Мир глазами святителя Николая Сербского
Книга посвящена осмыслению богатого творческого наследия величайшего мыслителя и церковного деятеля XX века – святителя Николая Сербского (Велимировича). Круг вопросов, рассматривавшихся святителем, очень широк: движущие силы мировой истории, судьбы Европы, России, Сербии, философия Нового времени, наука, культура, образование. Особое внимание Николай Сербский уделяет выяснению причин вооруженных конфликтов, в первую очередь двух мировых войн, эпицентром которых стала Европа. Красной нитью через все труды Николая Сербского проходит мысль о том, что войны, экономические кризисы, революции, иные социальные потрясения, а также природные катаклизмы суть наказание, которое люди несут за нарушение Божественных законов. В своей новой книге профессор Валентин Катасонов осмысливает труды Николая Сербского и доказывает, что в творческом наследии святителя современный человек может найти ответы на все вызовы XXI века. Использованный на обложке образ символизирует духовную самобытность русской цивилизации и ее верность византийскому наследию.
Оглавление
- Введение
- Часть I. О «закате Европы» и «конце истории»
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Мир глазами святителя Николая Сербского предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Часть I. О «закате Европы» и «конце истории»
В XVIII столетии Европа перестала быть центром самой передовой мировой цивилизации. Сейчас она, качаясь и оступаясь, бредет по самой кромке пропасти, грозящей ей гибелью, жадно хватаясь то за одни, то за другие изменчивые ценности.
Сегодня Европа более, чем когда-либо, превратилась в фабрику смерти.
«Закат Европы» глазами Освальда Шпенглера и святителя Николая Сербского
Романцы выселяются и смешиваются с неграми, Париж разрушен и, быть может, наконец, покинут, как покинуты были столькие столицы древности; германцы, отчасти тоже выселяющиеся, отчасти теснимые объединенными славянами с Востока, придвигаются все ближе и ближе к Атлантическому приморью, смешиваясь теснее прежнего с остатками романского племени… Неужели это одно уже само по себе взятое не есть именно то, что называется разрушением прежних государств и постепенным падением прежней культуры?
Духовная жизнь европейских народов нашего времени весьма скудна и жалка.
В следующем году исполняется сто лет со дня выхода в свет книги, название которой известно любому грамотному человеку, — «Закат Европы». Автор книги — немецкий философ Освальд Шпенглер8. Этот немецкий ученый вполне оправданно включен в список тех, кто заложил основы концепции цивилизации и истории как смены цивилизаций. Среди них — наши российские мыслители Николай Данилевский (1822 — 1885) и Константин Леонтьев (1831–1891), а также английский историк Арнольд Тойнби (1889–1975). Можно сказать, что книге Шпенглера уже исполнилось сто лет, поскольку работа над первым (основным) томом была завершена в апреле 1917 года.
Шпенглер выделили восемь основных цивилизаций в истории человечества. Это египетская, вавилонская, индийская, китайская, мексиканская, античная, арабская и европейская. В начале прошлого века европейские историки, социологи, философы полагали, что европейская цивилизация является венцом развития человеческого общества, она — самая совершенная как на фоне ранее существовавших цивилизаций, так и цивилизаций, с которыми Европе приходилось сосуществовать в настоящем.
Идеи Шпенглера о циклах развития цивилизаций очень напоминают то, что, по крайней мере за три десятилетия до него, говорил и писал наш соотечественник Константин Леонтьев. А именно: любая цивилизации проходит фазы становления, расцвета и увядания. Шпенглер почти буквально повторяет Леонтьева: «Каждая культура проходит возрастные ступени отдельного человека. У каждой есть свое детство, своя юность, своя возмужалость и старость». На этапе подъема цивилизация происходит рождение души; эта душа, в свою очередь, порождает язык, вероучения, искусство, науку и государство. Шпенглер называет этот отрезок времени этапом «расцвета культуры». Вторая половина жизни цивилизации — упадок, закат, гибель цивилизации.
Черты упадка цивилизации, по Шпенглеру: урбанизация, перемещение населения из деревень в огромные города. Вместо оседлого образа жизни — кочевой. Вера и религия умирают. Героизм и патриотизм уступают место борьбе за власть и деньги. Власть народа и монархов замещается тиранией. Техника замещает человека. Начинаются мировые войны. Все эти признаки упадка Шпенглер просматривал во всех цивилизациях. До недавнего еще времени европейская цивилизация была на подъеме. Но в XVIII–XIX веках начался ее упадок. А Первая мировая война не оставила у Шпенглера никакого сомнения в том, что европейская цивилизация катится к своему концу. Отсюда и название книги — «Закат Европы». В истории человечества всегда было следующим образом: одна цивилизация клонилась к своему закату, а рядом зарождалась новая. По мнению Шпенглера, девятой великой культурой могла стать пробуждающаяся русско-сибирская цивилизация .
После написания книги Шпенглера в мире и на европейском континенте произошло множество судьбоносных событий: мировой экономический кризис, Вторая мировая война, начало холодной войны, создание Европейского экономического сообщества, его трансформация в Европейский союз, распад Советского Союза и многое другое. Сегодня Европейский союз переживает непростые времена. Но ведь и в ХХ веке Европа претерпевала тяжелейшие испытания. Но, несмотря на все это, она стоит. Так может быть, нет никакого «заката Европы»? Может быть, Европа проходила те же самые испытания и кризисы, которые проходил весь мир? Может быть, прогнозы Шпенглера субъективны и он сгустил краски? Его ведь можно понять: работа писалась в тяжелейшие годы, когда в Европе полыхал пожар Первой мировой войны. Причем сам Шпенглер жил в Германии, которая ее проиграла и вынуждена была терпеть унизительные условия Версальского мира.
Признаюсь, у меня были такие сомнения, когда несколько лет назад я читал книгу Шпенглера. Но сегодня их нет. Во-первых, потому, что в текущем десятилетии в так называемой Единой Европе начались деструктивные процессы, не оставляющие сомнений (даже у ярых сторонников евроинтеграции), что Европейский союз в его нынешнем виде «прикажет долго жить» (долговой кризис, потоки мигрантов, выход Великобритании из ЕС и т.д.). А там не за горами маячит перспектива превращения Европы в «мультикультурное пространство», на котором признаков былой европейской цивилизации будет не отыскать.
Во-вторых, потому, что у меня под рукой недавно оказались работы известного сербского православного архипастыря Николая Сербского (1880–1956). В 2003 году епископ Николай (Велимирович) был канонизирован Сербской Православной Церковью как святитель. Николай Сербский хорошо знал Европу (в частности, учился в Швейцарии и Англии, получил хорошее светское образование). Святитель оставил нам много интересных мыслей по поводу Европы первой половины ХХ века и ее перспектив. Диагноз, который поставил Европе Николай Сербский, очень похож на тот, который был сделан Шпенглером. Но надо иметь в виду, что мировоззрение и мировосприятие немецкого философа при всей его гениальности оставалось рационально-протестантским. Русскому человеку, базирующемуся на православном понимании истории и общества, порой бывает сложно понять ход мысли немца. Не способствует этому и сложный язык книги, неизбежно несущий отпечаток протестантизма. В этом плане работы святителя Николая Сербского гораздо более понятны нам.
Поделюсь с читателями некоторыми выдержками из работ Николая Сербского, которые, с моей точки зрения, способствуют лучшему пониманию нынешней ситуации в Европе и ее перспектив. Выдержки привожу по книге «Творения святителя Николая Сербского (Велимировича). Том III»9 (с указанием страницы в скобках). В лекции, прочитанной Николаем Велимировичем в лондонском кафедральном соборе святого Павла 16 декабря 1919 года в присутствии королевских особ, он сделал очень решительное и смелое заявление: «Мой тезис прост и ясен. Я утверждаю: Европа уже не центр и не средоточие мировой цивилизации, выстраиваемой на основе христианской веры в течение более девятнадцати веков. В XVIII столетии Европа перестала быть центром самой передовой мировой цивилизации. Сейчас она, качаясь и оступаясь, бредет по самой кромке пропасти, грозящей ей гибелью, жадно хватаясь то за одни, то за другие изменчивые ценности» (с. 239–240).
«Очевидно, что европейские народы потеряли духовную опору своего бытия. Другими словами, разрушена движущая сила, созидающая цивилизацию. И как следствие, если говорить о реальном прогрессе, то сегодняшнюю Европу можно считать пустой землей» (с. 251–252). Будущий святитель обращает внимание на то, что реальный прогресс, понимаемый как духовное возрастание, подменяется суррогатами, называемыми прогрессом научным, техническим, экономическим, материальным. «Но материальным прогрессом мир способен только прельщаться. Ведь вполне ясно, что в истории человечества ни одна цивилизация не погибла от недостатка хлеба, — все империи умирали от духовного голода. Духовная жизнь европейских народов нашего времени весьма скудна и жалка» (с. 252).
Святитель называет переломным моментом в истории Европы XVIII век. В это время был нанесен удар по христианской религии со стороны французских философов-«просветителей». После этого атеизм стал превращаться в норму среди «просвещенной» европейской элиты. Фридрих Великий стал первым европейским монархом, признавшимся в своем неверии в Бога. Еще более тяжелые удары были нанесены по европейской цивилизации в XIX веке. Удары исходили от так называемой науки, которая решила занять место Бога и христианской религии. Произошли три «научные революции», перевернувшие сознание европейца и даже всего мира. Они связаны с тремя демоническими именами, о чем Николай Сербский пишет в журнале «Христианская мысль» в 1939 году: «Три фатальных духа европейской цивилизации суть Дарвин, Ницше и Маркс. Дарвин — носитель фатальной естественнонаучной теории. Ницше — носитель фатальной этической теории. Маркс — носитель фатальной социальной теории… Обычные люди, у которых сердце еще выступает цензором и надзирателем истины, ощутили три эти теории как опасные фантазии. Однако большое число европейских интеллектуалов, у которых подавлена сила сердечного восприятия истины, отнеслись к этим теориям со всей серьезностью, как к великим откровениям. В наши дни мы ясно наблюдаем, что сердце народа было право, а разум интеллектуалов оказался недальновидным судией. Ведь именно теперь выходят наружу горькие и судьбоносные плоды этих теорий, вследствие чего европейская цивилизация покрыта густым и тяжким мраком, а весь мир оказался на краю пропасти, варварства и гибели» (с. 256–257).
Замечу, что эти слова были произнесены в сентябре 1939 года, когда в Европе началась Вторая мировая война. Также хочу обратить внимание на то, что из трех «научных» теорий, ставших фатальными для Европы, святитель особенно выделяет дарвинизм. Без него трудно себе представить появление ницшеанства и марксизма: «Дарвин — духовный родитель философии Ницше и социологии Маркса. Он провозгласил новую биологическую науку, выраженную главным образом в трех тезисах: эволюция, борьба за существование и победа наиболее приспособленного. И в космосе, и во всей вселенной, как представлял себе Дарвин, а еще выразительнее — его последователи, наличествуют всевозможные силы и факторы, за исключением Бога, духа и морали. Именно на этом вымышленном отсутствии Бога, духа и морали в теории Дарвина Ницше основал свою антиэтическую этику, а Маркс — свою коммунистическую социологию. Поэтому отправная точка и первый параграф ницшеанства и марксизма — это отрицание Божия бытия» (с. 257).
Во многих своих работах и проповедях святитель справедливо говорит о том, что, если бы не было дарвинизма, не было бы ницшеанства и марксизма, а если бы не было бы последних двух «научных теорий», то не было бы и нацизма и Третьего Рейха с его многомиллионными жертвами по всей Европе, не было бы и октября 1917 года, за которым последовали ужасы большевизма и «диктатуры пролетариата», а также попытки распространения «пролетарской революции» из России на Европу.
Здесь позволю себе небольшое отступление. К сегодняшнему дню и в Европе, и во всем мире вроде бы достаточно исчерпывающе подвергнуты критике и ницшеанство, и марксизм. В сотнях академических исследований и тысячах публицистических работ раскрыто разрушительное воздействие этих двух учений на человечество во ХХ веке, особенно в первой половине прошлого столетия. Дарвинизм же оставался и продолжает оставаться в тени. Более того, различные социологические исследования показывают, что это на первый взгляд «невинное» учение сегодня стало доминирующим во многих странах. То есть большинство людей действительно верит в свое происхождение от обезьяны, в «естественный отбор» как «двигатель прогресса» и т.п.
Из всего, что Николай Сербский писал о европейской цивилизации, пожалуй, один его тезис вызывает у меня сомнение. Святитель полагал, что все три упомянутые выше «научные теории», принесшие неисчислимые страдания человечеству, обречены на смерть. При этом сначала должно умереть учение Дарвина — корень зла, а потом уже ницшеанство и марксизм, как два побега от этого корня. «Есть ли надежда на то, что этот небывалый пожар можно остановить?» — спрашивает святитель, имея в виду начинающуюся большую войну и возможную гибель Европы. И отвечает: «Есть. Родитель этих двух близнецов — при смерти. Дарвинизм — на смертном одре. Новейшая наука, как английская, так и немецкая, и французская — но особенно английская, — погребают в наши дни теорию Дарвина как мертвеца. Увы, происходит это после грандиозного опустошения, которое оставила она в целой веренице поколений, и густого мрака, который внесла она в мир!» (с. 260).
В реальной жизни, увы, получилось иначе. Уже после смерти святителя было много небезуспешных попыток вырвать два побега, но вот корень в виде дарвинизма остался незыблемым. Несмотря на то, что и при жизни Николая Сербского и после его смерти появлялось все больше и больше доказательств лживости дарвинизма. Дело в том, что дарвинизм утратил всякое подобие науки, сегодня это в чистом виде идеология, существование которой никоим образом не зависит от естественнонаучных аргументов.
Что касается побегов от корня дарвинизма в виде ницшеанства и марксизма, то вроде бы они подрезаны. Но, во-первых, в любой момент они опять могут начать буйный рост. Во-вторых, на оставшемся корне дарвинизма могут появиться новые стволы и ветви. И они уже появляются. Например, в начале XXI века появился побег в виде учения трансгуманизма, которое предполагает полное преобразование человека, превращение его в киборга. Трансгуманизм без дарвинизма вряд ли был бы возможен. Сверхчеловек Ницше — это лишь «цветочки» дарвинизма, а вот киборг — уже «ягодки». Также появилась теория постиндустриального общества, которая пришла на смену коммунистическому социальному идеалу. Сегодня эта теория трансформировалась в теорию «цифрового общества». Коммунизм Маркса — это лишь «цветочки» дарвинизма, а вот «цифровое общество» — уже «ягодки». Их еще можно назвать «электронным концлагерем».
Святитель Николай Сербский прекрасно понимал, что все три «научные теории», особенно дарвинизм, надо уничтожить, иначе они уничтожат Европу. А что можно им противопоставить? — Только христианство. «Четыре идейные силы и поныне действуют из Европы, распространяясь по всему земному шару. Три из них — негативные и смертоносные, и лишь одна позитивна и спасительна. Негативны суть лженаука, лжеэтика и лжесоциология, выраженные первоначально в трех известных фигурах: в Дарвине, в Ницше и в Марксе. Позитивной же и спасительной силой, человеческой и благой является лишь христианство» (с. 263). С момента кончины святителя прошло уже более полувека. Увы, христианского возрождения Европы, на которое рассчитывал Николай Сербский, не произошло. И враги, и сторонники христианства уже с конца ХХ века стали небезосновательно называть Европу «постхристианской».
Стало быть, Шпенглер был прав, когда сто лет назад сформулировал диагноз для Европы: закат и смерть. И то, что формально она еще существует, не отменяет правоты немецкого философа. Умирание цивилизаций может растягиваться на длительное время. Вспомним, что первые признаки «заката» Римской империи появились в 20-е годы III века по Р. Х, а ее окончательное падение произошло в 476 году (смещение императора Ромула Августа вождем германских варваров Одоакром), то есть через два с половиной столетия. «Закат» Европы, как писал святитель Николай Сербский, начался при французских «просветителях». Пик этого «просветительства» пришелся на 70-е годы XVIII века. Если спроецировать «римский закат» на современную Европу, то ее окончательный захват современными «варварами» должен произойти в ближайшие годы. Понимаю, что метод простой аналогии в истории не годится. И тем не менее он дает серьезный повод задуматься.
Европа Нового времени: три шага к пропасти
Христианскую религию, вдохновившую величайшие достижения Европы на всех поприщах человеческой деятельности, затмили новые идеологии и новые учения: индивидуализм, национализм, либерализм, консерватизм, империализм и секуляризм. Все вкупе они, по существу, не означали ничего другого, кроме как дехристианизацию европейского сообщества, а также падение и обнищание европейской цивилизации.
Весьма интересно узнать, что в качестве своей руководящей идеологии принимают люди, отрекшиеся от религии и утратившие ее. Обзор европейской хроники за последние 150 лет дает нам точный ответ на этот вопрос. Руководящая идея Европы в течение этого периода сначала была политической, затем научной и, наконец, экономической <…>. За последние 150 лет в Европе не было сделано ничего исключительного и монументального. Не создано ничего даже приблизительно столь же величественного, как древние кафедральные соборы, или поэзия Данте, или живопись Рафаэля, или скульптуры Микеланджело.
Святитель Николай Сербский родился и провел бо́льшую часть своей жизни в Сербии, то есть в самом центре Европы. Все его думы были о судьбе родины — Сербии. А судьба эта, в свою очередь, напрямую зависела (и продолжает зависеть) от судьбы Европы. Многие его работы были посвящены истории Европы, ее текущему положению, возможному будущему. Увы, будущее Европы святителю виделось отнюдь не в розовых тонах. Выражаясь языком немецкого философа Шпенглера, его святитель характеризовал как «закат Европы». Такие оценки перспектив Европы стали возникать у многих думающих людей в годы Первой мировой войны, превратившей Европу в самый настоящий ад. Для многих такое неприглядное обличье Европы стало неожиданностью, ведь до этого ее выставляли в качестве эталона, на который должны ориентироваться другие страны (в том числе Россия). Святитель в своих работах показал, что катастрофа Европы — не случайное стечение обстоятельств. Болезнь зародилась давно, развивалась до поры до времени незаметно. Хотя симптомов болезни было более чем достаточно. Просто на них почти никто не обращал внимания.
Европа — не география, а цивилизация
Об истории Европы за последний век написаны тысячи и тысячи толстых томов. Одна работа английского знаменитого английского историка ХХ века Арнольда Тойнби (1889–1975) «Постижение истории» состоит из двенадцати толстых томов, причем описание истории Европы проходит через все тома. История Европы через изучение многотомника Тойнби становится «непостижимой» для обычного человека. А вот святитель Николай Сербский несколькими смелыми и точными мазками своей гениальной кисти дает картину европейской истории. Причем, вглядываясь в эту картину, неискушенный в истории человек начинает видеть не только прошлое, но и будущее, потому что своей чудесной кистью святитель дает нам не привычную плоскую картину, а трехмерное изображение, включающее духовное измерение.
Позволю себе дать некоторые высказывания святителя Николая Сербского по новой и новейшей истории Европы из его проповедей, лекций и статей. Бо́льшая часть их собрана в третьем томе творений святителя (М.: Паломник, 2006). Европа, по Николаю Сербскому, — понятие не только географическое. Это цивилизация. В данном случае он полностью согласен с нашими отечественными мыслителями Николаем Данилевским и Константином Леонтьевым, а также немцем Освальдом Шпенглером, которые историю человечества рассматривали, в первую очередь, через призму смены и сосуществования цивилизаций, а не государств и наций. Цивилизация — высшая и самая крупная социальная общность, фундаментом которой является религия и духовные ценности. Скрепами европейской цивилизации стало христианство, ставшее официальной (государственной) религией при Константине Великом в начале IV века (Миланский эдикт 313 года). Несмотря на многочисленные войны, религиозные расколы (Великая схизма 1054 года, Реформация XVI века), внешние агрессии (в первую очередь, со стороны Османской империи), Европа оставалась единой христианской цивилизацией, хотя и более слабой, чем во времена первого тысячелетия по Рождестве Христовом.
Первые признаки «заката Европы»
Первые признаки «заката Европы», по мнению Николая Сербского, обозначились в XVIII веке. По европейской цивилизации тогда был нанесен тяжелейший удар. Исходил он от французских писателей и философов, которых принято называть «просветителями». Они породили невиданный до этого феномен под названием «атеизм». Он стал питательной почвой для Французской буржуазной революции 1789 года и стремительного размывания и без того ослабленного христианства на европейском континенте. Прусский король Фридрих Великий (1712–1786) стал первым европейским монархом, признавшимся в своем неверии в Бога.
Чему могут поклоняться люди, отрекшиеся от Бога? Объекты такого поклонения и обосновывающие их идеологии менялись. Со времени французских «просветителей» вплоть до первой половины ХХ века история «заката Европы», по мнению Николая Сербского, может быть поделена на три этапа — по мере того, как менялись идеологии и объекты поклонения (неоязыческие идолы). В лекции, которую будущий святитель прочитал в лондонском кафедральном соборе святого Павла 16 декабря 1919 года в присутствии королевских особ, он сказал: «Весьма интересно узнать, что в качестве своей руководящей идеологии принимают люди, отрекшиеся от религии и утратившие ее. Обзор европейской хроники за последние 150 лет дает нам точный ответ на этот вопрос. Руководящая идея Европы в течение этого периода сначала была политической, затем научной и, наконец, экономической». И это деление последнего отрезка истории Европы на три части присутствует во многих работах Николая Сербского.
Первый шаг (политический период)
Николай Сербский говорит: «С середины XVIII столетия вплоть до 1848 года политики были самыми уважаемыми фигурами в Европе. В ту эпоху мы наблюдаем высокообразованных людей, таких как Талейран, Гете и Ламартин, — священников, поэтов, писателей и философов, занимающихся политикой». Это период — время, когда победители буржуазных революций закрепляли свою победу через насаждение в обществе идей «демократии», «конституции», «парламентаризма», «свободы», «прав человека» и т.п. Символом политического периода стал Шарль Морис де Талейран-Перигор (1754–1838) — французский политик и дипломат, занимавший пост министра иностранных дел при трех режимах, начиная с Директории и кончая правительством Луи-Филиппа. Известный мастер политической интриги. Успел даже побыть католическим епископом (1788–1791), однако был лишен сана и отлучен от Церкви Папой Римским за участие в революционной деятельности. Имя Талейрана стало едва ли не нарицательным для обозначения хитрости, ловкости и беспринципности. Немалую услугу буржуазным политикам оказывали люди, формально не занимавшие высоких постов во власти. Например, немецкий поэт Иоганн Вольфганг Гете (1749–1832). С одной стороны, он занимал достаточно непримиримую позицию по отношению к церкви и даже христианству (вот одно из его высказываний: «Вся история церкви — смесь заблуждения и насилия»). С другой стороны, он был активным сторонником масонства и членом масонской ложи «Амалия». Подобные масонские структуры уже сильно опутали Европу в первой половине позапрошлого века и подрывали основы европейской цивилизации. К середине XIX века ресурс доверия к словам политиков (и тех, кто идеологически обслуживал политиков) был уже исчерпан. Народ понял, что написанные на знаменах Французской революции слова «Свобода, равенство и братство» — очередной обман, никакая политическая софистика не могла уже поддерживать этот обман. Святитель Николай Сербский констатировал: «Впрочем, как не верили уже люди древнему очагу (церкви. — В. К.), так не верили и политикам».
Второй шаг («научный» период)
«Ведущую роль, оттеснив политику, взяла на себя наука. Вторая половина XIX века протекает на европейском континенте под знаком деспотизма “всемогущей науки”. Европейские ученые считали, что превосходно знают, либо делали вид, что превосходно знают, не только науку, но и религию, и социальную жизнь, и политику». Вместе с тем «жрецы науки» внесли свой неоспоримый вклад в разрушение европейской цивилизации. Особенно те, кто создавали и развивали такие «научные» и «философские» школы, как дарвинизм, ницшеанство и марксизм10. Они способствовали окончательному утверждению в Европе духа материализма, атеизма, рационализма и нигилизма. В конечном счете, не без влияния так называемой науки в Европе был разведен пожар двух мировых войн, а в России — пожар революции 1917 года, унесших десятки миллионов человеческих жизней. Марксизм трансформировался в жесточайшую «диктатуру пролетариата», а ницшеанство — в идеологию оголтелого национал-социализма. Но жрецы новой «науки» (так же, как и предшествовавшие им политики) не смогли долго властвовать над умами и душами людей. Святитель отмечает: «…после ужасного опустошения человеческой совести и обнищания человеческих сердец наука утратила свою господствующую силу». В то же время следует признать, что хотя дарвинизм, марксизм и ницшеанство как «научные теории» себя полностью дискредитировали, они тем не менее успели дать идеологические «семена». И эти «семена» в любой момент могут дать новые всходы — со всеми отсюда вытекающими трагическими последствиями.
Третий шаг («экономический» период)
Николай Сербский писал: «Знамя абсолютизма было передано в другие руки и двинулось по новой дороге, в сторону экономики… Экономические проблемы в наши дни — та роковая звезда, под которой мы живем. Это — центральная идея и самая суть проблемы, вокруг которой стыдливо вытанцовывают и на которую со смущением взирают как отверженные политики вкупе с учеными, так и люди искусства вкупе с лицами духовного звания». По мнению Николая Сербского, воцарение в обществе духа экономизма и материализма — финальная фаза жизни любой цивилизации, в том числе европейской: «Материальным прогрессом мир способен только прельщаться. Но вполне ясно, что в истории человечества ни одна цивилизация не погибла от недостатка хлеба; все они умирали от духовного голода».
Оппонируя тем, кто ставил материальный прогресс на первое место и полагал, что Европа не умирает, а, наоборот, укрепляется, Николай Сербский говорил: «За последние 150 лет в Европе не было сделано ничего исключительного и монументального. Не создано ничего даже приблизительно столь же величественного, как древние кафедральные соборы, или поэзия Данте, или живопись Рафаэля, или скульптуры Микеланджело». Да, были достижения в области техники, но эти достижения стали для европейцев фетишами, кумирами, предметами поклонения, которые им стали заменять живого Бога. Николай Сербский: «Кто-то может заметить: “Хорошо, но мы открыли электрическую энергию, изобрели радио, телеграф, медицинские приборы и многое другое”. Разумеется, но ведь Китай изобрел компас, печать и порох, однако никогда не почитал плоды своих изысканий причиной для того, чтобы расстаться со своей религией».
«Ожесточенно ратуя за богатство, постоянно готовясь к войнам и революциям, Европа утратила духовную выспренность и утонченность, которыми отличалась до XIX века. Ныне же она всецело обратилась к проблемам экономики». Николай Сербский не называет точного времени, когда произошел переход от второго к третьему периоду. Скорее всего, это последние десятилетия XIX века. Об этом переходе, кстати, писали и русские мыслители: Ф. М. Достоевский, К. Н Леонтьев, Л. А. Тихомиров, В. С. Соловьев, С. Н. Булгаков. Они отмечали, что в России в последние десятилетия позапрошлого века возобладал дух «экономического материализма»11.
«Экономический материализм»: две стороны медали
Кстати, появление его было обусловлено и обосновано «достижениями» предыдущего, «научного» периода. Особенно теорией марксизма, которая, противопоставляя модель капитализма и социализма, одновременно превращала в высший фетиш идею «экономического материализма». И русские мыслители, и Николай Сербский обращали внимание на то, что у «экономического материализма» имеется две стороны: капитализм и социализм. При всей их внешней непримиримости идеи капитализма и идеи социализма они одинаково губят европейскую цивилизацию, поскольку одинаково отрицают и уничтожают христианство. Европа, как отмечает будущий святитель, «всецело обратилась к проблемам экономики. Помимо прочих бед, грозящих тому или иному народу, существует опасность, что этот народ все свои духовные и физические силы будет использовать лишь для стяжания материальных ценностей на многие лета. Ведь параллельно с ростом увлечения делами материальными возрастает неспособность и угасает интерес к высшей духовной жизни, особенно к религии». А вот еще мысль Николая Сербского о капитализме и социализме (высказана в 1939 году): «Сегодня ведется самая ожесточенная борьба между капиталистами и пролетариатом. Не желайте победы ни тем, ни другим. Кто бы из них не одержал верх, мир от этого сделается лишь львиным логовом. Будьте благороднейшими по уму — вы, благороднейшие сердцем и добрейшие волей, — и тогда я стану молиться о вашей победе».
«Закат Европы» и Россия
Если в Европе процесс духовного умирания общества происходит не очень заметно, то в России он приобрел драматические формы. «Рабочие сегодня (конец 1919 года. — В. К.) правят Россией, самой большой страной мира. Их власть знаменует собой полный распад ранее существовавшего общественного устройства. Ведь властвуют они больше со страстью мести, а меньше с разумом и справедливостью». Пришедшие к власти в России большевики провозгласили экономические лозунги, их практическая реализация означает удар не только и не столько по материальным интересам правящих классов страны, сколько по Церкви и христианству. Удар носителей идеологии «экономического материализма» по России может самым роковым образом ускорить закат европейской цивилизации. Вот как рассуждает Николай Сербский: «Ведь в отличие от Западной и Средней Европы христианская религия в России даже в XIX веке была основой и средоточием русской культуры. Мировая общественность… ныне является свидетелем решающего сражения, которое ведется в России “за” и “против” цивилизации. Исход этой битвы в России поставит и перед Европой судьбоносную дилемму: либо смерть, либо духовное возрождение?!» С тех пор, когда были произнесены эти слова, прошло без малого столетие. На новом витке истории картина повторяется, но не буквально. Россия в очередной раз стала ареной борьбы «за» и «против» христианской цивилизации. Мы не можем сейчас определенно сказать, каков будет исход этой борьбы на Русской земле. Но даже если победят силы «за», эта победа вряд ли сумеет воскресить европейскую цивилизацию. Ее «закат» уже произошел. Дух христианства в XXI веке окончательно покинул Европу, а то, что мы видим и называем Европой, есть лишь ее остывающее тело. Впрочем, если понимать европейскую цивилизацию как христианскую, то у нее еще есть надежда. И этой надеждой остается Россия.
«Европа — прислужница христоненавистников»
Все современные европейские лозунги придумали жиды, распявшие Христа: и демократию, и забастовки, и социализм, и атеизм, и терпимость ко всем религиям, и пацифизм, и всеобщую революцию, и капитализм, и коммунизм. Все это — выдумки жидов и, соответственно, отца их, диавола.
«Европа — прислужница христоненавистников» — так называется небольшая статья Николая Сербского12. В ней он картину «заката Европы» подает несколько с другого угла зрения. В ней он вспоминает тех, кто без малого две тысячи лет назад распяли Иисуса Христа. Тех, кого Спаситель назвал детьми дьявола: Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи (Ин. 8, 44). Это те, которые говорят о себе, что они иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское (Откр. 2, 9). Святитель называет их «жидами». Именно «жидами», а не евреями или иудеями, как некоторые пытаются приписать святителю и обвинить его в антисемитизме. Какой может быть антисемитизм (понимаемый как вражда по отношению к евреям), если доподлинно известно, что святитель спасал евреев от нацистов в годы Второй мировой войны? Речь идет именно о «жидах», распинавших и распинающих Иисуса Христа. Для чего распинающих? Ради того, чтобы привести к власти антихриста, как это описано в Апокалипсисе. И жиды сделали Европу, некогда давшую всему миру христианство, главным полем борьбы с христианством:
«В течение столетий распявшие Мессию — Господа Иисуса Христа, Сына Божия, сделали из Европы основное диавольское поле битвы с Богом. Сегодня это главное поле битвы жидов и отца жидовского диавола с Отцом Небесным и Его Единородным Сыном, воплотившимся от Девы Марии, поле битвы с Духом Святым. Европе сие неведомо, и в этом — вся ее безнадежная судьба, вся ужасная трагедия и народов. Прежде всего, она не знает, кому она принадлежит. А значит, не знает, и кто ей друг, а кто враг. Она не знает, кого называть Отцом и кого Сыном, почему и оплевана в ней честь отцовская и сыновья, долг чад и родителей».
Жиды стали замещать христианство «научным знанием»:
«Она (Европа. — В. К.) ничего не знает, кроме того, что жиды ей подсунули под видом знания. Она ни во что не верит, кроме того, во что жиды ей велят верить. Она ничего не может оценить, пока жиды не возникнут перед ней со своей меркой ценностей. Ее ученейшие сыны — это безбожники (атеисты), по рецепту жидов. Ее крупнейшие ученые учат, что природа — главный бог и что никакого другого бога нет, и Европа это принимает. Ее политики, словно сомнамбулы, твердят в бреду об одинаковости (игнорировании) всех вер и неверии, т.е. о том, чего жиды хотят и желают, ибо им необходимо сперва официально сравняться с христианством, чтобы после оттеснить его, сделать христиан неверующими и встать им пятой на горло».
Важнейшими «плодами» «научного знания» в Европе ХIX века стали дарвинизм, марксизм и ницшеанство. Они, в свою очередь, породили разные идеологии и политические лозунги, которые привели к революциям, мировым войнам, фашизму, другим трагедиям и социальным извращениям:
«Все современные европейские лозунги придумали жиды, распявшие Христа: и демократию, и забастовки, и социализм, и атеизм, и терпимость ко всем религиям, и пацифизм, и всеобщую революцию, и капитализм, и коммунизм. Все это — выдумки жидов и, соответственно, отца их, диавола».
Вывод святителя заключается в том, что Европа оказалась полностью в духовном и интеллектуальном порабощении у жидов:
«Братья мои, то, что жиды творят подобное против Бога Отца и Сына Божьего Господа Иисуса Христа, это ничуть не странно. Ибо Сам Господь Иисус Христос, всевидящий и безгрешный, сказал, что их отец — диавол, а они исполняют волю отца своего. Но странно, что европейцы, крещеные и миропомазанные, полностью предались жидам, так что жидовским умом живут, жидовские программы утверждают, жидовское богоборчество перенимают, жидовскую ложь принимают за истину, жидовские лозунги воспринимают как свои собственные, жидовскими путями ходят и жидовским целям служат. Вот что странно сегодня, и ничто больше в целом свете. Все прочее в меньшей степени важно или неважно».
Святитель достаточно пессимистично смотрит на будущее Европы, ставшей, по сути, тем самым «сборищем сатанинским», о котором писал апостол Иоанн:
«Но самое важное, как христианская Европа стала прислужницей жидов и почему отпала от Отца света и признала диавола за отца своего во всех помышлениях, желаниях и делах своих».
Удивляюсь прозорливости святителя. Сегодня Европа окончательно «признала диавола за отца своего». Когда я пишу эти строки (30 июня 2017 года), услышал по радио новость: бундестаг Германии только что одобрил закон о «браке для всех», который предусматривает полное признание однополых браков в Германии. Заодно радио дало справку: однополые браки ранее были легализованы примерно в десяти странах Европы, в том числе в таких крупных, как Великобритания, Франция и Испания. Разве нужны еще какие-до доказательства справедливости того, что сказал святитель Николай Сербский о Европе?
Дарвинизм и «закат Европы» Мысли святителя Николая Сербского
Дарвинизм с его по возможности массивными, по возможности практическими «причинами» <…> есть в действительности перенесение партийно-политических пошлостей на явления мира животных, и, с другой стороны, принципы теперешних, столь «экономически» настроенных исторических описаний суть не что иное, как биологические, — обратно полученные от дарвинизма пошлости.
Три фатальных духа европейской цивилизации суть Дарвин, Ницше и Маркс.
Самая трудная Христова задача сводилась к тому, чтобы научить людей быть богами, ведь они впрямь дети Божии. Европа же на протяжении всего XIX века как только могла пыталась учить и убеждать людей, что они животные и потомки животных. Первое учение приводит к любви к человечеству и миру, второе — к презрению человечества и войне.
Кризис европейской цивилизации
Во многих своих проповедях, лекциях и статьях святитель Николай Сербский касается темы дарвинизма. Он полагал, что без учета фактора «дарвинизма» трудно понять многие трагические события ХХ века. Казалось бы, какая может быть связь между теорией Чарльза Дарвина, относящейся к биологической науке, и такими социальными катаклизмами, как две мировые войны, революции 1917 года в России, Великая депрессия 1930-х годов и многое другое? Святитель разъясняет, что самая прямая. Почитаем, что по этому поводу пишет Николай Сербский в статье «Три призрака европейской цивилизации», которая была опубликована в журнале «Христианская мысль» накануне Второй мировой войны (Белград, август — сентябрь 1939 года)15.
Святитель в указанной статье продолжает тему, которую он обдумывал и озвучивал на протяжении многих предыдущих лет. Тема эта — кризис европейской цивилизации. Под «европейской» он имеет в виду «христианскую» цивилизацию. Конечно, кризис незаметно назревал и развивался в течение многих веков. Но начало острой фазы кризиса святитель датирует XVIII веком. 16 декабря 1919 года в лекции, прочитанной Николаем Сербским в лондонском кафедральном соборе святого Павла в присутствии королевских особ, он сделал очень решительное и смелое заявление: «Мой тезис прост и ясен. Я утверждаю: Европа уже не центр и не средоточие мировой цивилизации, выстраиваемой на основе христианской веры в течение более девятнадцати веков. В XVIII столетии Европа перестала быть центром самой передовой мировой цивилизации. Сейчас она, качаясь и оступаясь, бредет по самой кромке пропасти, грозящей ей гибелью, жадно хватаясь то за одни, то за другие изменчивые ценности»16. Почему именно XVIII век? Потому что тогда в Европе распространились, подобно эпидемии чумы, идеи французских философов-просветителей (Монтескье, Дидро, Вольтер, Руссо и др.). Эти идеи, в отличие от идей более ранних европейских философов (пытавшихся примирить христианство и позитивную науку), были уже откровенно атеистическими и даже богоборческими. Французы стали убеждать Европу, что выше науки нет ничего, а христианская религия — либо предрассудок, либо одна из научных гипотез. Но это еще были «цветочки», «ягодки» появились в следующем столетии.
«Три фатальных духа европейской цивилизации»
В XIX веке по европейской цивилизации было нанесено три удара. Это были удары не физического характера. Это были три теории, которые были поданы обществу как научные: «Три фатальных духа европейской цивилизации суть Дарвин, Ницше и Маркс. Дарвин — носитель фатальной естественнонаучной теории. Ницше — носитель фатальной этической теории. Маркс — носитель фатальной социальной теории».
Надо сказать, что все три теории были встречены с недоверием людьми обычными, которые привыкли в жизни руководствоваться здравым смыслом: «Обычные люди, у которых сердце еще выступает цензором и надзирателем истины, ощутили три этих теории как опасные фантазии». А вот интеллектуалы, которые уже давно утратили здравый смысл и интуицию — сердечное чувство, — заглотили блестящую наживку «научных теорий»: «Однако большое число европейских интеллектуалов, у которых подавлена сила сердечного восприятия истины, отнеслись к этим теориям со всей серьезностью, как к великим откровениям».
Напомню, что из трех теорий первой на свет появился дарвинизм. Формально датой его рождения следует считать 24 ноября 1859 года, когда из типографии в Лондоне вышла книга с весьма длинным названием «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь» («On the Origin of Species by Means of Natural Selection, or the Preservation of Favoured Races in the Struggle for Life»). Ее автором был английский естествоиспытатель Чарльз Дарвин (1809–1882). Она и стала краеугольным камнем учения под названием «дарвинизм». Учение стало распространяться по миру со скоростью лесного пожара. Уже в 1864 году книга была издана на русском языке (перевод М. Владимирского). Ключевые идеи дарвинизма: борьба видов за выживание, эволюция как процесс «естественного отбора», происхождение человека от обезьяны. Дарвинизм постоянно модернизировался, дополнялся новыми идеями и эмпирическими данными, получал все более изощренную философскую интерпретацию. Современной версией дарвинизма является «синтетическая теория эволюции».
Другой теорией оказалось ницшеанство. Оно названо по имени его основателя Фридриха Вильгельма Ницше (1844–1900). Это философское учение, отрицающее мораль, превозносящее эгоцентризм, индивидуализм, волюнтаризм и выдвигающее концепцию «сверхчеловека», констатирующее, что есть люди «высшей расы» и «низшей расы» и т.п. Точной даты рождения ницшеанства назвать нельзя, но время издания большей части работ Ницше, заложивших фундамент учения, приходится на 80-е годы позапрошлого века. Особо стоит выделить следующие работы: «Утренняя заря, или Мысли о моральных предрассудках» (1881); «Веселая наука» (1882); «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого» (1883–1887); «По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего» (1886); «К генеалогии морали. Полемическое сочинение» (1887); «Казус Вагнер» (1888); «Сумерки идолов, или Как философствуют молотом» (1888); «Антихрист. Проклятие христианству» (1888); «Ecce Homo. Как становятся сами собою» (1888); «Воля к власти» (1886 — 1888). Ницшеанство, как и дарвинизм, имело много последователей, непрерывно развивалось. Например, под влиянием Ницше появился фрейдизм. В результате скрещения дарвинизма и ницшеанства возникла «наука» под названием евгеника и т.д.
Третьим учением стал марксизм. Его основатель — Карл Маркс (1818–1883), а отчасти также и соратник Маркса Фридрих Энгельс (1820–1895). Марксизм (как и ницшеанство) складывался на протяжении многих лет. Точкой отсчета, пожалуй, стоит назвать 1848 год, когда обоими «классиками марксизма» был опубликован «Манифест коммунистической партии». Но, пожалуй, «ядром» марксизма следует считать фундаментальный труд Карла Маркса «Капитал» (полное название: «Капитал. Критика политической экономии»), он придал марксизму наукообразность и солидность. Первый том «Капитала» увидел свет в 1867 году. «Капитал» (всего четыре тома, правда, второй и последующие тома не были дописаны Марксом17) легли в основу марксистской политической экономии. Марксистская теория включала в себя также философию в виде диалектического и исторического материализма. В ее основу легли помимо упомянутых выше также работы Фридриха Энгельса «Анти-Дюринг» (1878) и «Диалектика природы» (1873–1883). Теоретическое обоснование коммунизма как высшей общественно-экономической формации было дано в работе К. Маркса «Критика Готской программы» (1875).
Таковы краткие справки по трем названным Николаем Сербским теориям. Бросается в глаза, что все они родились на свет не просто в одном веке (девятнадцатом), а в пределах отрезка времени, не превышающего четырех десятков лет (от конца 1840-х до конца 1880-х годов). Даже трудно сказать, что чему предшествовало. Это было три почти одновременных незримых и бесшумных выстрела, сделанных по европейской цивилизации. Тогда никто особенно не придал значения этим теориям, их первоначальное обсуждение велось в достаточно узких кружках интеллектуалов, которые приняли теории с восторгом. Но эти теории можно также уподобить яду с пролонгированным действием. Смертельный эффект теорий сказался в полной мере через несколько десятков лет. Они, как пишет святитель, дали в ХХ веке свои ядовитые плоды в виде войн, революций и кризисов: «В наши дни мы ясно наблюдаем, что сердце народа было право, а разум интеллектуалов оказался недальновидным судией. Ведь именно теперь выходят наружу горькие и судьбоносные плоды этих теорий, вследствие чего европейская цивилизация покрыта густым и тяжким мраком, а весь мир оказался на краю пропасти, варварства и гибели».
Дарвинизм — самый злой из «фатальных духов»
Все-таки из трех «научных» теорий, ставших фатальными для Европы, святитель особенно выделяет дарвинизм, который подготовил почву для восприятия ницшеанства и марксизма широкой общественностью: «Дарвин — духовный родитель философии Ницше и социологии Маркса. Он провозгласил новую биологическую науку, выраженную, главным образом, в трех тезисах: эволюция, борьба за существование и победа наиболее приспособленного. И в космосе, и во всей вселенной, как представлял себе Дарвин, а еще выразительнее — его последователи, наличествуют всевозможные силы и факторы, за исключением Бога, духа и морали. Именно на этом вымышленном отсутствии Бога, духа и морали в теории Дарвина Ницше основал свою антиэтическую этику, а Маркс — свою коммунистическую социологию. Поэтому отправная точка и первый параграф ницшеанства и марксизма — это отрицание Божия бытия». Отчасти правоту Николая Сербского подтверждает сам Маркс. Классик марксизма признавал, что дарвинизм с его идеями «борьбы видов», «естественного отбора» и «эволюции» вдохновил его на написание «Капитала». Маркс даже хотел посвятить первый том «Капитала» Чарльзу Дарвину.
Николай Сербский полагает, что именно дарвинизм — корень, из которого взяли свое начало ницшеанство и марксизм, а позднее и многие другие теории. Например, «фрейдизм», или «классический психоанализ». На развитие психоаналитической концепции Зигмунда Фрейда (1856–1939) влияние оказало множество различных авторитетов, но в первую очередь исследователи отмечают воздействие эволюционной теории Чарльза Дарвина и его последователя Эрнста Геккеля (1834–1919).
Николай Сербский обращает внимание на то, что, хотя марксизм и ницшеанство имели общие точки соприкосновения в виде материализма и атеизма, обе указанные теории были трудносовместимыми и даже враждующими: «Ничто для Ницше не могло быть омерзительнее, чем коммунизм еврея Маркса, равно как и для Маркса ничто не могло выглядеть глупее и смешнее, чем одинокий и изолированный сверхчеловек Ницше». Но при всем этом у них, как полагал святитель, был один родитель — дарвинизм: «Но сколько бы ни слыли они антиподами друг другу, по сути дела они близнецы, отпрыски одного и того же родителя — Дарвина и, соответственно, дарвинизма… Итак, хотя они и противоположны и даже враждебны друг другу, однако оба произошли из одной и той же мрачной дарвинистской утробы и оба согласны между собой в отрицании Бога, духа и морали, а в части морали — особенно в отвержении любви и милосердия. Любовь и милосердие для них столь же невыносимые слова, как и Бог, и дух, и мораль вообще. Отрицанием, ненавистью и местью вскипают и пенятся как теория сверхчеловека, так и теория коммунизма». Что ж, в жизни людей такое случается: дети от одного родителя, и внешне похожи как на родителя, так и друг на друга, но между собой враждуют.
Могут возразить, что, мол, нельзя сравнивать теории ницшеанства и марксизма, с одной стороны, и теорию дарвинизма, с другой. Мол, первые две теории — социальные, они действительно оказали серьезное влияние на социальные процессы в Европе и во всем мире. Марксизм породил социалистическую революцию в России в октябре 1917 года, которая, в свою очередь, переросла в «диктатуру пролетариата» на одной шестой части земной суши, а затем пыталась перерасти в мировую революцию. Ницшеанство было взято на вооружение национал-социалистами Германии. Они объявили о создании Третьего Рейха и установлении нового мирового порядка, в котором власть будет принадлежать высшей расе арийцев. Мол, тут спорить не с чем, марксизм и ницшеанство — учения, которые трансформировались в опасные и даже преступные идеологии.
А вот дарвинизм, мол, — теория естественнонаучная, а не социальная. На нее-то зачем возлагать ответственность за войны, революции и кризисы? Да, к тому же Чарльз Дарвин не был явным богоборцем и атеистом в отличие от Маркса, Энгельса и Ницше. Более того, Дарвин что-то говорил о том, что он христианин (был даже прихожанином какой-то протестантской церкви) и что его теория не исключает «гипотезы» о существовании Бога и духа. Но все эти оправдания Дарвина — лишь для отвода глаз, а его признания в вере крайне невнятны и противоречивы. Теория его, по сути, отрицает Бога.
Как пишут биографы Дарвина, в 1851 году Чарльз был сокрушен смертью своей десятилетней дочери Анны. С тех пор его христианская вера ослабла, он перестал ходить в церковь. В 1879 году (то есть за три года до своей смерти) на поставленный перед ним вопрос он ответил, что никогда не был атеистом в смысле, что отрицал существование Бога, и в принципе «агностик было бы самым точным определением моего умственного состояния»18. Незадолго до смерти он пишет, однако, своему другу: «Сожалею, но должен тебя информировать, что не верю в Библию как в святое откровение, и поэтому и в Иисуса Христа как Сына Божьего»19. Согласно доктору Крофту, после смерти Дарвина его семья нарочно уничтожила многие его документы, чтобы скрыть его неприязнь к христианству20.
Святитель Николай Сербский писал по поводу так называемого христианства Дарвина: «Те, кто хотел бы выделить Дарвина из круга нигилистов и безбожников либо защитить его, основываясь на нескольких с заиканием выдавленных им словах о духе, забывают единственное верное мерило, а именно: “Не может доброе дело приносить плоды худые”. А плодами дарвинизма стали жестокий сверхчеловек Ницше и свирепый коммунизм Маркса».
Три фатальных духа выходят за пределы Европы
Если в конце XIX — начале XX века дарвинизм, ницшеанство и марксизм были достоянием лишь Европы, то в 30-е годы прошлого века они уже захватили многие страны: «Таким образом, XIX век завещал ХХ веку… три пламени, разгоревшихся в большей или меньшей степени в пожар на всех континентах нашей планеты. Ведь и дарвинизм, и ницшеанство, и марксизм приобрели своих адептов в Турции и Египте, в Японии и Китае, в Индии и Австралии — всюду, где только существуют европейские или европеизированные школы и где носители и проповедники европейской цивилизации имеют влияние. Кстати сказать, не только молодые люди в университетах стали приверженцами этих теорий, но, как мы видим, целые народы направлены по пути ницшеанства и марксизма. Ницшеанские сверхнации и марксистские интернационалисты сегодня держат весь мир в оцепенении и страхе». Напомню, что эти строки писались в то время, когда в Европе был дан старт Второй мировой войне (провокация на польско-германской границе в ночь на 1 сентября 1939 года, которая закончилась вторжением германских войск на территорию Польши; после суточной паузы Франция, Великобритания и другие страны стали объявлять войну Германии).
Николай Сербский, правда, обращает внимание на то, что другие народы имеют больший инстинкт самосохранения, чем европейцы. И это несмотря на то, что туземные народы зачастую придерживаются языческих верований, а европейцы являются вроде бы христианами. Но это уже номинальное христианство. И оно себя дискредитировало в глазах языческих народов: «Человечество на всех континентах стяжало уверенность в том, что из Европы, как из вулкана Везувия, с силой вырывается лава безбожия и разврата… Все нехристианские народы по всему миру вопиют к своим богам и идолам, чтобы избавили они их от европейской цивилизации, которая стала для них синонимом атеизма и распущенности… И никто из них не желает импорта культуры европейской, которая — хотя в чем-то и полезна для тела, губительна для души… На прилив европейского безбожия и материализма наши братья — представители других рас и религий — отвечают валом вражды и ненависти».
Надежда на смерть дарвинизма
Николай Сербский выражает некоторую надежду, что все три напасти (дарвинизм, ницшеанство, марксизм) исчезнут из жизни человечества. Надежда его базировалась на том, что тогда (в 1939 году) дарвинизм, по его мнению, переживал кризис и был при смерти. Святитель полагал, что если умрет дарвинизм — корень многих ложных учений, тогда отомрут и два главных побега — ницшеанство и марксизм. Святитель пишет: «Родитель этих двух близнецов — при смерти. Дарвинизм — на смертном одре. Новейшая наука, как английская, так и немецкая, и французская — но особенно английская, — погребают в наши дни теорию Дарвина как мертвеца. Увы, происходит это после грандиозного опустошения, которое оставила она в целой веренице поколений, и густого мрака, который внесла она в мир! Эволюция низших форм жизни в высшие, которую не может подтвердить никто, кто не жил бы 100 миллионов лет, по мнению одних, или 500 миллионов лет, по мнению других, или даже миллиард лет, по мнению третьих, отвергнута как абсурд.
Версия происхождения человека от обезьяны, как уточняет это дарвинист Геккель, — от орангутанга, который, как он утверждает, уже не существует, а жил 200 или 1000 (или сколько хотите!) миллионов лет тому назад на острове Лемурия, коего (как опять-таки он заявляет) тоже давно нет, — сейчас уже со стыдом цитируется серьезными учеными в истории европейской науки.
Материя, с которой Дарвин только и считался, ускользает из поля наблюдений исследователей, благодаря усовершенствованным микроскопам, и оказалась паче духом, чем собственно материей. Каждый атом стал свидетелем Бога. Любой электрон и протон противятся пресловутому закону борьбы за существование…
Лженаука завела человечество на пути превратные; истинная наука начинает возвращать его в наши дни на путь истины…»
Конечно, если даже дарвинизм умрет, это не обязательно повлечет за собой немедленную смерть ницшеанства и марксизма. Ведь обычно дети умирают существенно позднее своих родителей. Святитель рассуждает на эту тему: «Но — скажут нам — если дарвинизм и мертв, его исчадия полны жизни и сил. Так кажется. Впрочем, дети живут дольше родителей. Ницшеанство и марксизм именно в наши дни достигли кульминации своего надмения и своими звериными угрозами пугают человеческий род. Но посмотрите, как и они исподволь начинают клониться к могиле своего родителя. Чахнут они на наших глазах и вскоре всецело падут».
Дарвинизм превращается полностью в идеологию и лжерелигию
Увы, надежды святителя на то, что дарвинизм умрет, не оправдались. Получилось таким образом, что были подрублены побеги, идущие от корня дарвинизма, — ницшеанство и коммунизм. Я осторожно говорю «подрублены», но не уничтожены. Обстановка может измениться, и ницшеанство и марксизм могут возродиться. Но вот корень в виде дарвинизма не только не умер, но еще более укрепился. Да, святитель прав, что дарвинизм как научная теория действительно умер накануне Второй мировой войны. Но дарвинизм успел превратиться в идеологию. А успех идеологии независим от убедительности научных аргументов. Дарвинизм стали насаждать с использованием методов Геббельса. На протяжении нескольких поколений молодым людям внушали, что они произошли от обезьяны. Увы, сегодня это положение многими воспринимается как аксиома, которая, кажется, уже не требует научных доказательств. В 2009 году в мире очень широко отмечались две даты: 200-летие со дня рождения Чарльза Дарвина и 150-летие с момента выхода в свет его работы «Происхождение видов». Назывались некоторые цифры, доказывающие «торжество» учения Дарвина. Например, в Англии, согласно опросам общественного мнения, в дарвинизм верят 50% респондентов. Это на родине Дарвина. Слава Богу, в России ситуация несколько лучше. В России в правоте Дарвина не сомневаются только 24 процента жителей. Столько же россиян доверяют Богу, а большинство — 38 процентов, считают, что за развитие видов ответственен кто-то (или что-то) еще. По данным другого опроса, термин «дарвинизм» оказался незнаком 53% граждан РФ21. Впрочем, «мавр сделал свое дело, мавр может уйти». Мавр по имени «дарвинизм» уже сделал свое черное дело, и теперь уже школьникам и студентам не рассказывают в деталях с демонстрацией каких-то косточек и черепов историю о том, как из орангутанга происходило формирование современного человека homo sapiens. Нынешний уровень системы образования позволяет обходиться без этих «научных тонкостей». Школы и университеты превратились в конвейерное производство, в ходе которого в головы молодежи забивают аксиомы и гипотезы, не требующие вообще никаких доказательств. Ответ на вопрос, почему эволюционная теория продолжает преподаваться в средних и высших учебных заведениях, дал профессор Калифорнийского университета Филипп Джонсон в своей книге «Суд над Дарвином» (1991): «Большинство профессоров продолжают преподавать эволюционную теорию из-за страха. Страха потерять постоянную работу, страха лишиться субсидий на свою исследовательскую деятельность, страха потерять возможность публиковать свои труды, страха стать изгоями в среде коллег. Во имя всего этого они должны следовать “партийной линии”, то есть эволюционной теории. Такова жизнь в академическом мире (и не только в США. — В. К.)»22.
Святитель Николай Сербский прекрасно понимал, что все три «научные теории», особенно дарвинизм, надо уничтожить. Иначе они уничтожат Европу. А что можно им противопоставить? — Только христианство. «Четыре идейные силы и поныне действуют из Европы, распространяясь по всему земному шару. Три из них — негативные и смертоносные, и лишь одна позитивна и спасительна. Негативны суть лженаука, лжеэтика и лжесоциология, выраженные первоначально в трех известных фигурах: в Дарвине, в Ницше и в Марксе. Позитивной же и спасительной силой, человеческой и благой, является лишь христианство».
Дарвинизм и христианство несовместимы
Святитель предупреждает тех христиан, которые полагают, что каким-то образом можно примирить христианство и дарвинизм. Многие современные христиане заключили компромисс со своей совестью. Они приняли на вооружение учение о теистической эволюции, которая позволяет совмещать эволюционную науку и веру. Таким образом, они, как эволюционисты, могут подниматься по иерархической лестнице науки и одновременно, как христиане, могут рассчитывать на спасение и Царство Божие.
Концепция теистической эволюции, в сущности, ведет к деизму. Согласно деизму (характерному для протестантизма), Бог в начале создал материю и заложил в нее некоторую программу, согласно которой происходит самоорганизация материального мира. Бог вообще не вмешивается ни в развитие мира, ни в человеческую историю. Таким образом, деизм мало чем отличается от атеизма. Именно поэтому деисты-протестанты такое внимание уделяют раскрытию тайн «божественной программы», которая состоит из разных законов природы. Святитель Николай Сербский показал в своей работе «Слово о Законе (номология)» несостоятельность этих деистических взглядов на мир, уводящих христианина от Истины23.
Святитель Николай Сербский твердо заявляет: дарвинизм и христианство не смешиваются. Это обман и самообман: «Не дайте прельстить себя тем, кто утверждает: дарвинизм и христианство можно примирить. Что общего у лжи с истиной, у веельзевула со Христом? Если этот компромиссный, дипломатический вариант предлагают вам даже некоторые западные пресвитеры и епископы — решительно их отвергните. Когда дело касается Божественной истины, открытой нам Спасителем, дипломатия недопустима. Вспомните, как Святые Отцы Церкви на Вселенских Соборах вплоть до мученичества ратовали против пусть даже одного ложного титула и запятой, привнесенных в истину Божию».
Дарвинизм окончательно затмил ум деистов, агностиков и прочих путаников, которые стали приравнивать человека к обезьяне или червю, а «человека-червя» стали считать абсолютно «стандартным продуктом эволюции». В «Любостыньском стослове» святитель пишет, что дарвинисты слепы и не видят, насколько сильно человек может отличаться от человека. Причем эти различия обусловлены не природно-биологическими, а духовными причинами; при этом духовные различия бесконечно важнее различий физиологических и биологических:
«Но еретики и безбожники считают мерой человека-червя, а не человека-бога. И рассуждают так:
что невозможно одному человеку, невозможно и другому. Точнее, то, что невозможно человеку-червю, то невозможно и человеку-Богу и Сыну Божьему. Они профессионалы в обобщении по своему плотскому мудрованию, на уровне материи. Обобщение людей, обобщение религий, обобщение народов, обобщение всего и вся, во имя дарвиновского праотца-гориллы…
Между тем от сотворения вселенной никем и нигде не установлено такой великой разницы между человеком и человеком, как в Евангелии. Одни названы там сынами Света, а другие — сынами тьмы. Одни признали Отцом Бога, а другие — дьявола. Одни записаны как сыны Царства, а другие — сыновья ада. Одни с Христом, другие — с антихристом. Через первых действует Дух Истины, через вторых — духи лжи. Как сказал Бог Сын: Духа истины, Которого мир не может принять, поскольку Его не видит и не знает, вы познаете, ибо будет Он на вас и в вас».
Непримиримую критику тех, кто пытался примирить христианство и дарвинизм, после смерти святителя Николая Сербского продолжали многие подвижники Православия. Особенно хочу обратить внимание на православного иеромонаха (РПЦЗ) Серафима (Роуза) (1934–1982) и его работу «Православный взгляд на эволюцию» (1978)24.
К сожалению, в наше время эволюционно-христианский синкретизм (соединение христианства и эволюционизма) стал захватывать умы не только рядовых христиан, далеких от тонкостей богословия, но и представителей церковного клира. В качестве примера можно назвать написанную еще в 1999 году статью дьякона Андрея Кураева «Православие и эволюция»25, в которой он пытается доказать, что теистическая эволюция совместима с православным богословием26.
Борьба за Истину сегодня ведется не только за пределами церковной ограды, но и внутри ее. И в этой борьбе христианам неоценимую помощь может оказать интеллектуально-духовное наследие святителя Николая Сербского.
О Едином Мире и последних временах
Христиане напуганы: отступают, принимают антихристианские тезисы о Едином Мире, объединении вероисповеданий, снижении рождаемости… о сотрудничестве со всеми. «Не бойся, малое стадо!»
Велико различие между миром, которым наделяет Христос, и миром века сего, которого так домогаются люди.
Златоуст нашего времени
Имя святителя Николая Сербского (Николы Велимировича) хорошо известно в России. Проповеди, статьи и книги святителя пользуются большой популярностью среди православного люда. Во-первых, потому, что Николай Сербский жил и творил совсем недавно (годы его жизни: 1880–1956). Он говорит о тех проблемах, которые очень близки и понятны современному человеку. Во-вторых, потому, что Николай Сербский пишет всегда о главном и жизненно важном, причем очень просто, ярко и убедительно. Он одинаково понятен и профессору, и домохозяйке. Святителя называют «новым Златоустом», и в этом нет никакого преувеличения.
Удивительно, что святитель писал даже о том, что при его жизни еще казалось второстепенным, незначительным, не стоящим внимания. Видимо, Николай Сербский обладал прозорливостью. Свои слова он обращал не только к своим современникам, но также к нам, живущим в XXI веке. В частности, святитель предвидел такие мировые процессы и явления, как экономическая и финансовая глобализация, европейская интеграция, экуменизм и даже крах коммунизма (который тогда казался «железобетонным»). Он прозревал, что через несколько десятков лет может образоваться так называемый Единый Мир: «Не исключено, что Господь попустит внешнее объединение народов в Единый Мир» («Жатвы Господни»). Причем единство будет не только экономическим и политическим, но также духовным. Под «духовным единством» он разумел проект новой универсальной религии. Святитель давал этим процессам оценку с позиций Православия. И подсказывал нам, христианам XXI века, как к ним относиться.
Возьмем, например, работу святителя под названием «Жатвы Господни»27. Она крайне полезна православному (и даже не очень православному) человеку XXI века. Работа была написана после Второй мировой войны. Послевоенный мировой порядок еще только складывался. Уже началась холодная война. Мир был расколот на два противоборствующих лагеря — капиталистический (западный, во главе с Соединенными Штатами) и социалистический (во главе с Советским Союзом). Плюс к этому были развивающиеся страны, которые начали освобождаться от оков колониализма. Часть из стран третьего мира стремилась проводить независимую политику (позднее они объединились в движение «неприсоединившихся государств»). Европа еще не была интегрированной, не существовало даже общего рынка. На востоке Китай осторожно нащупывал свой особый путь развития. Выражаясь современным языком, мир был многополярным.
Святитель о войне и мире
Мир конца 40-х — начала 50-х годов был озабочен главной идеей — недопущения войны. Очень уж кошмарными были воспоминания о двух мировых войнах, унесших десятки миллионов человеческих жизней и разрушивших некогда процветающие страны. Никто не пострадал на протяжении истории так, как православные народы, и особенно в XX веке. В двух мировых войнах палачи Православия пролили столько невинной крови, что сами утонули в ней. Примечательно, что в этих войнах непропорционально большие потери понесли именно православные народы. Например, народы России и Балкан:
«За последние 50 лет несколько поколений русских прошли сквозь огонь русско-японской войны, первой революции 1905 года, Октябрьской революции 1917 года, Первой мировой войны за сестру-Сербию, Второй мировой войны, послевоенные испытания. Прошли и все вынесли. И мы не преувеличим, сказав, что в те времена плоды жатвы Господней насчитывали сотни миллионов. Прибавим к ним многомиллионную жатву на православных Балканах за последние пятьдесят лет, сербов, греков, болгар в балканских войнах 1912–1913 годов. Прибавим и огромные мученические жертвы сербского народа в мировых войнах мужчин, женщин, детей, священников и архиереев, мученически погибших за Православие от рук австрийцев, немцев, римо-католиков, коммунистов».
Святитель Николай Сербский признает, что желание людей было совершенно естественным и законным, но вот пути и способы обеспечения всеобщего и вечного мира, которые предлагались тогдашними политиками и бессознательно поддерживались миллионами простых граждан, вызывали у святителя сомнения или даже неприятие.
В своих более ранних проповедях, лекциях и работах святитель уже рассматривал вопросы войны и мира. Например, это прочитанные в 1919 году в Лондоне лекции под общим названием «Агония Церкви», а также лекция «Духовное возрождение Европы». В этом же ряду — работа «Война и Библия» (1927). В них он вскрыл причины Первой мировой войны. Он не ограничился выяснением причин социально-экономического характера, а докопался до духовных корней мировой катастрофы. Диагноз будущего святителя был жестким: Европа отошла от христианства, а этот отход породил уже причины второго порядка, как то: нездоровый национализм, империализм, капитализм с его борьбой за внешние рынки, раздел и передел территорий и источников сырья и т.п. Следовательно, предотвратить новые мировые войны можно лишь на путях возвращения к живой вере и истинному (а не номинальному) христианству. Всякого рода Лиги наций, союзы государств и конвенции о разоружении — бесполезные примочки на больном теле Европы, ибо болезнь была духовной, обычными органами чувств и материалистическим умом не воспринимаемой.
Святитель об утопиях «земного рая»
Казалось бы, пройдя через горнило двух мировых войн, Европа (под которой Николай Сербский понимает не только географическую часть мира, а все страны, которые некогда были христианскими) должна была понять истинные причины войн и встать на путь духовного возрождения. Увы, этого не произошло. В упомянутой выше работе «Жатвы Господни» святитель с печалью констатирует, что признаков духовного возрождения Европы не видно. Вместо высшей цели обретения Царства Божия (небесного) Европа, номинально сохраняющая звание христианской, озаботилась построением рая земного, то есть решением задач социально-экономических, политических и гуманистических:
«А вытеснив заботу о душе, они (европейцы. — В. К.) вытеснили и Самого Христа; вытеснив на задворки Христа, они вытеснили и Царство Небесное как высшую цель человеческой жизни, а на ее место, определенное и завещанное Богом, вознесены земные цели: во-первых, политико-экономические, затем культурно-социальные и так называемые гуманистические. Иными словами, место рая небесного, обещанного тем, кто был из него изгнан и должен вновь заслуживать его, занял рай земной для всего человечества (если оно доживет до него), без различий заслуг и достоинств человека».
Святитель во введении своей работы «Жатвы Господни» выделяет следующие особенности проекта построения «земного рая».
Во-первых, это рай должен стать глобальным для всего человечества: «…место рая небесного, обещанного тем, кто был из него изгнан и должен вновь заслуживать его, занял рай земной для всего человечества».
Во-вторых, проект земного рая пронизывает идея равенства: «Согласно плану этих властолюбивых сил, на земле необходимо создать равенство и уравнивание всех человеческих существ».
В-третьих, реализация проекта должна осуществляться посредством «науки или прогресса, культуры или техники, демократии или гуманности, или какой-либо другой современной идеи, движения или организации».
Несколько подробнее остановимся на каждой из особенностей проекта.
Идея глобализации
Иногда глобализацию также называют «интернационализацией». В начале ХХ века уже была волна экономической и финансовой глобализации, которую тогда предпочитали называть «хозяйственной интернационализацией». Она выражалась в ускоренном экспорте капитала и экономическом разделе мира между союзами монополистов отдельных стран. Кончилось все это трагически — Первой мировой войной. Все это достаточно подробно описано в работе В. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма»28.
В последние десятилетия ХХ века мы стали свидетелями второй волны глобализации-интернационализации. При схожести двух волн вторая имеет принципиальные особенности. А именно глобализация конца XX — начала XXI века сопровождалась небезуспешными попытками создания наднациональных институтов мировой власти (чего не было в начале ХХ века). Это, например, Международный валютный фонд
Конец ознакомительного фрагмента.
Оглавление
- Введение
- Часть I. О «закате Европы» и «конце истории»
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Мир глазами святителя Николая Сербского предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
7
Архимандрит Иустин (Попович) (1894–1979) — священнослужитель Сербской Православной Церкви, доктор богословия, архимандрит. Канонизирован в 2010 году в лике преподобных, память совершается 7 апреля (25 марта), 12 сентября (30 августа). Преподобный Иустин очень почитал Николая Сербского. С 1962 года он первым в сербском народе стал открыто говорить о Николае Сербском как святом (несмотря на то, что проживал на территории Югославии и преследовался тогдашним коммунистическим режимом Тито). Автор многочисленных духовных произведений, в том числе трехтомной «Догматики Православной Церкви» и двенадцати томов «Житий святых». Всего творческое наследие преподобного насчитывает более 40 томов, из которых 30 к настоящему времени опубликованы в Сербии. Упомянутая работа «Философские пропасти» — также одно из крупных произведений преподобного. С ней можно познакомиться в интернете (https://azbyka. ru/otechnik/Iustin_Popovich/filosofskie-propasti/3_5).
8
Освальд Арнольд Готтфрид Шпенглер (1880-1936) — немецкий историософ, представитель философии жизни, публицист консервативно-националистического направления. Основные его произведения — «Закат Европы» (Der Untergang des Abendlandes. Т. 1. 1918; Т. 2. 1922; более точный перевод названия данной работы — «Упадок Запада»); «Человек и техника» (Der Mensch und die Technik, 1931); «Годы решений» (Jahre der Entscheidung, 1933). Незадолго до своей смерти в 1936 году сделал пророческое предсказание о том, что Третий Рейх едва ли просуществует еще хотя бы десять лет.
10
Катасонов В. Закат Европы глазами Шпенглера и святителя Николая Сербского // Интернет. Режим доступа: http://www.fondsk.ru/ news/2017/04/20/zakat-evropy-glazami-shpenglera-i-svjatitelja-nikolaja-serbskogo-43850.html
12
Нижеприводимые цитаты из указанной статьи даются по следующему источнику: Числов И. Апостол Европы и славянства // Интернет. Режим доступа: http://www.christian-spirit.ru/v20/20.(5).htm
13
Николай Сербский. Духовное возрождение Европы // Творения святителя Николая Сербского (Велимировича). Том 3. М.: Паломник, 2006. С. 256.
16
Там же, с. 239–240. Примечательно, что это смелое заявление (да еще в присутствии членов королевской семьи) было сделано Николаем Сербским почти в то же время, когда о «закате Европы» заявил немецкий философ и писатель Освальд Шпенглер. Напомню, что его книга с многозначительным названием «Закат Европы» (1-й том) увидела свет в 1918 году (2-й том вышел в 1922 году).
17
Уже после смерти Маркса Фридрих Энгельс скомпоновал из готовых фрагментов и черновиков два следующих тома: «Процесс обращения капитала» (1885) и «Процесс капиталистического производства, взятый в целом» (1894). Смерть помешала Энгельсу подготовить к печати рукопись заключительного (четвертого) тома, получившего название «Теория прибавочной стоимости» (на основе второго чернового варианта «Капитала»). Этот том был впервые опубликован в 1905–1910 годах Карлом Каутским.
19
Интернет. Режим доступа: http://www.blagovremie.com/content/ опасното-завещание-на-дарвин-стийв-малц
20
Lawrence R. Croft, The Life and Death of Charles Darwin (Chorley: Elmwood Books, 1989) p. 95. См. Также: Russel Grigg, Darwin`s Arguments Against God, 13 June 2008 (creationontheweb.com).
21
Полтора века эволюции. Как изменилась теория Чарльза Дарвина за 150 лет // Интернет. Режим доступа: https://lenta.ru/articles/2009/02/12/ darwin/
22
Phillip E. Johnson. DarwinonTrial. 1991 (InterVarsity Press). (https:// en.wikipedia.org/wiki/Darwin_on_Trial)
23
См.: святитель Николай Сербский. Слово о законе (номология) // Интернет. Режим доступа: http://www.golden-ship.ru/load/nauka_i_religija_ razum_i_vera/1902/37-1-0-2269
26
Критику статьи о. Андрея Кураева см.: Дмитрий Черных. Как о. Андрей Кураев доказал, что эволюционист не может быть православным // Интернет. Режим доступа: http://ruskline.ru/analitika/2010/04/14/kak_oandrej_ kuraev_dokazal_chto_evolyucionist_ne_mozhet_byt_pravoslavnym/
