Неточные совпадения
Одно только слово, — прокричал я, уже схватив
чемодан, — если я сейчас к вам опять «кинулся на шею», то единственно потому, что, когда я вошел, вы с таким искренним удовольствием сообщили мне этот факт и «обрадовались», что я успел вас застать, и это после давешнего «дебюта»; этим искренним удовольствием вы разом перевернули мое «юное сердце» опять
в вашу
сторону.
В тот же день вернулся я с уложенным
чемоданом в город Л. и поплыл
в Кёльн. Помню, пароход уже отчаливал, и я мысленно прощался с этими улицами, со всеми этими местами, которые я уже никогда не должен был позабыть, — я увидел Ганхен. Она сидела возле берега на скамье. Лицо ее было бледно, но не грустно; молодой красивый парень стоял с ней рядом и, смеясь, рассказывал ей что-то; а на другой
стороне Рейна маленькая моя мадонна все так же печально выглядывала из темной зелени старого ясеня.
Одна старушка, каторжная, бывшая некоторое время моею прислугой, восторгалась моими
чемоданами, книгами, одеялом, и потому только, что всё это не сахалинское, а из нашей
стороны; когда ко мне приходили
в гости священники, она не шла под благословение и смотрела на них с усмешкой, потому что на Сахалине не могут быть настоящие священники.
Часто,
в хлопотах, она откроет рот, чтоб приказать что-нибудь, и вдруг остановится на полуслове, голос ей изменит, она отвернется
в сторону и оботрет, если успеет, слезу, а не успеет, так уронит ее
в чемодан,
в который сама укладывала Сашенькино белье.
Но вдруг я вздрогнул от неожиданности и остановился, как вкопанный. Я думал, что девушка ушла далеко. Оказалось, что
чемодан был слишком тяжел для нее. Она поставила свою ношу
в стороне от дорожки и села на
чемодан отдохнуть. Таким образом я неожиданно очутился лицом к лицу с ней. Несколько секунд мы простояли молча…
Помню, что я потом приподнялся и, видя, что никто не обращает на меня внимания, подошел к перилам, но не с той
стороны, с которой спрыгнул Давыд: подойти к ней мне казалось страшным, — а к другой, и стал глядеть на реку, бурливую, синюю, вздутую; помню, что недалеко от моста, у берега, я заметил причаленную лодку, а
в лодке несколько людей, и один из них, весь мокрый и блестящий на солнце, перегнувшись с края лодки, вытаскивал что-то из воды, что-то не очень большое, какую-то продолговатую темную вещь, которую я сначала принял за
чемодан или корзину; но, всмотревшись попристальнее, я увидал, что эта вещь была — Давыд!
Бело-розовый полосатый штоф покрывал стены, придавая помещению сходство с внутренностью огромного
чемодана; стены на солнечной
стороне не было, ее заменял от пола до потолка ряд стекол
в зеленых шестиугольных рамах, — это походило на разрез пчелиного сота, с той разницей, что вместо меда сочился золотой свет.
Пётр (усмехаясь). У Кирилла Александровича. Но я больше не пойду к нему и вообще
в ту
сторону. Там — строго! Там от человека требуют такую массу разных вещей: понимания жизни, уважения к людям и прочее, а я… как пустой
чемодан. Меня по ошибке взяли
в дорогу, забыв наполнить необходимыми для путешествия вещами…
Книгохранилище замка Дукс,
в Богемии. Темный, мрачный покой. Вечный сон нескольких тысяч книг. Единственное огромное кресло с перекинутым через него дорожным плащом. Две свечи по
сторонам настольного Ариоста зажжены только для того, чтобы показать — во всей огромности — мрак. Красный,
в ледяной пустыне, островок камина. Не осветить и не согреть. На полу,
в дальнедорожном разгроме: рукописи, письма, отрепья.
Чемодан, извергнув, ждет.
Успокоив трудников, за дело принялся Петр Степаныч. Уложив
в тележку свои пожитки и Парашины
чемоданы, поехал он из обители. Прощаясь с Таисеей, сказал, что едет
в губернский город на неделю, а может, и больше. Заехав за перелесок, поворотил он
в сторону и поставил лошадей
в кустах. Вскоре подошел к нему Семен Петрович с Васильем Борисычем.
Тысячи положений принимает коляска, вы же
в это время хватаете себя то за голову, то за бока, кланяетесь во все
стороны и прикусываете себе язык, а ваши
чемоданы и ящики бунтуют и громоздятся друг на друга и на вас самих.
— За какими вещицами? — так и встрепенулась вновь прибывшая, и тут же, поняв
в чем дело, отрывисто проговорила, — Вещей y меня никаких нет. Все со мной, вот
в этом
чемодане. — И она, не без некоторого достоинства, качнула головкой
в сторону своего несложного багажа, которым уже завладел старый Гаврила, — так звали лакея.
Лакей поставил
чемодан Николая Леопольдовича у входных дверей
в передней, вынул затем из входной двери ключ с наружной
стороны и воткнул его с внутренней.