Неточные совпадения
Так вот, друзья, и жили мы,
Как у Христа за
пазухой,
И знали мы почет.
За батюшкой, за матушкой,
Как у Христа за
пазухой,
Жила я, молодцы.
Живем за вашей милостью,
Как у Христа за
пазухой:
Попробуй-ка без барина
Крестьянин так пожить!
Выступил тут вперед один из граждан и, желая подслужиться, сказал, что припасена у него за
пазухой деревянного дела пушечка малая на колесцах и гороху сушеного запасец небольшой. Обрадовался бригадир этой забаве несказанно, сел на лужок и начал из пушечки стрелять. Стреляли долго, даже умучились, а до обеда все еще много времени остается.
— Цена дорога, Платону не выручить, Константин Дмитрич, — отвечал мужик, выбирая колосья из потной
пазухи.
Левин шел всё так же между молодым малым и стариком. Старик, надевший свою овчинную куртку, был так же весел, шутлив и свободен в движениях. В лесу беспрестанно попадались березовые, разбухшие в сочной траве грибы, которые резались косами. Но старик, встречая гриб, каждый раз сгибался, подбирал и клал зa
пазуху. «Еще старухе гостинцу», приговаривал он.
Кулак вынул из-за
пазухи пук засаленных ассигнаций. Костанжогло прехладнокровно взял их и, не считая, сунул в задний карман своего сюртука.
Он попробовал было вытащить так, из-за
пазухи, но что-то мешало, застряло.
Он бросился ловить ее; но мышь не сбегала с постели, а мелькала зигзагами во все стороны, скользила из-под его пальцев, перебегала по руке и вдруг юркнула под подушку; он сбросил подушку, но в одно мгновение почувствовал, как что-то вскочило ему за
пазуху, шоркает по телу, и уже за спиной, под рубашкой.
При сих словах он поскакал назад, держась одной рукою за
пазуху, и через минуту скрылся из виду.
— Со мною, — отвечал Максимыч, положив руку за
пазуху. — Я обещался Палаше уж как-нибудь да вам доставить. — Тут он подал мне сложенную бумажку и тотчас ускакал. Я развернул ее и с трепетом прочел следующие строки...
А что же у тебя побрякивает за
пазухой?
Бессовестный!» — «Что у меня за пазухой-то побрякивает? — возразил урядник, нимало не смутясь.
А баба, которая приходила жаловаться, что ее «на колотики подняло» (значения этих слов она, впрочем, сама растолковать не умела), только кланялась и лезла за
пазуху, где у ней лежали четыре яйца, завернутые в конец полотенца.
Калитин остановился, вынул из-за
пазухи черные часы и крикнул...
Лютов тотчас сунул руку за
пазуху. Алина сказала...
Костюм табачного цвета был узок ему, двигался Гусаров осторожно, его туго накрахмаленная рубашка поскрипывала, он совал руку за
пазуху, дергал там подтяжки, и они громко щелкали по крахмалу.
Не глядя на нее, книжник достал из-за
пазухи деревянную коробку и стал свертывать папироску. Скучающие люди рассматривали его все более недоброжелательно, а рябой задорно сказал...
— Не надо, — дай две чашки, — сказал человек с бородавкой и вынул из-за
пазухи плоскую флягу: — Коньяк, Мартель. А они вас денатуратом угостят.
— Я уже сказал. Теперь он, как видишь, законодательствует, отечество любит. И уже не за
пазухи, не под юбки руку запускает, а — в карман отечества: занят организацией банков, пассажирское пароходство на Волге объединяет, участвует в комиссии водного строительства. Н-да, черт… Деятель!
— Вы, Нифонт Иванович, ветхозаветный человек. А молодежь, разночинцы эти… не дремлют! У меня письмоводитель в шестом году наблудил что-то, арестовали. Парень — дельный и неглуп, готовился в университет. Ну, я его вызволил. А он, ежа ему за
пазуху, сукину сыну, снял у меня копию с одного документа да и продал ее заинтересованному лицу. Семь тысяч гонорара потерял я на этом деле. А дело-то было — беспроигрышное.
Самгин тоже простился и быстро вышел, в расчете, что с этим парнем безопаснее идти. На улице в темноте играл ветер, и, подгоняемый его толчками, Самгин быстро догнал Судакова, — тот шел не торопясь, спрятав одну руку за
пазуху, а другую в карман брюк, шел быстро и пытался свистеть, но свистел плохо, — должно быть, мешала разбитая губа.
— Набережную у нас Волга каждую весну слизывает; ежегодно чиним, денег на это ухлопали — баржу! Камня надобно нам, камня! — просил он, протягивая Самгину коротенькие руки, и весело жаловался: — А камня — нет у нас; тем, что за
пазухами носим, от Волги не оборонишься, — шутил он и хвастался...
— В Полтавской губернии приходят мужики громить имение. Человек пятьсот. Не свои — чужие; свои живут, как у Христа за
пазухой. Ну вот, пришли, шумят, конечно. Выходит к ним старик и говорит: «Цыцте!» — это по-русски значит: тише! — «Цыцте, Сергий Михайлович — сплять!» — то есть — спят. Ну-с, мужики замолчали, потоптались и ушли! Факт, — закончил он квакающим звуком успокоительный рассказ свой.
Флаг исчез, его взял и сунул за
пазуху синеватого пальто человек, похожий на солдата. Исчез в толпе и тот, кто поднял флаг, а из-за спины Самгина, сильно толкнув его, вывернулся жуткий кочегар Илья и затрубил, разламывая толпу, пробиваясь вперед...
Не переставая говорить, он вынул из-за
пазухи краюху ржаного хлеба, подул на нее, погладил рукою корку и снова любовно спрятал...
Наконец, сунув гранки за
пазуху, он снова спросил...
Сунул пакет за
пазуху, под мышку, молча стиснул пальцы Самгина и ушел, постукивая палкой.
Эта небольшая толпа вызывала впечатление безрукости, руки у всех были скрыты, спрятаны в лохмотьях одежд, за
пазухами, в карманах.
Пыльников сунул книжку за
пазуху, а старичок сказал, усмехаясь...
— Завидую вам, — все у вас продумано, решено, и живете вы у Христа за
пазухой, спокойно. А вот у меня — бури в душе…
— Не удастся вам загрести руками рабочих жар в свои
пазухи…
— На кой черт надо помнить это? — Он выхватил из
пазухи гранки и высоко взмахнул ими. — Здесь идет речь не о временном союзе с буржуазией, а о полной, безоговорочной сдаче ей всех позиций критически мыслящей разночинной интеллигенции, — вот как понимает эту штуку рабочий, приятель мой, эсдек, большевичок… Дунаев. Правильно понимает. «Буржуазия, говорит, свое взяла, у нее конституция есть, а — что выиграла демократия, служилая интеллигенция? Место приказчика у купцов?» Это — «соль земли» в приказчики?
— Как же-с, надо знать: без этого ничего сообразить нельзя, — с покорной усмешкой сказал Иван Матвеевич, привстав и заложив одну руку за спину, а другую за
пазуху. — Помещик должен знать свое имение, как с ним обращаться… — говорил он поучительно.
Когда, отдохнув после трудного обеда, все собрались к чаю, вдруг пришел воротившийся из города обломовский мужик, и уж он доставал, доставал из-за
пазухи, наконец насилу достал скомканное письмо на имя Ильи Иваныча Обломова.
Рук своих он как будто стыдился, и когда говорил, то старался прятать или обе за спину, или одну за
пазуху, а другую за спину. Подавая начальнику бумагу и объясняясь, он одну руку держал на спине, а средним пальцем другой руки, ногтем вниз, осторожно показывал какую-нибудь строку или слово и, показав, тотчас прятал руку назад, может быть, оттого, что пальцы были толстоваты, красноваты и немного тряслись, и ему не без причины казалось не совсем приличным выставлять их часто напоказ.
Как стекло, булат его блестит,
Мешок за
пазухой звенит,
Не спотыкаясь, конь ретивый
Бежит, размахивая гривой.
Червонцы нужны для гонца,
Булат потеха молодца,
Ретивый конь потеха тоже —
Но шапка для него дороже.
— Крысу за
пазуху! — без запинки отвечал Викентьев.
Там то же почти, что и в Чуди: длинные, загороженные каменными, массивными заборами улицы с густыми, прекрасными деревьями: так что идешь по аллеям. У ворот домов стоят жители. Они, кажется, немного перестали бояться нас, видя, что мы ничего худого им не делаем. В городе, при таком большом народонаселении, было живое движение. Много народа толпилось, ходило взад и вперед; носили тяжести, и довольно большие, особенно женщины. У некоторых были дети за спиной или за
пазухой.
За
пазухой, по обыкновению, был целый магазин всякой всячины: там лежала трубка, бумажник, платок для отирания пота и куча листков тонкой, проклеенной, очень крепкой бумаги, на которой они пишут, отрывая по листку, в которую сморкаются и, наконец, завертывают в нее, что нужно.
Японец брал оттуда щепоть табаку, скатывал его в комок, как вату или пеньку, когда хотят положить ее в ухо, клал в трубку и, курнув раза три, выбрасывал пепел и прятал трубку за
пазуху.
Иллюзия, которою я тешил себя, продолжалась недолго: вон один отживший, самый древний, именно старик, вынул из-за
пазухи пачку тонкой бумаги, отодрал лист и высморкался в него, потом бросил бумажку, как в бездну, в свой неизмеримый рукав. «А! это живые!»
По-японски их зовут гокейнсы. Они старшие в городе, после губернатора и секретарей его, лица. Их повели на ют, куда принесли стулья; гокейнсы сели, а прочие отказались сесть, почтительно указывая на них. Подали чай, конфект, сухарей и сладких пирожков. Они выпили чай, покурили, отведали конфект и по одной завернули в свои бумажки, чтоб взять с собой; даже спрятали за
пазуху по кусочку хлеба и сухаря. Наливку пили с удовольствием.
Но холодно; я прятал руки в рукава или за
пазуху, по карманам, носы у нас посинели. Мы осмотрели, подойдя вплоть к берегу, прекрасную бухту, которая лежит налево, как только входишь с моря на первый рейд. Я прежде не видал ее, когда мы входили: тогда я занят был рассматриванием ближних берегов, батарей и холмов.
Они вынимали из-за
пазухи свой табак, чубуки из пальмового дерева с серебряным мундштуком и трубочкой, величиной с половину самого маленького женского наперстка.
Подали какое-то жидкое пирожное, вроде крема с бисквитами: он попробовал, должно быть, ему понравилось; он вынул из кармана бумажку, переложил в нее все, что осталось на тарелке, стиснул и спрятал за
пазуху.
Сегодня привезли нам десятка два рыб, четыре бочонка воды, да старик вынул из-за
пазухи сверток бумаги с сушеными трепангами (род морских слизняков с шишками).
Японцы всматривались во все, пробовали всего понемножку и завертывали в бумажку то конфекту, то кусочек торта, а Льода прибавил к этому и варенья и все спрятал в свою обширную кладовую, то есть за
пазуху: «детям», — сказал он нам.
После этого перевязал узел снурком, достал из-за
пазухи маленькую печать и приложил к снурку и отдал ящик своему чиновнику, сказав что-то переводчику.
Но время взяло свое, и японцы уже не те, что были сорок, пятьдесят и более лет назад. С нами они были очень любезны; спросили об именах, о чинах и должностях каждого из нас и все записали, вынув из-за
пазухи складную железную чернильницу, вроде наших старинных свечных щипцов. Там была тушь и кисть. Они ловко владеют кистью. Я попробовал было написать одному из оппер-баниосов свое имя кистью рядом с японскою подписью — и осрамился: латинских букв нельзя было узнать.