Неточные совпадения
Дальнее поле, лежавшее восемь лет
в залежах под пусками, было взято с помощью умного плотника Федора Резунова шестью
семьями мужиков на новых общественных основаниях, и мужик Шураев снял на тех же
условиях все огороды.
«Я должен объявить свое решение, что, обдумав то тяжелое положение,
в которое она поставила
семью, все другие выходы будут хуже для обеих сторон, чем внешнее statu quo, [прежнее положение] и что таковое я согласен соблюдать, но под строгим
условием исполнения с ее стороны моей воли, то есть прекращения отношений с любовником».
Жить
семье так, как привыкли жить отцы и деды, то есть
в тех же
условиях образования и
в тех же воспитывать детей, было несомненно нужно.
То, что
в продолжение этих трех месяцев видел Нехлюдов, представлялось ему
в следующем виде: из всех живущих на воле людей посредством суда и администрации отбирались самые нервные, горячие, возбудимые, даровитые и сильные и менее, чем другие, хитрые и осторожные люди, и люди эти, никак не более виновные или опасные для общества, чем те, которые оставались на воле, во-первых, запирались
в тюрьмы, этапы, каторги, где и содержались месяцами и годами
в полной праздности, материальной обеспеченности и
в удалении от природы,
семьи, труда, т. е. вне всех
условий естественной и нравственной жизни человеческой.
Этот недостаток женщин и
семей в селениях Тымовского округа, часто поразительный, не соответствующий общему числу женщин и
семей на Сахалине, объясняется не какими-либо местными или экономическими
условиями, а тем, что все вновь прибывающие партии сортируются
в Александровске и местные чиновники, по пословице «своя рубашка ближе к телу», задерживают большинство женщин для своего округа, и притом «лучшеньких себе, а что похуже, то нам», как говорили тымовские чиновники.
В 1889 г. во всех четырех приходах родилось 352 детей обоего пола; при обыкновенных
условиях в России такое количество детей рождается ежегодно
в местах с населением
в семь тысяч душ...
Лиза, давно отбившаяся от
семьи и от прежнего общества, сделала из себя многое для практики того социального учения,
в котором она искала исхода из лабиринта сложных жизненных
условий, так или иначе спутавших ее вольную натуру с первого шага
в свет и сделавших для нее эту жизнь невыносимою.
Благодаря этим случайно сложившимся
условиям, удача так и плывет навстречу захудалой
семье. Первые удачники, бодро выдержавши борьбу,
в свою очередь воспитывают новое чистенькое поколение, которому живется уже легче, потому что главные пути не только намечены, но и проторены. За этим поколением вырастут еще поколения, покуда, наконец,
семья естественным путем не войдет
в число тех, которые, уже без всякой предварительной борьбы, прямо считают себя имеющими прирожденное право на пожизненное ликование.
Достигается это одурение и озверение тем, что людей этих берут
в том юношеском возрасте, когда
в людях не успели еще твердо сложиться какие-либо ясные понятия о нравственности, и, удалив их от всех естественных человеческих
условий жизни: дома,
семьи, родины, разумного труда, запирают вместе
в казармы, наряжают
в особенное платье и заставляют их при воздействии криков, барабанов, музыки, блестящих предметов ежедневно делать известные, придуманные для этого движения и этими способами приводят их
в такое состояние гипноза, при котором они уже перестают быть людьми, а становятся бессмысленными, покорными гипнотизатору машинами.
В семье имя Сони не упоминалось, а слава Бороздиной росла, и росли также слухи, что Давыдов дурно обращается с ней, чуть ли даже не бьет. Дурные вести получались
в труппе, и, наконец, узнали, что Давыдов бросил Бороздину, променяв ее после большого карточного проигрыша на богатую купчиху, которая заплатила его долги, поставив
условием, чтоб он разошелся с артисткой.
За расписывание ролей они получали по тридцать пять копеек с акта, а акты бывали и
в семь листов и
в десять. Работа каторжная,
в день можно написать шесть-семь листов, не больше. Заработок
в день выходил от двадцати до тридцати копеек, а при самых выгодных
условиях, то есть при малых актах, можно было написать копеек на сорок.
Все поколения русской художественной
семьи, начиная с тех, которые видели на президентском кресле своих советов императрицу Екатерину, до тех, при которых нынче обновляется не отвечающее современным
условиям екатерининское здание, — все они отличались прихотничеством, все требовали от жизни чего-то такого, чего она не может давать
в это время, и того, что им самим вовсе не нужно, что разбило бы и разрушило их мещанские организмы, неспособные снести осуществления единственно лишь из одной прихоти заявляемых художественных запросов.
Это вошло уже
в эстетические привычки, но объясняется чисто климатическими
условиями: бедняга почтальон, по-видимому, дорожил этими атрибутами, и теперь жидкая бороденка и такие же усики, которыми он, быть может, пленял где-нибудь
в Киренске какую-нибудь заезжую невесту из
семьи состоятельного поселенца, — превратились
в одну сосульку, плотно соединившую его голову с малахаем и шарфом.
Доктор. Малый
в самых нормальных
условиях: температура тридцать
семь и две десятых, пульс семьдесят четыре.
Он был приговорен к
семи годам каторги и после этого провел еще двенадцать лет
в Восточной Сибири
в исключительно тяжелых
условиях.
Формы
семьи, столь текучие на протяжении человеческой истории, всегда были формами социального приспособления к
условиям существования, к
условиям хозяйствования
в мире.
В строе
семьи узаконенная полигамия будет более правдивой и для новых
условий жизни более целесообразной формой, чем лицемерная и выродившаяся моногамия.