Неточные совпадения
— А ты разве её знал, папа? — спросила Кити со страхом, замечая зажегшийся огонь насмешки в
глазах князя при упоминании о
мадам Шталь.
— Князь Александр Щербацкий, — сказала
мадам Шталь, поднимая на него свои небесные
глаза, в которых Кити заметила неудовольствие. — Очень рада. Я так полюбила вашу дочь.
Князь подошёл к ней. И тотчас же в
глазах его Кити заметила смущавший её огонек насмешки. Он подошёл к
мадам Шталь и заговорил на том отличном французском языке, на котором столь немногие уже говорят теперь, чрезвычайно учтиво и мило.
— Я поближе к чаю — позволите? — спросил Калинович
мадам Четверикову, которая была одета в щегольское платье гласе и цвела красотой. Она взмахнула только на него своими превосходными карими
глазами и, проговоря: «Пожалуйста!», начала приготовлять ему чай.
Ночь была холодная; я прозяб до костей, устал и хотел спать; следовательно, нимало не удивительно, что позабыл все приличие и начал так постукивать тяжелой скобою, что окна затряслись в доме, и грозное «хоц таузент! вас ист дас?» [«проклятье! что это такое?» (нем.)] прогремело, наконец, за дверьми; они растворились; толстая
мадам с заспанными
глазами высунула огромную голову в миткалевом чепце и повторила вовсе не ласковым голосом свое: «Вас ист дас?» — «Руссишер капитен!» — закричал я также не слишком вежливо; миткалевой чепец спрятался, двери захлопнулись, и я остался опять на холоду, который час от часу становился чувствительнее.
Сашка, казалось, совсем не изменился и не постарел за свое отсутствие: время и бедствия так же мало действовали на его наружность, как и на лепного Гамбринуса, охранителя и покровителя пивной. Но
мадам Иванова с чуткостью сердечной женщины заметила, что из
глаз Сашки не только не исчезло выражение ужаса и тоски, которые она видела в них при прощании, но стало еще глубже и значительнее. Сашка по-прежнему паясничал, подмигивал и собирал на лбу морщины, но
мадам Иванова чувствовала, что он притворяется.
Старая француженка
мадам де Фуасье, не знавшая никаких языков, кроме французского, умела только ворожить на картах и страстно любить свою огромную болонку Азора, у которого были какие-то странные черные, точно человечьи,
глаза, так что горничные девки боялись смотреть на Азорку.
— Какие вы кровожадные,
мадам Зигмайер, — игриво замечает надзиратель и, закрутив ус, скашивает
глаза на его кончик.
Барон, смеясь и не спуская
глаз с карточки, попросил у
мадам Блаухер бумаги и написал следующее...
Мадам подняла голову и сначала точно так же, как ключница, не понимала, в чем дело; а если и догадывалась о чем-нибудь, так, наверно, не о настоящей цели нашего посещения. Она успела даже взглянуть на меня прищурившись, так что я опустила
глаза.