Неточные совпадения
Второе заблуждение заключалось
в том, что он слишком увлекся блестящею
стороною внутренней
политики своих предшественников.
Самгин сосредоточенно занялся кофе, это позволяло ему молчать. Патрон никогда не говорил с ним о
политике, и Самгин знал, что он, вообще не обнаруживая склонности к ней, держался
в стороне от либеральных адвокатов. А теперь вот он говорит...
Все это текло мимо Самгина, но было неловко, неудобно стоять
в стороне, и раза два-три он посетил митинги местных
политиков. Все, что слышал он, все речи ораторов были знакомы ему; он отметил, что левые говорят громко, но слова их стали тусклыми, и чувствовалось, что говорят ораторы слишком напряженно, как бы из последних сил. Он признал, что самое дельное было сказано
в городской думе, на собрании кадетской партии, членом ее местного комитета — бывшим поверенным по делам Марины.
«Дронов выпросит у этого кота денег на газету и уступит ему женщину, подлец, — окончательно решил он. Не хотелось сознаться, что это решение огорчает и возмущает его сильнее, чем можно было ожидать. Он тотчас же позаботился отойти
в сторону от обидной неудачи. — А эта еврейка — права. Вопросами внешней
политики надобно заняться. Да».
Улеглись ли партии? сумел ли он поддержать порядок, который восстановил? тихо ли там? — вот вопросы, которые шевелились
в голове при воспоминании о Франции. «
В Париж бы! — говорил я со вздохом, — пожить бы там,
в этом омуте новостей, искусств, мод,
политики, ума и глупостей, безобразия и красоты, глубокомыслия и пошлостей, — пожить бы эпикурейцем, насмешливым наблюдателем всех этих проказ!» «А вот Испания с своей цветущей Андалузией, — уныло думал я, глядя
в ту
сторону, где дед указал быть испанскому берегу.
Но творческая мысль пробудилась уже
в николаевскую эпоху, и она была обратной
стороной, полярно противоположным полюсом
политики гнета и мрака.
Понятное дело, что такая
политика вызвала протесты со
стороны «заграничных», и Тетюев рассчитывался с протестантами по-своему: одних разжаловал
в простых рабочих, других, после наказания розгами, записывал
в куренную работу, где приходилось рубить дрова и жечь уголья, и т. д.
Тетюев был совсем прижат к стене, и, казалось, ему ничего не оставалось, как только покориться и перейти на
сторону заводов, но он воспользовался
политикой своих противников и перешел из осадного положения
в наступающее.
Поездка Лаптева
в сопровождении генерала Блинова служила самым блестящим ответом с его
стороны Родиону Антонычу и Раисе Павловне за всю их
политику против него.
— И труда большого нет, ежели
политику как следует вести. Придет, например, начальство
в департамент — встань и поклонись; к докладу тебя потребует — явись; вопрос предложит — ответь, что нужно, а разговоров не затевай. Вышел из департамента — позабудь. Коли видишь, что начальник по улице встречу идет, — зайди
в кондитерскую или на другую
сторону перебеги. Коли столкнешься с начальством
в жилом помещении — отвернись, скоси глаза…
В ожидании Ивана Тимофеича мы уселись за чай и принялись благопотребно сквернословить. Что лучше: снисходительность ли, но без послабления, или же строгость, сопряженная с невзиранием? — вот вопрос, который
в то время волновал все умы и который, естественно, послужил темою и для нас. Прудентов был на
стороне снисходительности и доказывал, что только та внутренняя
политика преуспевает, которая умеет привлекать к себе сердца.
«Одним словом, — так заканчивалась заметка, — если оставить
в стороне некоторые щекотливые вопросы, вызывающие (быть может, и справедливое) осуждение, м-р Гомперс оказался не только превосходным оратором и тонким
политиком, но и очень приятным собеседником, которому нельзя отказать
в искреннем пафосе и возвышенном образе мыслей.
Словом сказать, всем стало весело, и беседа так и лилась рекою. И что ж! Мне же, или, лучше сказать, моей рассеянности было суждено нарушить общее мирное настроение и вновь направить умы
в сторону внутренней
политики. Уже подавали пирожное, как бабеньке вдруг вздумалось обратиться с вопросом и ко мне...
— Забыл. Вы даже мне лично оказали неоцененную услугу, разъяснив разницу, которая существует между помышлениями обывателей и их поступками. Это
в значительной степени упрощает задачи внутренней
политики, хотя, с другой
стороны,
в такой же степени умаляет их блеск. Во всяком случае… благодарю.
Каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого — и кто бы ни были деятели, около какого бы человеческого дела — будет ли то новая идея, шаг
в науке,
в политике,
в войне — ни группировались люди, им никуда не уйти от двух главных мотивов борьбы: от совета «учиться, на старших глядя», с одной
стороны, и от жажды стремиться от рутины к «свободной жизни» вперед и вперед — с другой.
Говорил он громко, внушительно и смело, так что никто не думал ему возражать или противоречить, а, главное, он ввел
в беседу живой общезанимательный любовный элемент, к которому
политика и цензура нравов примешивалась только слегка, левою
стороною, не докучая и не портя живых приключений мимо протекшей жизни.
— Тот, кто нам сообщил это, не знает точно,
в чем дело, но говорит, что это что-то… противоправительственное, политическое… Впрочем, я не допускаю, чтобы это было что-нибудь серьезное, и не стану допытываться. Вероятно, какие-нибудь студенческие дела. Не правда ли?.. Скажу только, что вам, с одной
стороны, еще рано заниматься
политикой… с другой — вы достаточно взрослы, чтобы понимать, что с этим нельзя шутить… Так вот, мы вам сообщили. Я надеюсь, вы будете осторожны.
И ты, муй коханы панку, придержался тут доброй
политики: дело сделал, совет подал, а сам
в стороне.
— Вели впустить его, — сказал Волынской, приметно обрадованный этим посещением, — Махиавеля и
политику в сторону!..
В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и
политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской
стороны службы.
Это было
в то время, когда Россия
в лице дальновидных девственниц-политиков оплакивала разрушение мечтаний о молебне
в Софийском соборе и чувствительнейшую для отечества потерю двух великих людей, погибших во время войны (одного, увлекшегося желанием как можно скорее отслужить молебен
в упомянутом соборе и павшего
в полях Валахии, но зато и оставившего
в тех же полях два эскадрона гусар, и другого, неоцененного человека, раздававшего чай, чужие деньги и простыни раненым и не кравшего ни того, ни другого);
в то время, когда со всех
сторон, во всех отраслях человеческой деятельности,
в России, как грибы, вырастали великие люди-полководцы, администраторы, экономисты, писатели, ораторы и просто великие люди без особого призвания и цели.
Мы вступаем
в эпоху, когда изверились уже во все
политики и когда политическая
сторона жизни не будет уже играть той роли, какую играла
в новой истории, когда ей придется уступить место более реальным духовным и хозяйственным процессам.