Неточные совпадения
В тоске сердечных угрызений,
Рукою стиснув пистолет,
Глядит на Ленского Евгений.
«Ну, что ж? убит», — решил сосед.
Убит!.. Сим страшным восклицаньем
Сражен, Онегин с содроганьем
Отходит и людей зовет.
Зарецкий бережно кладет
На сани труп оледенелый;
Домой везет он страшный клад.
Почуя
мертвого, храпят
И бьются кони, пеной белой
Стальные мочат удила,
И полетели как стрела.
Остановился сыноубийца и
глядел долго
на бездыханный труп. Он был и
мертвый прекрасен: мужественное лицо его, недавно исполненное силы и непобедимого для жен очарованья, все еще выражало чудную красоту; черные брови, как траурный бархат, оттеняли его побледневшие черты.
Сказав это, он вдруг смутился и побледнел: опять одно недавнее ужасное ощущение
мертвым холодом прошло по душе его; опять ему вдруг стало совершенно ясно и понятно, что он сказал сейчас ужасную ложь, что не только никогда теперь не придется ему успеть наговориться, но уже ни об чем больше, никогда и ни с кем, нельзя ему теперь говорить. Впечатление этой мучительной мысли было так сильно, что он,
на мгновение, почти совсем забылся, встал с места и, не
глядя ни
на кого, пошел вон из комнаты.
«Ведь это
мертвая женщина», думал он,
глядя на это когда-то милое, теперь оскверненное пухлое лицо с блестящим нехорошим блеском черных косящих глаз, следящих за смотрителем и его рукою с зажатой бумажкой. И
на него нашла минута колебания.
Но здесь совсем другое: эти бронзовые испитые лица с косыми темными глазами
глядят на вас с тупым безнадежным отчаянием, движения точно связаны какой-то
мертвой апатией даже в складках рваных азямов чувствовалось эта чисто азиатское отчаяние в собственной судьбе.
Он едва взглянул
на вошедшего Алешу, да и ни
на кого не хотел
глядеть, даже
на плачущую помешанную жену свою, свою «мамочку», которая все старалась приподняться
на свои больные ноги и заглянуть поближе
на своего
мертвого мальчика.
Идешь вдоль опушки,
глядишь за собакой, а между тем любимые образы, любимые лица,
мертвые и живые, приходят
на память, давным-давно заснувшие впечатления неожиданно просыпаются; воображенье реет и носится, как птица, и все так ясно движется и стоит перед глазами.
Ухватил всадник страшною рукою колдуна и поднял его
на воздух. Вмиг умер колдун и открыл после смерти очи. Но уже был мертвец и
глядел как мертвец. Так страшно не
глядит ни живой, ни воскресший. Ворочал он по сторонам
мертвыми глазами и увидел поднявшихся мертвецов от Киева, и от земли Галичской, и от Карпата, как две капли воды схожих лицом
на него.
Лиза оставалась неподвижною одна-одинешенька в своей комнате.
Мертвая апатия, недовольство собою и всем окружающим, с усилием подавлять все это внутри себя, резко выражались
на ее болезненном личике. Немного нужно было иметь проницательности, чтобы,
глядя на нее теперь, сразу видеть, что она во многом обидно разочарована и ведет свою странную жизнь только потому, что твердо решилась не отставать от своих намерений — до последней возможности содействовать попытке избавиться от семейного деспотизма.
Старик с минуту
глядел на него, как пораженный, как будто не понимая, что Азорка уже умер; потом тихо склонился к бывшему слуге и другу и прижал свое бледное лицо к его
мертвой морде.
Ромашов быстро поднялся. Он увидел перед собой
мертвое, истерзанное лицо, с разбитыми, опухшими, окровавленными губами, с заплывшим от синяка глазом. При ночном неверном свете следы побоев имели зловещий, преувеличенный вид. И,
глядя на Хлебникова, Ромашов подумал: «Вот этот самый человек вместе со мной принес сегодня неудачу всему полку. Мы одинаково несчастны».
— Да и где же, — говорит, — тебе это знать. Туда, в пропасть, и кони-то твои передовые заживо не долетели — расшиблись, а тебя это словно какая невидимая сила спасла: как
на глиняну глыбу сорвался, упал, так
на ней вниз, как
на салазках, и скатился. Думали,
мертвый совсем, а
глядим — ты дышишь, только воздухом дух оморило. Ну, а теперь, — говорит, — если можешь, вставай, поспешай скорее к угоднику: граф деньги оставил, чтобы тебя, если умрешь, схоронить, а если жив будешь, к нему в Воронеж привезть.
Петр Михайлыч,
глядя на дочь, которая была бледна как
мертвая, тоже призадумался.
Ночь становилась все
мертвее, точно утверждаясь навсегда. Тихонько спустив ноги
на пол, я подошел к двери, половинка ее была открыта, — в коридоре, под лампой,
на деревянной скамье со спинкой, торчала и дымилась седая ежовая голова,
глядя на меня темными впадинами глаз. Я не успел спрятаться.
Литвинов рассердился бы, если б не то
мертвое бремя, которое лежало у него
на сердце. Он
глянул на Биндасова и отвернулся молча.
Она сидела
на дворе около ящика, положив ладонь
на мертвую голову своего сына, спокойно ожидая чего-то, вопросительно
глядя в глаза каждого, кто приходил к ней, чтобы посмотреть
на умершего.
Далеко оно было от него, и трудно старику достичь берега, но он решился, и однажды, тихим вечером, пополз с горы, как раздавленная ящерица по острым камням, и когда достиг волн — они встретили его знакомым говором, более ласковым, чем голоса людей, звонким плеском о
мертвые камни земли; тогда — как после догадывались люди — встал
на колени старик, посмотрел в небо и в даль, помолился немного и молча за всех людей, одинаково чужих ему, снял с костей своих лохмотья, положил
на камни эту старую шкуру свою — и все-таки чужую, — вошел в воду, встряхивая седой головой, лег
на спину и,
глядя в небо, — поплыл в даль, где темно-синяя завеса небес касается краем своим черного бархата морских волн, а звезды так близки морю, что, кажется, их можно достать рукой.
Игнат молчал, пристально
глядя на лицо жены, утонувшее в белой подушке, по которой, как
мертвые змеи, раскинулись темные пряди волос. Желтое, безжизненное, с черными пятнами вокруг огромных, широко раскрытых глаз — оно было чужое ему. И взгляд этих страшных глаз, неподвижно устремленный куда-то вдаль, сквозь стену, — тоже был незнаком Игнату. Сердце его, стиснутое тяжелым предчувствием, замедлило радостное биение.
— Как же вы не помните, да вы
гляньте, — Иванов за ножку поднял со стеклянного стола невероятных размеров
мертвую лягушку с распухшим брюхом.
На морде ее даже после смерти было злобное выражение, — ведь это же чудовищно!
— Ну и к черту! — сказал Вернер, нахмурившись и с беспокойством
глядя на Янсона, у которого рука с папиросой висела, как
мертвая. Вдруг Цыганок быстро повернулся, близко, лицом к лицу, наклонился к Вернеру и, выворачивая белки, как лошадь, прошептал...
— Постой, — сказал он, ткнув палкой в песок, около ноги сына. — Погоди, это не так. Это — чепуха. Нужна команда. Без команды народ жить не может. Без корысти никто не станет работать. Всегда говорится: «Какая мне корысть?» Все вертятся
на это веретено.
Гляди, сколько поговорок: «Был бы сват насквозь свят, кабы душа не просила барыша». Или: «И святой барыша ради молится». «Машина — вещь
мёртвая, а и она смазки просит».
Я, угасая,
глядел на желтое
мертвое тельце и
на восковую мать, лежавшую недвижно, в забытьи от хлороформа.
Долго
глядел царь
на свою
мертвую возлюбленную, потом тихо прикоснулся пальцем к ее лбу, уже начавшему терять теплоту жизни, и медленными шагами вышел из покоя.
Поля. Нет, надо!.. Ну… поцелуй еще!.. (Вырвавшись из рук Нила, она пробегает мимо Татьяны, не замечая ее. А Нил, идя за ней с улыбкой
на лице, увидал Татьяну и остановился пред ней, пораженный ее присутствием и возмущенный. Она тоже молчит,
глядя на него
мертвыми глазами, с кривой улыбкой
на лице.)
Я нож отложила: кровь меня душить начала,
на него не
глянула, помню, усмехнулась, губ не разжимая, да прямо матушке в печальные очи смотрю, грозно смотрю, а у самой смех с губ не сходит бесстыдный; а мать сидит бледная,
мертвая…
Она дошла до постели и стала надо мной. Я слышал всё; хоть и настала
мертвая тишина, но я слышал эту тишину. Тут произошло одно судорожное движение — и я вдруг, неудержимо, открыл глаза против воли. Она смотрела прямо
на меня, мне в глаза, и револьвер уже был у моего виска. Глаза наши встретились. Но мы
глядели друг
на друга не более мгновения. Я с силой закрыл глаза опять и в то же мгновение решил изо всей силы моей души, что более уже не шевельнусь и не открою глаз, что бы ни ожидало меня.
На следующее утро, побуждаемый все тем же мучительным любопытством и желанием продолжить, не давать совершиться, не давать окончиться тому, что уже совершилось и окончилось, он посетил в городской больнице раненых.
Мертвые — те
глядели на него, а от этих он не мог дождаться взгляда; и в этом упорстве, с каким отводились от него взоры, он почувствовал бесповоротность совершившегося. Кончено, что-то огромное кончено, и больше не за чем и некуда протягивать руки.
И меж тем миловидный образ белокурой красавицы неотступно мерещился Василью Борисычу… Ровно въявь
глядит на него Дуня Смолокурова и веселым взором ясных очей пронизывает его душу… «Эх ты, красота, красота ненаглядная… — думает Василий Борисыч. — Жизни мало за один поцелуй отдать, а тут изволь с противной Парашкой вожжаться!.. Дерево!.. Дубина!.. И в перелеске была ровно
мертвая — только пыхтит!..»
Игнатия установился известный порядок: сперва он
глядел на щеку, освещенную
на портрете, и представлял себе
на ней царапину, которая была
на мертвой щеке Веры и происхождения которой он не мог понять.
И, лик свой наклоня над сверженным врагом,
Он наступил
на труп узорным сапогом
И в очи
мёртвые глядел, и с дрожью зыбкой
Державные уста змеилися улыбкой.
— Кормит-де она мою девочку и обещала ей отказать избу и корову, а вот коровы уже и нетути. Того
гляди то же самое выйдет и со всем ее богачеством. Все она истравит
на чужих ребят, а тогда мне с моими детями уж ничего и не останется… Лучше бы она, старушка, сделала, если бы теперь поскорей померла!.. Чего ей?.. ведь уж пожила! А то все будет жить да раздавать, и раздаст все так, что после, как помрет, то и попу за похороны дать будет нечего, — еще с нею, с мертвою-то, тогда и наплачешься.
Последних слов Устюгова не было слышно. Дряхлый сказатель ослаб и впал в беспамятство. Тогда началось радение — кто подпрыгивает, кто приплясывает, иные, ровно
мертвые, лежат
на полу без движения, глаза у них расширились,
глядят бессмысленно, изо рту пена клубом. Падучая!
— Голубушка!.. Марья Ивановна!.. — радостно вскрикнула Дуня. — Погостите подольше!.. Вы мне свет и радость! При вас я ровно из забытья вышла, ровно из
мертвых встала… А без вас и день в тоске, и ночь в тоске — не
глядела бы
на вольный свет…
— Жил человек и помер! — сказал кучер,
глядя на окна, в которых всё еще мелькали тени. — Сегодня утром тут по двору ходил, а теперь
мертвый лежит.
Далее вырисовывалась другая картина. Труп княжны Людмилы в простом дощатом, окрашенном желтой краской гробу с грошовым позументом, стоявший в девичьей. Скорбное пение во время панихиды и этот жених
мертвой девушки, стоявший рядом с ней, с живой, которую он считает своей невестой и
на которую
глядит грустным, умоляющим, но вместе с тем и недоумевающим взглядом.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное
мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он,
глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских
на одного француза и, обманывая себя, находил причины радоваться, что
на одного француза, приходилось пять русских.