Неточные совпадения
— Ну, иди, иди, и я сейчас приду к тебе, — сказал Сергей Иванович, покачивая головой,
глядя на брата. — Иди же скорей, — прибавил он улыбаясь и, собрав свои книги, приготовился итти. Ему самому вдруг стало весело и не хотелось расставаться с братом. — Ну, а во время
дождя где ты был?
На улице опять жара стояла невыносимая; хоть бы капля
дождя во все эти дни. Опять пыль, кирпич и известка, опять вонь из лавочек и распивочных, опять поминутно пьяные, чухонцы-разносчики и полуразвалившиеся извозчики. Солнце ярко блеснуло ему в глаза, так что больно стало
глядеть, и голова его совсем закружилась, — обыкновенное ощущение лихорадочного, выходящего вдруг
на улицу в яркий солнечный день.
Явился слуга со счетом, Самгин поцеловал руку женщины, ушел, затем, стоя посредине своей комнаты, закурил, решив идти
на бульвары. Но, не сходя с места,
глядя в мутно-серую пустоту за окном, над крышами, выкурил всю папиросу, подумал, что, наверное, будет
дождь, позвонил, спросил бутылку вина и взял новую книгу Мережковского «Грядущий хам».
За окном шелестел
дождь, гладя стекла. Вспыхнул газовый фонарь, бескровный огонь его осветил мелкий, серый бисер дождевых капель, Лидия замолчала, скрестив руки
на груди, рассеянно
глядя в окно. Клим спросил: что такое дядя Хрисанф?
Они, как служащие, были непроницаемы для чувства человеколюбия, как эта мощеная земля для
дождя, — думал Нехлюдов,
глядя на мощеный разноцветными камнями скат выемки, по которому дождевая вода не впитывалась в землю, а сочилась ручейками.
«…Представь себе дурную погоду, страшную стужу, ветер,
дождь, пасмурное, какое-то без выражения небо, прегадкую маленькую комнату, из которой, кажется, сейчас вынесли покойника, а тут эти дети без цели, даже без удовольствия, шумят, кричат, ломают и марают все близкое; да хорошо бы еще, если б только можно было
глядеть на этих детей, а когда заставляют быть в их среде», — пишет она в одном письме из деревни, куда княгиня уезжала летом, и продолжает: «У нас сидят три старухи, и все три рассказывают, как их покойники были в параличе, как они за ними ходили — а и без того холодно».
Они стояли
на полковом дворе, сбившись в кучу, под
дождем, точно стадо испуганных и покорных животных,
глядели недоверчиво, исподлобья.
Утро было тихое, теплое, серое. Иногда казалось, что вот-вот пойдет
дождь; но протянутая рука ничего не ощущала, и только
глядя на рукав платья, можно было заметить следы крохотных, как мельчайший бисер, капель; но и те скоро прекратились. Ветра — точно
на свете никогда не бывало. Каждый звук не летел, а разливался кругом; в отдалении чуть сгущался беловатый пар, в воздухе пахло резедой и цветами белых акаций.
Жалко, и грустно, и противно было
глядеть сквозь мутную кисею
дождя на этот жалкий скарб, казавшийся таким изношенным, грязным и нищенским;
на горничных и кухарок, сидевших
на верху воза
на мокром брезенте с какими-то утюгами, жестянками и корзинками в руках,
на запотевших, обессилевших лошадей, которые то и дело останавливались, дрожа коленями, дымясь и часто нося боками,
на сипло ругавшихся дрогалей, закутанных от
дождя в рогожи.
Матвей Кожемякин сидел у окна, скучно
глядя, как в саду
дождь сбивает с деревьев последние листья; падая, они судорожно прыгают
на холодной чешуе ручья.
В девять с Кафернаумского шел уже проливной
дождь; в десять учитель географии, разговаривая с учителем французского языка о кончине его супруги, помер со смеху и не мог никак понять, что, собственно, смешного было в кончине этой почтенной женщины, — но всего замечательнее то, что и француз, неутешный вдовец,
глядя на него, расхохотался, несмотря
на то, что он употреблял одно виноградное.
И я уходил к себе. Так мы прожили месяц. В один пасмурный полдень, когда оба мы стояли у окна в моем номере и молча
глядели на тучи, которые надвигались с моря, и
на посиневший канал и ожидали, что сейчас хлынет
дождь, и когда уж узкая, густая полоса
дождя, как марля, закрыла взморье, нам обоим вдруг стало скучно. В тот же день мы уехали во Флоренцию.
— А должно быть,
дождь будет, — говорил заказчик,
глядя на небо.
Поздно вечером, когда было совсем темно и лил
дождь, я прошелся по Большой Дворянской,
глядя на окна.
Вот в воротах показывается лошадь, расставив передние ноги, пузатая; она, прежде чем въехать во двор, кланяется; вползает
на роспусках двенадцатиаршинное бревно, мокрое, осклизлое
на вид; возле него, запахнувшись от
дождя, не
глядя под ноги, не обходя луж, шагает мужик с полой, заткнутою за пояс.
Сегодня праздник, завтра, в субботу, убирать рожь, возить сено, а потом воскресенье, опять праздник; каждый день погромыхивал дальний гром; парило, похоже было
на дождь, и,
глядя теперь
на поле, каждый думал о том, дал бы бог вовремя убраться с хлебом, и было весело и радостно, и непокойно
на душе.
Слезы мешали
глядеть на иконы, давило под сердцем; он молился и просил у бога, чтобы несчастья, неминуемые, которые готовы уже разразиться над ним не сегодня-завтра, обошли бы его как-нибудь, как грозовые тучи в засуху обходят деревню, не дав ни одной капли
дождя.
Буланин не выходил из отделения. Он стоял у окна, заделанного решеткой, и рассеянно, с стесненным сердцем
глядел на огромное военное поле, едва покрытое скудной желтой травой, и
на дальнюю рощу, видневшуюся неясной полосой сквозь серую пелену августовского
дождя. Вдруг кто-то закричал в дверях...
Я слушал шум ветра, стук и хлопанье
дождя,
глядел, как при каждой вспышке молнии церковь, вблизи построенная над озером, то вдруг являлась черною
на белом фоне, то белою
на черном, то опять поглощалась мраком…
Мы
глядим на него через тусклую сеть,
Что как слезы струится по окнам домов
От туманов сырых, от
дождей и снегов!
— Без четверти шесть, — отвечала акушерка. «А что, если я в самом деле умираю? — подумала Ольга Михайловна,
глядя на голову мужа и
на оконные стекла, по которым стучал
дождь. — Как он без меня будет жить? С кем он будет чай пить, обедать, разговаривать по вечерам, спать?»
Один за другим шли часы, и
дождь всё шёл, а
на койке неподвижно лежала женщина,
глядя воспалёнными глазами в потолок; зубы её крепко стиснуты, скулы выдались.
Теперь, когда я пишу эти строки, в мои теплые окна злобно стучит осенний
дождь и где-то надо мной воет ветер. Я
гляжу на темное окно и
на фоне ночного мрака силюсь создать силою воображения мою милую героиню… И я вижу ее с ее невинно-детским, наивным, добрым личиком и любящими глазами. Мне хочется бросить перо и разорвать, сжечь то, что уже написано. К чему трогать память этого молодого, безгрешного существа?
Паук делает паутину по погоде, какая есть и какая будет.
Глядя на паутину, можно узнать, какая будет погода; если паук сидит, забившись в середине паутины, и не выходит, — это к
дождю. Если он выходит из гнезда и делает новые паутины, то это к погоде.
Шел мелкий, назойливый
дождь, пронизывало холодом и сыростью, мутное небо тяжело повисло над горизонтом. Но, несмотря
на то что родина встречала возвращавшихся моряков так неприветливо, они радостными глазами
глядели и
на эти серо-свинцовые воды Финского залива и
на мутное небо, не замечая ни холода, ни сырости.
Дурачок, в изодранной сермяге и босой, вымокший
на дожде, таскает в сени дрова и ведра с водой. Он то и дело заглядывает ко мне в горницу; покажет свою лохматую, нечесаную голову, быстро проговорит что-то, промычит, как теленок, — и назад. Кажется, что,
глядя на его мокрое лицо и немигающие глаза и слушая его голос, скоро сам начнешь бредить.
В пятом часу утра я проснулся, словно меня что толкнуло. Шел мелкий
дождь; сквозь окладные тучи слабо брезжил утренний свет. Я оделся и пошел к бараку. Он
глянул на меня из сырой дали — намокший, молчаливый. В окнах еще горел свет; у лозинки под большим котлом мигал и дымился потухавший огонь. Я вошел в барак; в нем было тихо и сумрачно; Рыков неподвижно сидел в ванне, низко и бессильно свесив голову; Степан, согнувшись, поддерживал его сзади под мышки.
С утра пошел
дождь. Низкие черные тучи бежали по небу, дул сильный ветер. Сад выл и шумел, в воздухе кружились мокрые желтые листья, в аллеях стояли лужи.
Глянуло неприветливою осенью.
На ступеньках крыльца чернела грязь от очищаемых ног, все были в теплой одежде.
— Конечно, это всё… Но я не знаю. Сколько
гляжу, — все больше убеждаюсь, что общественная нравственность и нравственность личная очень редко совпадают. По-видимому, это — две совершенно различные области. И как бы он мог так работать, если бы ел хлеб с соломой? А потом, — если нужно, то он может и целыми днями ничего не есть, спать под кустом
на дожде.
Знойный и душный полдень.
На небе ни облачка… Выжженная солнцем трава
глядит уныло, безнадежно: хоть и будет
дождь, но уж не зеленеть ей… Лес стоит молча, неподвижно, словно всматривается куда-то своими верхушками или ждет чего-то.
На все это
глядел Палтусов и раза два подумал, что и его лет через тридцать будут хоронить с такой же некрасивой и нестройной церемонией, стоящей больших денег… Кисти гроба болтались из стороны в сторону. Иглистый
дождь мочил парчу. Ветер развевал жирные волосы артельщиков в длинных сибирках.
Его восторг сообщился и мне. Я
глядела на его вдохновенное лицо, слушала голос, который мешался с шумом
дождя и, как очарованная, не могла шевельнуться.
«Каждый день старуха Ушакова ездила
на могилу сына. Какая бы ни была погода, шел ли
дождь, или бушевала злая вьюга, каждое утро часу в десятом ее лошади стояли у ворот кладбища, а она сама сидела у могилы, плакала и с жадностью, точно любуясь,
глядела на надпись: „Погиб от руки убийцы“».