Неточные совпадения
Смотрю:
в прохладной
тени его
свода, на каменной скамье сидит женщина,
в соломенной шляпке, окутанная черной шалью, опустив голову на грудь; шляпка закрывала ее лицо.
Мы дошли до какого-то вала и воротились по тропинке, проложенной по берегу прямо к озерку. Там купались наши, точно
в купальне, под
сводом зелени. На берегу мы застали живописную суету: варили кушанье
в котлах,
в палатке накрывали… на пол, за неимением стола. Собеседники сидели и лежали. Я ушел
в другую палатку, разбитую для магнитных наблюдений, и лег на единственную бывшую на всем острове кушетку, и отдохнул
в тени. Иногда врывался свежий ветер и проникал под тент, принося прохладу.
Я спустился
в эту темноту, держась за руку моего знакомого. Ничего не видя кругом, сделал несколько шагов. Щелкнул выключатель, и яркий свет электрической лампы бросил
тень на ребра
сводов. Желтые полосы заиграли на переплетах книг и на картинах над письменным столом.
Однажды, погружась
в мечтанье,
Сидел он позднею порой;
На темном
своде без сиянья
Бесцветный месяц молодой
Стоял, и луч дрожащий, бледный
Лежал на зелени холмов,
И
тени шаткие дерев
Как призраки на крыше бедной
Черкесской сакли прилегли.
В ней огонек уже зажгли,
Краснея он
в лампаде медной
Чуть освещал большой забор…
Всё спит: холмы, река и бор.
Приветствую тебя, Кавказ седой!
Твоим горам я путник не чужой:
Они меня
в младенчестве носили
И к небесам пустыни приучили.
И долго мне мечталось с этих пор
Всё небо юга да утесы гор.
Прекрасен ты, суровый край свободы,
И вы, престолы вечные природы,
Когда, как дым синея, облака
Под вечер к вам летят издалека,
Над вами вьются, шепчутся как
тени,
Как над главой огромных привидений
Колеблемые перья, — и луна
По синим
сводам странствует одна.
Замеченный Аграфеной Петровной, быстро вскочил Самоквасов с завалины и еще быстрее пошел, но не
в домик Марьи Гавриловны, где уже раздавались веселые голоса проснувшихся гостей, а за скитскую околицу. Сойдя
в Каменный Вражек, ушел он
в перелесок. Там
в тени кустов раскинулся на сочной благовонной траве и долго, глаз не сводя, смотрел на глубокое синее небо, что
в безмятежном покое лучезарным
сводом высилось над землею. Его мысли вились вокруг Фленушки да Дуни Смолокуровой.
Это было для меня чрезвычайно радостное известие; во-первых, я перестал завидовать нашим товарищам, которые ехали
в славянском собратстве, между тем как я должен был тянуться с немцами; потом, вместо мызной мазанки
в серой Лифляндии, я стремился к «червонной Украйне», под
тень ее тополей и черешен, к ее барвинкам, к Днепру, к святыням Киева, под
свод пещер, где опочили Антоний, Нестор и Никола-князь, сбросивший венец и
в рубище стоявший у ворот Печерской лавры…
И ярким сияньем
Холмы осыпал вечереющий день:
На землю с молчаньем
Сходила ночная, росистая
тень;
Уж синие
сводыБлистали
в звездах;
Сравнялися воды;
И ветер улегся на спящих листах.
Вот и месяц величавый
Встал над тихою дубравой:
То из облака блеснет,
То за облако зайдет;
С гор простерты длинны
тени;
И лесов дремучих сени,
И зерцало зыбких вод,
И небес далекий
сводВ светлый сумрак облеченны…
Спят пригорки отдаленны,
Бор заснул, долина спит…
Чу!.. полночный час звучит.