Неточные совпадения
Уважение к старшим исчезло; агитировали вопрос, не следует ли, по достижении людьми известных
лет, устранять их из жизни, но корысть одержала верх, и порешили на том, чтобы стариков и старух продать в
рабство.
Это была высокая, неуклюжая, робкая и смиренная девка, чуть не идиотка, тридцати пяти
лет, бывшая в полном
рабстве у сестры своей, работавшая на нее день и ночь, трепетавшая перед ней и терпевшая от нее даже побои.
Первые
годы жизни Клима совпали с
годами отчаянной борьбы за свободу и культуру тех немногих людей, которые мужественно и беззащитно поставили себя «между молотом и наковальней», между правительством бездарного потомка талантливой немецкой принцессы и безграмотным народом, отупевшим в
рабстве крепостного права.
Это было не живое
рабство, как то, которое было отменено в 61-м
году,
рабство определенных лиц хозяину, но
рабство общее всех безземельных или малоземельных крестьян большим землевладельцам вообще и преимущественно, а иногда и исключительно тем, среди которых жили крестьяне.
Напротив, она с ранних
лет развила во мне непреодолимую ненависть ко всякому
рабству и ко всякому произволу.
Плантаторы обыкновенно вводят в счет страховую премию
рабства, то есть содержание жены, детей помещиком и скудный кусок хлеба где-нибудь в деревне под старость
лет. Конечно, это надобно взять в расчет; но страховая премия сильно понижается — премией страха телесных наказаний, невозможностью перемены состояния и гораздо худшего содержания.
Глупо или притворно было бы в наше время денежного неустройства пренебрегать состоянием. Деньги — независимость, сила, оружие. А оружие никто не бросает во время войны, хотя бы оно и было неприятельское, Даже ржавое.
Рабство нищеты страшно, я изучил его во всех видах, живши
годы с людьми, которые спаслись, в чем были, от политических кораблекрушений. Поэтому я считал справедливым и необходимым принять все меры, чтоб вырвать что можно из медвежьих лап русского правительства.
Когда же вся толпа скрылась за оградой сада и гул голосов затих, и босая Маланья, прислуживавшая им девка, с выпяченными глазами прибежала с известием, точно это было что-то радостное, что Петра Николаича убили и бросили в овраге, из-за первого чувства ужаса стало выделяться другое: чувство радости освобождения от деспота с закрытыми черными очками глазами, которые 19
лет держали ее в
рабстве.
Для последних, в особенности, школа — время тяжкого и жгучего испытания. С юношеских
лет еврей воспитывает в себе сердечную боль, проходит все степени неправды, унижения и
рабства. Что же может выработаться из него в будущем?
Невыгоды же подчинения будут состоять в следующем: в лучшем случае меня не пошлют на убийства людей и самого не подвергнут большим вероятиям искалечения и смерти, а только зачислят в военное
рабство: я буду наряжен в шутовской наряд, мною будет помыкать всякий человек, выше меня чином, от ефрейтора до фельдмаршала, меня заставят кривляться телом, как им этого хочется, и, продержав меня от одного до пяти
лет, оставят на десять
лет в положении готовности всякую минуту явиться опять на исполнение всех этих дел.
Калмыки в течение одного
года потеряли 100 000 человек, кои пали жертвою меча или болезней и остались в пустынях Азии в пищу зверям или уведены в плен и распроданы по отдаленным странам в
рабство.
Я являлся как бы из высшего мира: всё же отставной штабс-капитан блестящего полка, родовой дворянин, независим и проч., а что касса ссуд, то тетки на это только с уважением могли смотреть, У теток три
года была в
рабстве, но все-таки где-то экзамен выдержала, — успела выдержать, урвалась выдержать, из-под поденной безжалостной работы, — а это значило же что-нибудь в стремлении к высшему и благородному с ее стороны!
Тяжко, ужасно ярмо долгого
рабства, без борьбы, без близкой надежды! Оно напоследок подавляет самое благородное, самое сильное сердце. Где герой, которого наконец не сломила бы усталь, который не предпочел бы на старости
лет покой вечной тревоге бесплодных усилий?
Но прошли
лета позорного
рабства.
Внимаю ль песни жниц над жатвой золотою,
Старик ли медленный шагает за сохою,
Бежит ли по лугу, играя и свистя,
С отцовским завтраком довольное дитя,
Сверкают ли серпы, звенят ли дружно косы —
Ответа я ищу на тайные вопросы,
Кипящие в уме: «В последние
годаСносней ли стала ты, крестьянская страда?
И
рабству долгому пришедшая на смену
Свобода наконец внесла ли перемену
В народные судьбы? в напевы сельских дев?
Иль так же горестен нестройный их напев...
Мало и этого: человеку этому в одних, в большинстве государств, велят, как только он войдет в возраст, поступать на несколько
лет в военное самое жестокое
рабство и идти воевать; в других же государствах: в Англии и Америке, он должен нанимать людей для этого же дела.
Столько
годов проживши в
рабстве у бусурман, не то что от наших дел отстал, а пожалуй, и по-русски-то говорить разучился.
Все это я говорю затем, чтобы показать необходимость объективнее относиться к тогдашней жизни. С 60-х
годов выработался один как бы обязательный тон, когда говорят о николаевском времени, об эпохе крепостного права. Но ведь если так прямолинейно освещать минувшие периоды культурного развития, то всю греко-римскую цивилизацию надо похерить потому только, что она держалась за
рабство.
В конце сороковых
годов он поселяется в своей крепостной деревне, с большим одушевлением старается улучшить жизнь принадлежащих ему рабов, но ему и в голову не приходит, что их беспечность, развращенность и нелюбовь к труду являются неизбежным последствием
рабства, что прежде всего нужно их отпустить на волю.
Сущность этого обмана еще четыреста
лет тому назад была высказана французским писателем Ла-Боэти в статье «Добровольное
рабство».
Двадцать
лет прошло с уничтожения
рабства, и никто не позаботился даже выкинуть ту фразу, которая по случаю повеления бога почитать родителей была вписана в катехизис для поддержания и оправдания
рабства.)