Неточные совпадения
Она потушила умышленно свет в
глазах, но он
светился против ее воли в чуть заметной улыбке.
Он видел только ее ясные, правдивые
глаза, испуганные той же радостью любви, которая наполняла и его сердце.
Глаза эти
светились ближе и ближе, ослепляя его своим светом любви. Она остановилась подле самого его, касаясь его. Руки ее поднялись и опустились ему на плечи.
Она сама чувствовала, что при виде его радость
светилась в ее
глазах и морщила ее губы в улыбку, и она не могла затушить выражение этой радости.
Этот блеск
светился из ее прелестных, действительно неизъяснимых
глаз.
Вся душа его была переполнена воспоминанием о Кити, и в
глазах его
светилась улыбка торжества и счастия.
Как ни мало было неестественности и условности в общем характере Кити, Левин был всё-таки поражен тем, что обнажалось теперь пред ним, когда вдруг все покровы были сняты, и самое ядро ее души
светилось в ее
глазах.
И знаешь, Костя, я тебе правду скажу, — продолжал он, облокотившись на стол и положив на руку свое красивое румяное лицо, из которого
светились, как звезды, масляные, добрые и сонные
глаза.
Но уже утром он понял, что это не так. За окном великолепно сияло солнце, празднично гудели колокола, но — все это было скучно, потому что «мальчик» существовал. Это ощущалось совершенно ясно. С поражающей силой, резко освещенная солнцем, на подоконнике сидела Лидия Варавка, а он, стоя на коленях пред нею, целовал ее ноги. Какое строгое лицо было у нее тогда и как удивительно
светились ее
глаза! Моментами она умеет быть неотразимо красивой. Оскорбительно думать, что Диомидов…
Да, публика весьма бесцеремонно рассматривала ее, привставая с мест, перешептываясь. Самгин находил, что
глаза женщин
светятся завистливо или пренебрежительно, мужчины корчат слащавые гримасы, а какой-то смуглолицый, курчавый, полуседой красавец с пышными усами вытаращил черные
глаза так напряженно, как будто он когда-то уже видел Марину, а теперь вспоминал: когда и где?
Самгин пил чай, незаметно рассматривая знакомое, но очень потемневшее лицо, с черной эспаньолкой и небольшими усами. В этом лице явилось что-то аскетическое и еврейское, но
глаза не изменились, в них, как раньше,
светился неприятно острый огонек.
Глаза матери
светились ярко, можно было подумать, что она немного подкрасила их или пустила капельку атропина. В новом платье, красиво сшитом, с папиросой в зубах, она была похожа на актрису, отдыхающую после удачного спектакля. О Дмитрии она говорила между прочим, как-то все забывая о нем, не договаривая.
Она говорила оживленно, а в
глазах ее
светилось что-то очень похожее на торжество.
Самгин видел пред собою голый череп, круглое лицо с маленькими
глазами, оно
светилось, как луна сквозь туман; раскалывалось на ряд других лиц, а эти лица снова соединялись в жуткое одно.
И зрачки его
глаз уже не казались наклеенными на белках, но как бы углубились в их молочное вещество, раскрашенное розоватыми жилками, — углубились, плавали в нем и
светились как-то зловеще.
Изредка он замечал, что в зеленоватых
глазах ее
светится печаль и недоумевающее ожидание. Он догадывался: это она ждет слова, которое еще не сказано им, но он, по совести, не мог сказать это слово и счел нужным предупредить ее...
Но особенно возмущали иронические
глаза, в которых неугасимо
светилась давно знакомая и обидная улыбочка, и этот самоуверенный, крепкий голос, эти слова человека, которому все ясно, который считает себя вправе пророчествовать.
Климу становилось все более неловко и обидно молчать, а беседа жены с гостем принимала характер состязания уже не на словах: во взгляде Кутузова
светилась мечтательная улыбочка, Самгин находил ее хитроватой, соблазняющей. Эта улыбка отражалась и в
глазах Варвары, широко открытых, напряженно внимательных; вероятно, так смотрит женщина, взвешивая и решая что-то важное для нее. И, уступив своей досаде, Самгин сказал...
Трехпалая кисть его руки, похожая на рачью клешню, болталась над столом, возбуждая чувство жуткое и брезгливое. Неприятно было видеть плоское да еще стертое сумраком лицо и на нем трещинки, в которых неярко
светились хмельные
глаза. Возмущал самоуверенный тон, возмущало явное презрение к слушателям и покорное молчание их.
Над столом колебалось сизое облако табачного дыма, в дыму плавали разнообразные физиономии,
светились мутноватые
глаза, и все вокруг было туманно, мягко, подобно сновидению.
Была средина мая. Стаи галок носились над Петровским парком, зеркало пруда отражало голубое небо и облака, похожие на взбитые сливки; теплый ветер помогал солнцу зажигать на листве деревьев зеленые огоньки. И такие же огоньки
светились в
глазах Варвары.
Обаятельно звучал ее мягкий, глубокий голос, хороша была улыбка красивого лица, и тепло
светились золотистые
глаза.
Это был высокий старик в шапке волос, курчавых, точно овчина, грязно-серая борода обросла его лицо от
глаз до шеи, сизая шишка носа едва заметна на лице, рта совсем не видно, а на месте
глаз тускло
светятся осколки мутных стекол.
Прошло еще минут пять, прежде чем явились санитары с носилками, вынесли ее, она уже молчала, и на потемневшем лице ее тускло
светились неприятно зеленые, как бы злые
глаза.
Туробоев, закурив папиросу о свой же окурок, поставил его в ряд шести других, уже погасших. Туробоев был нетрезв, его волнистые, негустые волосы встрепаны, виски потны, бледное лицо побурело, но
глаза, наблюдая за дымящимся окурком,
светились пронзительно. Кутузов смотрел на него взглядом осуждающим. Дмитрий, полулежа на койке, заговорил докторально...
Пуще всего он бегал тех бледных, печальных дев, большею частию с черными
глазами, в которых
светятся «мучительные дни и неправедные ночи», дев с не ведомыми никому скорбями и радостями, у которых всегда есть что-то вверить, сказать, и когда надо сказать, они вздрагивают, заливаются внезапными слезами, потом вдруг обовьют шею друга руками, долго смотрят в
глаза, потом на небо, говорят, что жизнь их обречена проклятию, и иногда падают в обморок.
То же присутствие говорящей мысли
светилось в зорком, всегда бодром, ничего не пропускающем взгляде темных, серо-голубых
глаз.
Он задрожит от гордости и счастья, когда заметит, как потом искра этого огня
светится в ее
глазах, как отголосок переданной ей мысли звучит в речи, как мысль эта вошла в ее сознание и понимание, переработалась у ней в уме и выглядывает из ее слов, не сухая и суровая, а с блеском женской грации, и особенно если какая-нибудь плодотворная капля из всего говоренного, прочитанного, нарисованного опускалась, как жемчужина, на светлое дно ее жизни.
Иногда взгляд его помрачался выражением будто усталости или скуки; но ни усталость, ни скука не могли ни на минуту согнать с лица мягкость, которая была господствующим и основным выражением, не лица только, а всей души; а душа так открыто и ясно
светилась в
глазах, в улыбке, в каждом движении головы, руки.
С той минуты, как она полюбила, в
глазах и улыбке ее засветился тихий рай: он
светился два года и
светился еще теперь из ее умирающих
глаз. Похолодевшие губы шептали свое неизменное «люблю», рука повторяла привычную ласку.
У ней из маленького, плутовского, несколько приподнятого кверху носа часто
светится капля. Пробовали ей давать носовые платки, но она из них все свивала подобие кукол, и даже углем помечала, где быть
глазам, где носу. Их отобрали у нее, и она оставалась с каплей, которая издали
светилась, как искра.
Но какое это чувство? Какого-то всеобщего благоволения, доброты ко всему на свете, — такое чувство, если только это чувство, каким
светятся глаза у людей сытых, беззаботных, всем удовлетворенных и не ведающих горя и нужд.
Она вздрогнула, но глядела напряженно на образ:
глаза его смотрели задумчиво, бесстрастно. Ни одного луча не
светилось в них, ни призыва, ни надежды, ни опоры. Она с ужасом выпрямилась, медленно вставая с колен; Бориса она будто не замечала.
Морщины лучами окружали
глаза и губы; в
глазах, голосе, во всех чертах
светилась старческая, умная и приветливая доброта — плод долгой жизни и практической мудрости.
Когда он сам начинал говорить и говорил долго, он весь был в своей мысли, и тогда в
глазах прямо
светился ум.
Тарас говорил про себя, что когда он не выпьет, у него слов нет, а что у него от вина находятся слова хорошие, и он всё сказать может. И действительно, в трезвом состоянии Тарас больше молчал; когда же выпивал, что случалось с ним редко и и только в особенных случаях, то делался особенно приятно разговорчив. Он говорил тогда и много и хорошо, с большой простотою, правдивостью и, главное, ласковостью, которая так и
светилась из его добрых голубых
глаз и не сходящей с губ приветливой улыбки.
Что-то шаловливое
светилось в ее темных больших
глазах с длинными ресницами.
Это девяностолетний почти старик, высокий и прямой, с иссохшим лицом, со впалыми
глазами, но из которых еще
светится, как огненная искорка, блеск.
Смотри, в кустах мелькают
И
светятся двойчаткой, точно свечки,
Глаза волков кровавые.
И теплится в лице румянцем смуглым,
И
светится весенней сладкой негой
Из
глаз моих.
Лицо ее, круглое, пухлое, с щеками, покрытыми старческим румянцем, лоснилось после бани;
глаза порядочно-таки заплыли, но еще живо
светились в своих щелочках; губы, сочные и розовые, улыбались, на подбородке играла ямочка, зубы были все целы.
В огромной голове
светились два огненных
глаза, изо рта пыхало пламя.
Другая фигура, тоже еще в Житомире. Это священник Овсянкин… Он весь белый, как молоко, с прекрасными синими
глазами. В этих
глазах постоянно
светилось выражение какого-то доброго беспокойства. И когда порой, во время ответа, он так глядел в мои
глаза, то мне казалось, что он чего-то ищет во мне с ласковой тревогой, чего-то нужного и важного для меня и для него самого.
После этого я не раз встречался с нею на улицах и всякий раз почтительно кланялся, а она отвечала снисходительным кивком головы, а порой взглядом черных
глаз, в котором
светилась некоторая благосклонность.
Молчаливые муки написаны были на лицах,
светились лихорадочным светом в
глазах, и каждое движение точно было связано этою голодною мукой.
И она смеется сердечным смешком, нос ее дрожит уморительно, а
глаза, задумчиво
светясь, ласкают меня, говоря обо всем еще понятнее, чем слова.
Я переставал читать, прислушиваясь, поглядывая в его хмурое, озабоченное лицо;
глаза его, прищурясь, смотрели куда-то через меня, в них
светилось грустное, теплое чувство, и я уже знал, что сейчас обычная суровость деда тает в нем. Он дробно стучал тонкими пальцами по столу, блестели окрашенные ногти, шевелились золотые брови.
Лоб его странно
светился; брови высоко поднялись; косые
глаза пристально смотрели в черный потолок; темные губы, вздрагивая, выпускали розовые пузыри; из углов губ, по щекам, на шею и на пол стекала кровь; она текла густыми ручьями из-под спины.
Вся она — темная, но
светилась изнутри — через
глаза — неугасимым, веселым и теплым светом.
Мне показалось, что она улыбается и что-то новое
светилось в ее
глазах. Вотчим был у обедни, бабушка послала меня за табаком к еврейке-будочнице, готового табаку не оказалось, пришлось ждать, пока будочница натерла табаку, потом отнести его бабушке.
Стемнело. В сумраке дед странно увеличился;
глаза его
светятся, точно у кота. Обо всем он говорит негромко, осторожно, задумчиво, а про себя — горячо, быстро и хвалебно. Мне не нравится, когда он говорит о себе, не нравятся его постоянные приказы...