем некоторые из них отправились на барский двор и вскоре возвратились, таща приказчика на аркане.
— Жизнь — красавица! — говорил он и сразу попал в непрерывно вертящийся круг дела, понравился рабочим,
молодёжь смеялась, старики ткачи ласково кивали
головами, и даже Мирон, слушая его сверкающую смехом речь, слизывал языком улыбки со своих тонких губ.
Иные просто сказали «здравствуйте» и прочь отошли; другие лишь
головою кивнули, кое-кто просто отвернулся и показал, что ничего не заметил, наконец, некоторые, — и что было всего обиднее господину Голядкину, — некоторые из самой бесчиновной
молодежи, ребята, которые, как справедливо выразился о них господин Голядкин, умеют лишь в орлянку поиграть при случае да где-нибудь потаскаться, — мало-помалу окружили господина Голядкина, сгруппировались около него и почти заперли ему выход.
Он бросил этот вопрос, точно камень, в угол, где тесно сидела
молодежь и откуда на него со страхом и восторгом смотрели глаза юношей и девушек. Речь его, видимо, очень поразила всех, люди молчали, задумчиво опустив
головы. Он обвел всех горящим взглядом и строго добавил...
Итак, сделали жженку, начали пить. Веретьев сидел на самом видном месте; веселый и разгульный, он первенствовал в собраньях
молодежи. Он сбросил сюртук и галстух. Его попросили петь, он взял гитару и спел несколько песен.
Головы понемногу разгорячились;
молодежь принялась провозглашать тосты. Стельчинский вскочил вдруг, весь красный, на стол и, высоко подняв над
головою стакан, воскликнул громко...
Вы отгадаете, конечно,
Кто этот гость нежданый был.
Немного, может быть, поспешно
Любовник смелый поступил;
Но впрочем, взявши в рассмотренье
Его минувшее терпенье
И рассудив, легко поймешь,
Зачем рискует
молодежь.
Кивнув легонько
головою,
Он к Дуне молча подошел
И на лицо ее навел
Взор, отуманенный тоскою;
Потом стал длинный ус крутить,
Вздохнул, и начал говорить...
Прошка слегка зашевелился. Окружавшая его толпа и густой бас Чубарова, раскатывавшийся в воздухе, вызвали в нем некоторое беспокойство. Он повернул
голову и открыл один глаз, потом закрыл его, взглянул опять, потянулся, поднял
голову и, бог знает зачем, крякнул. Среди
молодежи послышался смех.
Егор вскинул
голову, посмотрел на меня, прищурив глаза, и, сразу повеселевший, чётко заговорил, что нам надо требовать в городе помощи книгами и людьми, что нужно привести в известность все какие есть кружки
молодежи в окрестных местах.
И
голый хмыкнул и рот открыл, но чей-то голос в толпе
молодежи опять бросил...
Посылали за тройками к Ечкину, скакали сломя
голову за Тверскую заставу, обедали в «Мавритании» или в «Стрельне» и возвращались домой поздно вечером, к большому неудовольствию Ирины Алексеевны, смотревшей брезгливо на эти «эскапады [Проказы (от фр. escapade).] дурного тона». Но
молодежь нигде так безумно не веселилась, как именно в этих эскападах, под предводительством Аркадия Николаевича.
Никита не отвечал, и старик понял, что забрили, и не стал расспрашивать. Они вышли из управы на улицу. Был ясный, морозный день. Толпа мужиков и баб, приехавших с
молодежью, стояла в ожидании. Многие топтались и хлопали руками; снег хрустел под лаптями и сапогами. Пар валил от закутанных
голов и маленьких лохматых лошаденок; дым поднимался из труб городка прямыми высокими столбами.
За это Лейла-Фатьма ненавидела
молодежь и призывала на
головы женихов-горцев тысячи несчастий.
Еще недавно ненавидевший его втайне Ропшин позвал его на именинный вечер, где был весь сок губернской
молодежи, и Горданов, войдя, едва кивнул всем
головой, и тотчас же, отведя на два шага в сторону хозяина, сказал ему почти вслух: «Однако же какая сволочь у вас, мой милый Ропшин».
Милица молча кивнула в знак согласия
головой, и
молодежь направилась к тенистым аллеям сквера, гостеприимно издали предлагающим им свою тень. Недалеко от скамьи, на которую они опустились, тихо журчал фонтан, рассеивая вокруг себя приятную свежесть. Игорь Корелин сбросил фуражку и вытер вспотевшее от зноя лицо носовым платком.
Елена Андреевна (одна).
Голова болит… Каждую ночь я вижу нехорошие сны и предчувствую что-то ужасное… Какая, однако, мерзость!
Молодежь родилась и воспиталась вместе, друг с другом на «ты», всегда целуются; жить бы им в мире и в согласии, но, кажется, скоро все съедят друг друга… Леса спасает Леший, а людей некому спасать. (Идет к левой двери, но, увидев идущих навстречу Желтухина и Юлю, уходит в среднюю.)
Местная
молодежь слушала жадно, вытянув
головы. Привычные красноармейцы равнодушно глазели по сторонам и ждали того интересного, что будет дальше.
— Успокойтесь, княгиня, я пошутил, — эта девочка, которою я когда-то от скуки заинтересовался, кружит, как мне известно,
головы многим из нашей
молодежи, но не так серьезно, как вы рассказываете, относительно князя Василия. Впрочем, он молод и, быть может, любит в первый раз.
— Очень, надо сознаться… Филиппо способна своими песенками воскресить мертвого, Blanche Gandon со своею «La chose» делает юношей дряхлого старика. Недаром весь Петербург съезжается теперь к Бергу по вечерам… Седина и обнаженные от волос
головы блестят по всему театру вперемежку с золотом военной
молодежи… Старички покровительственно относятся к молодым людям и даже оказывают им своего рода содействие.
Один из цыган (постарше). Слышали мы, что
молодежь знатная пирует, так мы и дожидались у дверей… Кликнули — тут и есть, перед вашею милостью, как лист перед травою. (Начинаются пляска и песни цыганские; раздаются возгласы пирующих: «Лихо! браво!» Резинкин любезничает с хорошенькой цыганкой и целует ее, потом ложится на диван, склоняется
головой на подушку и засыпает.)
Настала весна. Не трудно представить какое нетерпение овладело распаленными
головами! С трудом Висковский удерживал
молодежь, которой восстание было обещано еще к 19 февраля, а уже был апрель на дворе.
Нельзя усыплять деятельность
молодежи, нельзя ей
голову кружить самохвальством.
Важные
головы занялись тогда политикой, военная
молодежь — веселостями в кругу обольстительных полек.
— О, я не буду так нескромна, чтобы сказать — за что! — отвечала хозяйка, видя, что ей представляется случай одним ударом убить двух зайцев, Анжель и князя, против которого она тоже имела зуб: он никогда, ни на один день, не удостаивал ее своим вниманием, что ее очень оскорбляло, так как нравиться, хотя бы и на самый короткий срок, этому аристократу, стоявшему
головой выше всей золотой
молодежи Петербурга, было большой честью.
— Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашеи выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешению папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не
голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу
молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по-русски бы обломать бока, вся бы дурь соскочила!