Неточные совпадения
Средние законы имеют в
себе то удобство, что всякий, читая их,
говорит: «какая глупость!» — а
между тем всякий же неудержимо стремится исполнять их.
Переглянулись
между собою старики, видят, что бригадир как будто и к слову, а как будто и не к слову свою речь
говорит, помялись на месте и вынули еще по полтиннику.
Кити отвечала, что ничего не было
между ними и что она решительно не понимает, почему Анна Павловна как будто недовольна ею. Кити ответила совершенную правду. Она не знала причины перемены к
себе Анны Павловны, но догадывалась. Она догадывалась в такой вещи, которую она не могла сказать матери, которой она не
говорила и
себе. Это была одна из тех вещей, которые знаешь, но которые нельзя сказать даже самой
себе; так страшно и постыдно ошибиться.
Было что-то оскорбительное в том, что он сказал: «вот это хорошо», как
говорят ребенку, когда он перестал капризничать, и еще более была оскорбительна та противоположность
между ее виноватым и его самоуверенным тоном; и она на мгновенье почувствовала в
себе поднимающееся желание борьбы; но, сделав усилие над
собой, она подавила его и встретила Вронского так же весело.
Тем временем Костанжогло и Чичиков, идя позади их на порядочном расстоянии, так
между собою говорили...
Тут он приказал Селифану ехать поскорее и
между тем подумал про
себя: «Это, однако ж, хорошо, что встретились похороны;
говорят, значит счастие, если встретишь покойника».
Архивны юноши толпою
На Таню чопорно глядят
И про нее
между собоюНеблагосклонно
говорят.
Один какой-то шут печальный
Ее находит идеальной
И, прислонившись у дверей,
Элегию готовит ей.
У скучной тетки Таню встретя,
К ней как-то Вяземский подсел
И душу ей занять успел.
И, близ него ее заметя,
Об ней, поправя свой парик,
Осведомляется старик.
Он рассказал до последней черты весь процесс убийства: разъяснил тайну заклада(деревянной дощечки с металлическою полоской), который оказался у убитой старухи в руках; рассказал подробно о том, как взял у убитой ключи, описал эти ключи, описал укладку и чем она была наполнена; даже исчислил некоторые из отдельных предметов, лежавших в ней; разъяснил загадку об убийстве Лизаветы; рассказал о том, как приходил и стучался Кох, а за ним студент, передав все, что они
между собой говорили; как он, преступник, сбежал потом с лестницы и слышал визг Миколки и Митьки; как он спрятался в пустой квартире, пришел домой, и в заключение указал камень во дворе, на Вознесенском проспекте, под воротами, под которым найдены были вещи и кошелек.
— Воспитание? — подхватил Базаров. — Всякий человек сам
себя воспитать должен — ну хоть как я, например… А что касается до времени — отчего я от него зависеть буду? Пускай же лучше оно зависит от меня. Нет, брат, это все распущенность, пустота! И что за таинственные отношения
между мужчиной и женщиной? Мы, физиологи, знаем, какие это отношения. Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться, как ты
говоришь, загадочному взгляду? Это все романтизм, чепуха, гниль, художество. Пойдем лучше смотреть жука.
Она
говорила и двигалась очень развязно и в то же время неловко: она, очевидно, сама
себя считала за добродушное и простое существо, и
между тем что бы она ни делала, вам постоянно казалось, что она именно это-то и не хотела сделать; все у ней выходило, как дети
говорят, — нарочно, то есть не просто, не естественно.
Следующий способ,
между прочим, в большом употреблении, «is quite a favourite», [Самый излюбленный (англ.).] как
говорят англичане: сановник вдруг перестает понимать самые простые слова, глухоту на
себя напускает.
Он значительно расширил рассказ о воскресенье рассказом о своих наблюдениях над царем, интересно сопоставлял его с Гапоном, намекал на какое-то неуловимое — неясное и для
себя — сходство
между ними,
говорил о кочегаре, о рабочих, которые умирали так потрясающе просто, о том, как старичок стучал камнем в стену дома, где жил и умер Пушкин, — о старичке этом он
говорил гораздо больше, чем знал о нем.
Он видел, что с той поры, как появились прямолинейные юноши, подобные Властову, Усову, яснее обнаружили
себя и люди, для которых революционность «большевиков» была органически враждебна.
Себя Самгин не считал таким же, как эти люди, но все-таки смутно подозревал нечто общее
между ними и
собою. И, размышляя перед Никоновой, как перед зеркалом или над чистым листом бумаги, он
говорил...
Сама с
собой я страшно откровенна и вот
говорю тебе, что не понимаю, зачем произошло все это
между нами?
Связи
между этими словами и тем, что она
говорила о Лидии, Самгин не уловил, но слова эти как бы поставили пред дверью, которую он не умел открыть, и — вот она сама открывается. Он молчал, ожидая, что сейчас Марина заговорит о
себе, о своей вере, мироощущении.
— Ольга Сергеевна! — взывал он, пробравшись
между кустами до половины горы и заглядывая наверх. «В половине шестого назначила она», —
говорил он про
себя.
— В чем? А вот в чем! —
говорила она, указывая на него, на
себя, на окружавшее их уединение. — Разве это не счастье, разве я жила когда-нибудь так? Прежде я не просидела бы здесь и четверти часа одна, без книги, без музыки,
между этими деревьями.
Говорить с мужчиной, кроме Андрея Иваныча, мне было скучно, не о чем: я все думала, как бы остаться одной… А теперь… и молчать вдвоем весело!
Из глаз его выглядывало уныние, в ее разговорах сквозило смущение за Веру и участие к нему самому. Они
говорили, даже о простых предметах, как-то натянуто, но к обеду взаимная симпатия превозмогла, они оправились и глядели прямо друг другу в глаза, доверяя взаимным чувствам и характерам. Они даже будто сблизились
между собой, и в минуты молчания высказывали один другому глазами то, что могли бы сказать о происшедшем словами, если б это было нужно.
—
Говоря о
себе, не ставьте
себя наряду со мной, кузина: я урод, я… я… не знаю, что я такое, и никто этого не знает. Я больной, ненормальный человек, и притом я отжил, испортил, исказил… или нет, не понял своей жизни. Но вы цельны, определенны, ваша судьба так ясна, и
между тем я мучаюсь за вас. Меня терзает, что даром уходит жизнь, как река, текущая в пустыне… А то ли суждено вам природой? Посмотрите на
себя…
Ноги не умещались под стулом, а хватали на середину комнаты, путались
между собой и мешали ходить. Им велено быть скромными,
говорить тихо, а из утробы четырнадцатилетнего птенца, вместо шепота, раздавался громовой бас; велел отец сидеть чинно, держать ручки на брюшке, а на этих, еще тоненьких, «ручках» уж отросли громадные, угловатые кулаки.
А
между тем твердо
говорю, что целый цикл идей и заключений был для меня тогда уже невозможен; я даже и в те минуты чувствовал про
себя сам, что «одни мысли я могу иметь, а других я уже никак не могу иметь».
У этого Версилова была подлейшая замашка из высшего тона: сказав (когда нельзя было иначе) несколько преумных и прекрасных вещей, вдруг кончить нарочно какою-нибудь глупостью, вроде этой догадки про седину Макара Ивановича и про влияние ее на мать. Это он делал нарочно и, вероятно, сам не зная зачем, по глупейшей светской привычке. Слышать его — кажется,
говорит очень серьезно, а
между тем про
себя кривляется или смеется.
Не
говоря с ней ни слова, мы помещались, он по одну сторону, а я по другую, и с самым спокойным видом, как будто совсем не замечая ее, начинали
между собой самый неблагопристойный разговор.
По Лене живут все русские поселенцы и, кроме того, много якутов: оттого все русские и здесь
говорят по-якутски, даже
между собою. Все их сношения ограничиваются якутами да редкими проезжими. Летом они занимаются хлебопашеством, сеют рожь и ячмень, больше для своего употребления, потому что сбывать некуда. Те, которые живут выше по Лене, могут сплавлять свои избытки по реке на золотые прииски, находящиеся
между городами Киренском и Олекмой.
По временам мы видим берег, вдоль которого идем к северу, потом опять туман скроет его. По ночам иногда слышится визг: кто
говорит — сивучата пищат, кто — тюлени. Похоже на последнее, если только тюлени могут пищать, похоже потому, что днем иногда они целыми стаями играют у фрегата, выставляя свои головы, гоняясь точно взапуски
между собою. Во всяком случае, это водяные, как и сигнальщик Феодоров полагает.
Англичане вовсе не
говорят в публичных местах
между собою.
Хотел ли он подарка
себе или кому другому — не похоже, кажется; но он
говорил о злоупотреблениях да тут же кстати и о строгости.
Между прочим, смысл одной фразы был тот, что официально, обыкновенным путем, через начальство, трудно сделать что-нибудь, что надо «просто прийти», так все и получишь за ту же самую цену. «Je vous parle franchement, vous comprenez?» — заключил он.
Люди добродетельны, питаются овощами и ничего
между собою, кроме учтивостей, не
говорят; иностранцы ничего, кроме дружбы, ласк да земных поклонов, от них добиться не могут.
Еще слово о якутах. Г-н Геденштром (в книге своей «Отрывки о Сибири», С.-Петербург, 1830),
между прочим,
говорит, что «Якутская область — одна из тех немногих стран, где просвещение или расширение понятий человеческих (sic) (стр. 94) более вредно, чем полезно. Житель сей пустыни (продолжает автор), сравнивая
себя с другими мирожителями, понял бы свое бедственное состояние и не нашел бы средств к его улучшению…» Вот как думали еще некоторые двадцать пять лет назад!
С какой холодной важностью и строгостью в лице, с каким достоинством
говорил губернатор, глядя полусурово, но с любопытством на нас, на новые для него лица, манеры, прически, на шитые золотом и серебром мундиры, на наше открытое и свободное
между собой обращение! Мы скрадывали невольные улыбки, глядя, как он старался поддержать свое истинно японское достоинство.
— Видно, у них всё так, — сказала корчемница и, вглядевшись в голову девочки, положила чулок подле
себя, притянула к
себе девочку
между ног и начала быстрыми пальцами искать ей в голове. — «Зачем вином торгуешь?» А чем же детей кормить? —
говорила она, продолжая свое привычное дело.
«Да не может быть, чтобы это было так просто», —
говорил себе Нехлюдов, а
между тем несомненно видел, что, как ни странно это показалось ему сначала, привыкшему к обратному, — что это было несомненное и не только теоретическое, но и самое практическое разрешение вопроса.
«Да не может быть», продолжал
себе говорить Нехлюдов, и
между тем он уже без всякого сомнения знал, что это была она, та самая девушка, воспитанница-горничная, в которую он одно время был влюблен, именно влюблен, а потом в каком-то безумном чаду соблазнил и бросил и о которой потом никогда не вспоминал, потому что воспоминание это было слишком мучительно, слишком явно обличало его и показывало, что он, столь гордый своей порядочностью, не только не порядочно, но прямо подло поступил с этой женщиной.
На другой день Нехлюдов поехал к адвокату и сообщил ему дело Меньшовых, прося взять на
себя защиту. Адвокат выслушал и сказал, что посмотрит дело, и если всё так, как
говорит Нехлюдов, что весьма вероятно, то он без всякого вознаграждения возьмется за защиту. Нехлюдов
между прочим рассказал адвокату о содержимых 130 человеках по недоразумению и спросил, от кого это зависит, кто виноват. Адвокат помолчал, очевидно желая ответить точно.
— Ну да, гулять, и я то же
говорю. Вот ум его и пошел прогуливаться и пришел в такое глубокое место, в котором и потерял
себя. А
между тем, это был благодарный и чувствительный юноша, о, я очень помню его еще вот таким малюткой, брошенным у отца в задний двор, когда он бегал по земле без сапожек и с панталончиками на одной пуговке.
Признаюсь, я именно подумал тогда, что он
говорит об отце и что он содрогается, как от позора, при мысли пойти к отцу и совершить с ним какое-нибудь насилие, а
между тем он именно тогда как бы на что-то указывал на своей груди, так что, помню, у меня мелькнула именно тогда же какая-то мысль, что сердце совсем не в той стороне груди, а ниже, а он ударяет
себя гораздо выше, вот тут, сейчас ниже шеи, и все указывает в это место.
Чистые в душе и сердце мальчики, почти еще дети, очень часто любят
говорить в классах
между собою и даже вслух про такие вещи, картины и образы, о которых не всегда заговорят даже и солдаты, мало того, солдаты-то многого не знают и не понимают из того, что уже знакомо в этом роде столь юным еще детям нашего интеллигентного и высшего общества.
— О, как вы
говорите, какие смелые и высшие слова, — вскричала мамаша. — Вы скажете и как будто пронзите. А
между тем счастие, счастие — где оно? Кто может сказать про
себя, что он счастлив? О, если уж вы были так добры, что допустили нас сегодня еще раз вас видеть, то выслушайте всё, что я вам прошлый раз не договорила, не посмела сказать, всё, чем я так страдаю, и так давно, давно! Я страдаю, простите меня, я страдаю… — И она в каком-то горячем порывистом чувстве сложила пред ним руки.
Не то чтоб он позволял
себе быть невежливым, напротив,
говорил он всегда чрезвычайно почтительно, но так поставилось, однако ж, дело, что Смердяков видимо стал считать
себя бог знает почему в чем-то наконец с Иваном Федоровичем как бы солидарным,
говорил всегда в таком тоне, будто
между ними вдвоем было уже что-то условленное и как бы секретное, что-то когда-то произнесенное с обеих сторон, лишь им обоим только известное, а другим около них копошившимся смертным так даже и непонятное.
День спустя посылаю к нему Смурова и чрез него передаю, что я с ним больше «не
говорю», то есть это так у нас называется, когда два товарища прерывают
между собой сношения.
Около полудня Дерсу и Чжан Бао,
поговорив о чем-то
между собою, пошли в лес.
Удэгейцы на реке Кусун сами огородничеством не занимаются, а нанимают для этого китайцев. Одеваются они наполовину по-китайски, наполовину по-своему,
говорят по-китайски и только в том случае, если хотят посекретничать
между собой,
говорят на родном языке. Женские костюмы отличаются пестротой вышивок, а на груди, подоле и рукавах украшаются еще светлыми пуговицами, мелкими раковинами, бубенчиками и разными медными побрякушками, отчего всякое движение обладательниц их сопровождается шелестящим звоном.
Удивило меня то обстоятельство, что старовер
говорил с гольдом таким приятельским тоном, как будто они были давно знакомы
между собой.
— Погода разгуляется, будет вёдро. Ишь петухи как кричат. Это верная примета, —
говорили казаки
между собой.
Конечно, Лопухов во второй записке
говорит совершенно справедливо, что ни он Рахметову, ни Рахметов ему ни слова не сказал, каково будет содержание разговора Рахметова с Верою Павловною; да ведь Лопухов хорошо знал Рахметова, и что Рахметов думает о каком деле, и как Рахметов будет
говорить в каком случае, ведь порядочные люди понимают друг друга, и не объяснившись
между собою; Лопухов мог бы вперед чуть не слово в слово написать все, что будет
говорить Рахметов Вере Павловне, именно потому-то он и просил Рахметова быть посредником.
Опять, в чем еще замечаются амурные дела? — в любовных словах: никаких любовных слов не слышно; да и говорят-то они
между собою мало, — он больше
говорит с Марьей Алексевною.
Служители судили иначе: «Ну, этого Кирсанов берет в свою палату, — значит, труден»,
говорили они
между собою, а потом больному: «Будь благонадежен: против этого лекаря редкая болезнь может устоять, мастер: и как есть, отец».
Сели и уселись, и много шептались
между собою, все больше хозяйкин сын со статским, а военный
говорил мало.
— Ах, мой милый, да разве трудно до этого додуматься? Ведь я видала семейную жизнь, — я
говорю не про свою семью: она такая особенная, — но ведь у меня есть же подруги, я же бывала в их семействах; боже мой, сколько неприятностей
между мужьями и женами — ты не можешь
себе вообразить, мой милый!
— И формально помолвлены, или только так,
между собою говорили?