Неточные совпадения
Затем он принялся есть, глубоко обнажая крепкие зубы, прищуривая глаза от удовольствия насыщаться, сладостно вздыхая, урча и двигая
ушами в четкой форме цифры 9. Мать ела с таким же наслаждением, как
доктор, так же много, но молча, подтверждая речь
доктора только кивками головы.
— Почему — случайно? — уклонился Клим от прямого ответа, но
доктора, видимо, и не интересовал ответ, барабаня пальцами
в ожогах йода по черепу за
ухом, он ворчал...
Я сидел и слушал краем
уха; они говорили и смеялись, а у меня
в голове была Настасья Егоровна с ее известиями, и я не мог от нее отмахнуться; мне все представлялось, как она сидит и смотрит, осторожно встает и заглядывает
в другую комнату. Наконец они все вдруг рассмеялись: Татьяна Павловна, совсем не знаю по какому поводу, вдруг назвала
доктора безбожником: «Ну уж все вы, докторишки, — безбожники!..»
Но это было опровергнуто
доктором Кочетовым, который
в «Запольском курьере» напечатал целую статью о том, что рыбный яд заключают
в себе только голопокровные рыбы, а Нагибин ел
уху из соленой головы максуна, то есть рыбы чешуйчатой.
Все смотрели
в пол или на свои ногти. Женни была красна до
ушей:
в ней говорила девичья стыдливость, и только няня молча глядела на
доктора, стоя у притолоки. Она очень любила и самого его и его рассказы. Да Лиза, положив на ладонь подбородок, прямо и твердо смотрела
в глаза рассказчику.
— Видите! — сказал
доктор и показал им голову. — Видите! — и он указал на отодранное
ухо. — И вот эти маленькие дырки
в полтора вершка величины; ну, и подпишитесь ко всему этому! — прибавил он, показывая на осмотр, написанный Вихровым.
Кожемякин тоже не спускал глаз с
доктора, глядя на него угрюмо, недоброжелательно, и, когда он уходил, — ещё
в комнате надевая на затылок и на правое
ухо мягкую шляпу, — больной облегчённо вздыхал.
Он приглашал открыть карты. Одновременно с звуком его слов мое сознание, вдруг выйдя из круга игры, наполнилось повелительной тишиной, и я услышал особенный женский голос, сказавший с ударением: «Бегущая по волнам». Это было как звонок ночью. Но более ничего не было слышно, кроме шума
в ушах, поднявшегося от резких ударов сердца, да треска карт, по ребру которых провел пальцами
доктор Филатр.
Пескарь берет живо и верно; его подержка и утаскиванье видны по наплавку и слышны по руке; надобно подсекать его проворно; разумеется, должно удить на одну удочку и всегда держать удилище
в руке. Он служит превосходною насадкою для хищной рыбы и самою здоровою пищею для человека.
Уха из пескарей, как нежирная и легкая, обыкновенно предписывается
докторами больным; пескари, жаренные
в сметане, отлично вкусны.
У
доктора начались шум
в ушах и сердцебиение, но попросить друга уйти или помолчать он из деликатности не решался.
Он быстро поднял глаза от бумаги на лицо Долинского. Тот был красен до
ушей.
Доктор снова нагнулся, отбросил начатый рецепт
в сторону и, написав новый, уехал.
Иванов (после паузы). Лишние люди, лишние слова, необходимость отвечать на глупые вопросы — всё это,
доктор утомило меня до болезни. Я стал раздражителен, вспыльчив, резок, мелочен до того, что не узнаю себя. По целым дням у меня голова болит, бессонница, шум
в ушах… А деваться положительно некуда… Положительно…
— Еще минуточку проживет, — одними губами, без звука
в ухо сказал мне фельдшер. Потом запнулся и деликатно посоветовал: — Вторую ногу, может, и не трогать,
доктор. Марлей, знаете ли, замотаем… а то не дотянет до палаты… А? Все лучше, если не
в операционной скончается.
В 1682 г.
в Англии
доктор Лейтон, почтенный человек, написавший книгу против епископства, был судим и приговорен к следующим совершенным над ним наказаниям: его жестоко высекли, потом отрезали одно
ухо и распороли одну сторону носа, потом горячим железом выжгли на щеке буквы SS: сеятель смут. После семи дней его опять высекли, несмотря на то, что рубцы на спине еще не зажили, и распороли другую сторону носа, и отрезали другое
ухо, и выжгли клеймо на другой щеке. Всё это было сделано во имя христианства.
— Не верю я
докторам, — шептал он Теркину на
ухо. — Они дурачье, олухи, шарлатаны. Толкуют: невропатия, астма какая-то. А я вижу, что она себя опоила чем-то. И не сразу… а, может, каждый день подсыпает себе
в их лекарства.
Княгиня сидела удивленная, испуганная, обиженная, не зная, что сказать и как держать себя. Никогда раньше с нею не говорили таким тоном. Неприятный, сердитый голос
доктора и его неуклюжая, заикающаяся речь производили
в ее
ушах и голове резкий, стучащий шум, потом же ей стало казаться, что жестикулирующий
доктор бьет ее своею шляпой по голове.
У княгини страшно билось сердце;
в ушах у нее стучало, и всё еще ей казалось, что
доктор долбит ее своей шляпой по голове.
Доктор говорил быстро, горячо и некрасиво, с заиканьем и с излишней жестикуляцией; для нее было только понятно, что с нею говорит грубый, невоспитанный, злой, неблагодарный человек, но чего он хочет от нее и о чем говорит — она не понимала.
— Без памяти лежит, — продолжал дворник. — Должно, помрет. Алешка, не подглядывай
в карты, псенок, а то за
ухи! Да,
доктора со двора, а отец с матерью во двор… Только что приехали. Вою этого, плачу — не приведи бог! Сказывают, один сын… Горе!
— Две недели целых мучится. Кричит без перерыву. Морфий впрыскивают, ничего не помогает. У меня до сих пор
в ушах стоит ее крик… Как мучится человек!.. Вчера ухожу от нее, — она поманила, я наклонилась, шепчет мне
в ухо: Анна Ивановна, милая! Попросите
доктора — пусть он меня отравит. Нет моих сил терпеть!..
— Здравствуйте,
доктор, — сказал граф. — Приехал лечь к вам
в госпиталь: ездил
в Харбин, продуло меня,
в ухе образовался нарыв. А еще привез вам вот новую сестру.
Доктор, не любивший фельдшера и имевший на то свои причины, почувствовал сильное желание сказать ему: «Я вижу, вы пьяны!» Ему вдруг стали противны жилетка, длиннополый сюртук, серьга
в мясистом
ухе, но он сдержал свое злое чувство и сказал мягко и вежливо, как всегда...
Доктор ему чичас трубку
в сосок. «Дыши, — говорит, — регулярно. Правый глаз закрой, посвисти
ухом… Какой у нас теперича месяц-число?»