Неточные совпадения
В летописных страницах изображено подробно, как бежали польские
гарнизоны из освобождаемых
городов; как были перевешаны бессовестные арендаторы-жиды; как слаб был коронный гетьман Николай Потоцкий с многочисленною своею армиею против этой непреодолимой силы; как, разбитый, преследуемый, перетопил он в небольшой речке лучшую часть своего войска; как облегли его в небольшом местечке Полонном грозные козацкие полки и как, приведенный в крайность, польский гетьман клятвенно обещал полное удовлетворение во всем со стороны короля и государственных чинов и возвращение всех прежних прав и преимуществ.
Бегущие толпы монахов, жидов, женщин вдруг омноголюдили те
города, где какая-нибудь была надежда на
гарнизон и городовое рушение.
Дворянства в Сибири нет, а с тем вместе нет и аристократии в
городах; чиновник и офицер, представители власти, скорее похожи на неприятельский
гарнизон, поставленный победителем, чем на аристократию.
Осенняя стужа настала ранее обыкновенного. С 14 октября начались уже морозы; 16-го выпал снег. 18-го Пугачев, зажегши свой лагерь, со всеми тяжестями пошел обратно от Яика к Сакмаре и расположился под Бердскою слободою, близ летней сакмарской дороги, в семи верстах от Оренбурга. Оттоле разъезды его не переставали тревожить
город, нападать на фуражиров и держать
гарнизон во всегдашнем опасении.
Потемкин подоспел из
города с
гарнизоном.
— По
городу распространились очень невыгодные для нас слухи; говорят, что большая армия совершенно истреблена. Это может сделать весьма дурное впечатление на весь
гарнизон.
— Надеюсь, ничего, за что бы он мог отвечать: это одна мера осторожности. Какие-то ложные слухи тревожат
гарнизон, а как, вероятно, их распускают по
городу пленные офицеры…
Находясь позади всех наших линий и верстах в пяти от траншей, коими обхвачены были все передовые укрепления неприятельские, сей резервный отряд смотрел только за тем, чтоб деревенские жители не провозили морем в осажденный
город съестных припасов, в которых
гарнизон давно уже нуждался.
К вечеру канонерка подошла к Барии, находящейся у реки того же названия и составляющей главный пункт у западной границы французской колонии. Прежде тут был большой
город, но во время войны французы сожгли его, оставив нетронутой одну деревню анамитов-католиков. Теперь французы все помещаются в форте и в деревне, и помещаются очень плохо. Начальник барийского
гарнизона, он же и начальник провинции, принял Ашанина с чисто французской любезностью и предложил ему поместиться у поручика-префекта.
Благодаря любезному разрешению адмирала Бонара побывать внутри страны и видеть все, что хочет, Ашанин вскоре отправился в Барию, один из больших
городов Кохинхины, завоеванной французами. Почти все анамитские
города и селения стоят на реках, и потому сообщение очень удобное. Ежедневно в 8 часов утра из Сайгона отправляются в разные французские посты и
города, где находятся
гарнизоны, военные канонерские лодки, неглубоко сидящие в воде, доставляют туда провизию, почту и перевозят людей.
Местный
гарнизон вместе с народом демонстрировал на улицах с красными флагами; по
городу, в сопровождении двух казаков, разъезжал новый революционный губернатор, прапорщик Козьмин; шли выборы в городскую думу на основе четырехчленной формулы.
Легкий отряд Чернышова, которым командовал Тотлебен, напал на этот
город внезапно.
Гарнизон Берлина состоял всего из трех батальонов. Поспешно бросились к нему на помощь небольшие прусские отряды. Пруссаков разогнали, и в то время, когда сам Фридрих спешил к своей столице, она была занята русскими, которые наложили на нее контрибуцию и, разграбив окрестности, в особенности загородные дворцы, поспешно ушли. На Берлин же направились австрийцы под предводительством Ласси, но опоздали.
Наш
гарнизон до этого времени, конечно, успел оставить
город, увезя все интендантские запасы.
В этот день вечером вся Тула осветилась иллюминацией. Светлейший въехал в
город. Наместник, губернатор, вице-губернатор, губернские и уездные предводители с дворянством, многие военные генералы, штаб-офицеры,
гарнизон, все чиновники присутственных мест встретили его у дворца.
Из всего, чтò мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, итти на Петербург, итти на Нижний Новгород, итти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, ну чтò бы ни придумать, глупее и пагубнее того, чтò сделал Наполеон, т. е. оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить
город, потом колеблясь оставить
гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск по разоренной Смоленской дороге — глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия.