Неточные совпадения
Генерал остановился,
обернулся, простер свою руку и воскликнул...
— И, однако ж, этого рода анекдоты могут происходить и не в несколько дней, а еще до вечера, сегодня же, может, что-нибудь
обернется, — усмехнулся
генералу Ганя.
После опроса рота опять выстроилась развернутым строем. Но
генерал медлил ее отпускать. Тихонько проезжая вдоль фронта, он пытливо, с особенным интересом, вглядывался в солдатские лица, и тонкая, довольная улыбка светилась сквозь очки в его умных глазах под тяжелыми, опухшими веками. Вдруг он остановил коня и
обернулся назад, к начальнику своего штаба...
«Обо мне!» — с ужасом подумал Ромашов, и ему показалось, что все стоящие здесь одновременно
обернулись на него. Но никто не пошевелился. Все стояли молчаливые, понурые и неподвижные, не сводя глаз с лица
генерала.
По окончании первого акта, когда статский встал с своего места и
обернулся лицом к публике, к нему обратился с разговором широкоплечий
генерал с золотым аксельбантом и начал рассказывать, по мнению
генерала, вероятно, что-нибудь очень смешное.
— Вы смеетесь, что ли, надо мною, — крикнул
генерал. Он
обернулся к французу и по-французски изложил ему, что я решительно напрашиваюсь на историю. Де-Грие презрительно усмехнулся и пожал плечами.
Когда могила была засыпана, граф подал руку Наталье Федоровне и повел ее к карете. Садясь в нее, она
обернулась, чтобы посмотреть на рыдающую мать, поддерживаемую под руки двумя незнакомыми ей
генералами, и вдруг перед ней мелькнуло знакомое, но страшно исхудавшее и побледневшее лицо Николая Павловича Зарудина. В смущенно брошенном на нее украдкой взгляде его прекрасных глаз она прочла всю силу сохранившейся в его сердце любви к ней, связанной навеки с другим, почти ненавистным ей человеком.
Во главе поджидавших печальную процессию находился и Павел Петрович с небольшою свитой на углу Невского и Садовой. По приближении гроба государь снял шляпу. В это время за спиной его раздалось громкое рыдание. Он
обернулся и увидел, что генерал-майор Зайцев, бывший в итальянскую войну бригад-майором, плачет навзрыд.
— Благодарите, господа, —
обернулся граф к все еще стоявшим на вытяжку безоружным офицерам, — этого армейского генерала-ветерана, ради него я прощаю вас. Клейнмихель, возврати шпаги.
Подъехав к почетному караулу молодцов-гренадеров, большею частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и
обернулся к толпе
генералов и офицеров, стоявших вокруг него.
Обернулся генерал, выбрал себе точку, в выздоравливающую палату направление держит.