Неточные совпадения
Кроме того, Левин знал, что он увидит у Свияжского помещиков
соседей, и ему теперь особенно интересно было
поговорить, послушать
о хозяйстве те самые разговоры об урожае, найме рабочих и т. п., которые, Левин знал, принято считать чем-то очень низким, но которые теперь для Левина казались одними важными.
Сосед, принадлежавший к фамилии отставных штаб-офицеров, брандеров, выражался
о нем лаконическим выраженьем: «Естественнейший скотина!» Генерал, проживавший в десяти верстах,
говорил: «Молодой человек, неглупый, но много забрал себе в голову.
«Ах! няня, сделай одолженье». —
«Изволь, родная, прикажи».
«Не думай… право… подозренье…
Но видишь… ах! не откажи». —
«Мой друг, вот Бог тебе порука». —
«Итак, пошли тихонько внука
С запиской этой к
О… к тому…
К
соседу… да велеть ему,
Чтоб он не
говорил ни слова,
Чтоб он не называл меня…» —
«Кому же, милая моя?
Я нынче стала бестолкова.
Кругом
соседей много есть;
Куда мне их и перечесть...
— Приятно было слышать, что и вы отказались от иллюзий пятого года, —
говорил он, щупая лицо Самгина пристальным взглядом наглых, но уже мутноватых глаз. — Трезвеем. Спасибо немцам — бьют. Учат.
О классовой революции мечтали, а про врага-соседа и забыли, а он вот напомнил.
Рассказывая, он не исповедовался, а
говорил о себе, как
о соседе, который несколько надоел ему, но, при всех его недостатках, — человек не плохой.
—
Сосед пишет, входит в подробности,
говорит о запашке, об умолоте…
Но Райский раза три повел его туда. Леонтий не обращал внимания на Ульяну Андреевну и жадно ел, чавкая вслух и думая
о другом, и потом робко уходил домой, не
говоря ни с кем, кроме
соседа, то есть Райского.
Устав от Кемпфера, я напал на одну старую книжку в библиотеке моего
соседа по каюте, тоже
о Японии или
о Японе, как
говорит заглавие, и
о вине гонения на христиан, сочинения Карона и Гагенара, переведенные чрез Степана Коровина, Синбиринина и Iвана Горлiцкого.
Соседи говорили о свадьбе, как
о деле уже конченном, а добрая Прасковья Петровна радовалась, что дочь ее наконец нашла себе достойного жениха.
Его предки, держа шляпу и кланяясь в пояс, обсчитывали рыцаря; качая головой и вздыхая,
говорили они
соседям о своей бедности, а между тем потихоньку зарывали деньги в землю.
О матери моей все
соседи в один голос
говорили, что Бог послал в ней Василию Порфирычу не жену, а клад.
Вследствие этого из
соседей не только никто не водил с ним знакомства, но даже
говорить о нем избегали: как будто боялись, что одно упоминовение его имени произведет смуту между домочадцами.
А молва продолжала расти. В сентябре 1856 года некоторые
соседи, ездившие на коронацию, возвратились в деревню и привезли новость, что вся Москва только и
говорит, что
о предстоящей реформе.
Ввиду всем известного болезненного состояния, ее похоронили не как самоубийцу, а по христианскому обряду. Все село собралось на погребение, а в том числе и
соседи.
Говорили преимущественно
о «странном» распоряжении, которое сделала покойная относительно своего имения.
Порой приезжали более отдаленные
соседи помещики с семьями, но это бывало редко и мимолетно. Приезжали, здоровались,
говорили о погоде, молодежь слушала музыку, порой танцовала. Ужинали и разъезжались, чтобы не видаться опять месяцы. Никаких общих интересов не было, и мы опять оставались в черте точно заколдованной усадьбы.
Пока
говоришь с ним, в избу собираются
соседи и начинается разговор на равные темы:
о начальстве, климате, женщинах…
Если же узнаю, что Евгения мне не дадут, то непременно буду пробовать опять к вам добраться, — покамест нет возможности думать об этом соединении, и, пожалуйста, не
говорите мне
о приятном для меня свидании с вами и с вашими
соседями.
Странный человек Кучевский — ужели он в самом деле не будет тебе отвечать, как бывало
говаривал? Мне жаль, что я его не навестил, когда был в Иркутске: подробно бы тебя уведомил об его бытье; верно, он хорошо устроился. Борисовы сильно меня тревожат: ожидаю от Малиновского известия
о их сестрах; для бедного Петра было бы счастие, если бы они могли к ним приехать. Что наш
сосед Андреевич?
Поговори мне об нем — тоже ужасное положение.
При больших остановках он выходил в буфет для того только, чтобы распорядиться
о своих клиентках. Сам же он
говорил соседям...
Ихменевы не могли надивиться: как можно было про такого дорогого, милейшего человека
говорить, что он гордый, спесивый, сухой эгоист,
о чем в один голос кричали все
соседи?
Никто
о нем не
говорил, но всякий сознавал его и в себе и в своем
соседе.
И
соседи и вся челядь нашего двора, — а мои хозяева в особенности, — все
говорили о Королеве Марго так же плохо и злобно, как
о закройщице, но
говорили более осторожно, понижая голоса и оглядываясь.
Когда ей миновало шестнадцать лет, Негров смотрел на всякого неженатого человека как на годного жениха для нее; заседатель ли приезжал с бумагой из города, доходил ли слух
о каком-нибудь мелкопоместном
соседе, Алексей Абрамович
говорил при бедной Любоньке: «Хорошо, кабы посватался заседатель за Любу, право, хорошо: и мне бы с руки, да и ей чем не партия?
Задумчивость моя усугублялась с каждым годом. Пришельцы-соседи устраивались по-новому и проявляли поползновение жить шумно и весело. Среди этой вдруг закипевшей жизни, каждое движение которой
говорило о шальной деньге мой бедный, заброшенный пустырь был как-то совсем не у места. Ветшая и упадая, он как бы
говорил мне: беги сих мест, унылый человек!
Выше я
говорил о красивом и вдовом
соседе, адъютанте московского генерал-губернатора П. П. Новосильцове, но приходится сказать несколько и
о старшем брате его Николае Петровиче, товарище министра внутренних дел, бывшем в милости при дворе. Так как отец наш пользовался славою замечательного сельского хозяина, то приехавший на лето в деревню Н. П.
Гневышов. Валентина Васильевна желала иметь дачу в местности здоровой и подальше от города, нисколько не заботясь
о том, каковы будут ее
соседи; но это совсем не значит, чтоб она обрекла себя на одиночество и скуку. Хорошо бы познакомить с ней какую-нибудь пожилую даму, с которой она могла бы и гулять, и быть постоянно вместе. Ну,
говорите, что вы узнали
о здешних дачниках.
Он вел себя совсем не так, как
соседи, приезжавшие после кончины матушки и считавшие нужным молчать и плакать, сидя у нас; он, напротив, был разговорчив, весел и ни слова не
говорил о матушке, так что сначала это равнодушие мне показалось странно и даже неприлично со стороны такого близкого человека. Но потом я поняла, что это было не равнодушие, а искренность, и была благодарна за нее.
Генерала он только видел, но тот ему ни слова не
говорил о месте; а приехал в Москву единственно потому, что, быв в одной холостой у казначея компании и выпив несколько рюмок водки, прихвастнул, что он на другой же день едет к своему семейству в Москву, не сообразя, что в числе посетителей был некто Климов, его
сосед, имевший какую-то странную привычку ловить Антона Федотыча на словах, а потом уличать его, что он не совсем правду сказал.
— Это
о соседе вы
говорите? — спросил с улыбкою Хозаров.
В одном из первых моих писем отсюда я вам
говорил о Перекатовых, наших
соседях; я женюсь на их единственной дочери Марии.
Затем, безостановочно следуют самые бесцеремонные расспросы
о вашей службе, летах, состоянии, и проч. Вы едете в вагоне железной дороги;
сосед спрашивает у вас огня; вы извиняетесь,
говорите, что не взяли с собою спичек. При этом, в стороне раздается хриплый смех, высовывается лицо с нагло мигающими глазами и самодовольный голос произносит: «Как же вы, такой молодой человек, и у вас нет огня!..» Смело бейтесь об заклад, что это наглец первого разбора!
Кругом
говорили о недавней смерти местного архиерея,
о том, по каким улицам пойдет ход;
о самом предмете молебна — ни слова; разве только какой-нибудь веселый мастеровой подмигнет
соседу на проходящую дряхлую старушонку с трясущеюся головою и сострит...
— Ну послушайте, Черкасов, — подумайте немножко, хоть что-нибудь-то можете вы сообразить? Я над вами всю ночь сидел, отходил вас, — хочу я вам зла или нет? Что мне за прибыль ваших детей морить? А заразу нужно же убить, ведь вы больны были заразительною болезнью. Я не
говорю уж
о соседях, — жена ваша и дети могут заразиться. Сами тогда ко мне прибежите.
Бородатый солдат с синим, раздувшимся лицом опирался локтем здоровой руки
о подушку и необычно громко, как
говорят глухие, рассказывал
соседу...
— Мы подождем, Катя; да, подождем!.. Утро вечера мудренее,
говорит пословица, а у нас вечер будет мудрее утра. Не знаю ничего, а знаю только, что
сосед наш человек благородный, хоть и темный. Не спрашивай меня ни
о чем, и будь повеселей.
— Да этим и кончить? Только
говорить о деле — теперь мало. Я послал отряд своих рейтаров собирать вассалов и приглашать
соседей. Кто меня любит, тот, верно, придет первый.
— Да этим и кончить. Только
говорить о деле — теперь мало. Я послал отряд своих рейтаров собрать вассалов и приглашать
соседей. Кто меня любит, тот, верно, приедет первый.
В кабинете, полном дыма, шел разговор
о войне, которая была объявлена манифестом,
о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали
о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими
соседями. Граф сам не курил и не
говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух
соседей своих, которых он стравил между собой.