Неточные совпадения
На дворе, первое, что бросилось
в глаза Вронскому, были песенники
в кителях, стоявшие подле боченка с водкой, и здоровая веселая фигура полкового
командира, окруженного офицерами: выйдя на первую ступень балкона, он, громко перекрикивая музыку, игравшую Офенбаховскую кадриль, что-то приказывал и махал стоявшим
в стороне солдатам.
Орская крепость на степной
стороне реки Яика,
в двух верстах от реки Ори, выстроена
в 1735 году под названием Оренбурга. Она имела изрядные земляные укрепления.
В ней всегда находился
командир Орской дистанции и двойное число гарнизона по причине близ кочующих орд.
Несмотря на то, что казаки каждый час ожидали переправы и нападения абреков с татарской
стороны, особенно
в мае месяце, когда лес по Тереку так густ, что пешему трудно пролезть чрез него, а река так мелка, что кое-где можно переезжать ее
в брод, и несмотря на то, что дня два тому назад прибегал от полкового
командира казак [Прибегал значит на казачьем наречьи приезжал верхом.] с цыдулкой, [Цыдулой называется циркуляр, рассылаемый по постам.]
в которой значилось, что, по полученным чрез лазутчиков сведениям, партия
в восемь человек намерена переправиться через Терек, и потому предписывается наблюдать особую осторожность, — на кордоне не соблюдалось особенной осторожности.
— Excusez ma femme.] но все это пока
в сторону, а теперь к делу: бумага у меня для вас уже заготовлена; что вам там таскаться
в канцелярию? только выставить полк,
в какой вы хотите, — заключил он, вытаскивая из-за лацкана сложенный лист бумаги, и тотчас же вписал там
в пробеле имя какого-то гусарского полка, дал мне подписать и, взяв ее обратно, сказал мне, что я совершенно свободен и должен только завтра же обратиться к такому-то портному, состроить себе юнкерскую форму, а послезавтра опять явиться сюда к генералу, который сам отвезет меня и отрекомендует моему полковому
командиру.
Большинство молодых офицеров отвернулось. Майор отвел
в сторону красавца-бакенбардиста Павлова,
командира первой роты, и стал ему показывать какую-то бумагу. Оба внимательно смотрели ее, а я, случайно взглянув, заметил, что майор держал ее вверх ногами.
Стрелки стояли во фронте. Венцель, что-то хрипло крича, бил по лицу одного солдата. С помертвелым лицом, держа ружье у ноги и не смея уклоняться от ударов, солдат дрожал всем телом. Венцель изгибался своим худым и небольшим станом от собственных ударов, нанося их обеими руками, то с правой, то с левой
стороны. Кругом все молчали; только и было слышно плесканье да хриплое бормотанье разъяренного
командира. У меня потемнело
в глазах, я сделал движение. Житков понял его и изо всех сил дернул за полотнище.
Офицеры шли не
в рядах — вольность, на которую высшее начальство смотрело
в походе сквозь пальцы, — а обочиною, с правой
стороны дороги. Их белые кителя потемнели от пота на спинах и на плечах. Ротные
командиры и адъютанты дремали, сгорбившись и распустив поводья, на своих худых, бракованных лошадях. Каждому хотелось как можно скорее во что бы то ни стало дойти до привала и лечь
в тени.
Чистая камедь… Как развязка-то развязалась, — барин
в густых дураках оказался, на коленки пал. А Алешка Гусаков
в бюстах себе рюшку поправляет, сам
в публику подмигивает, — прямо к полковому
командиру рыло поворотил, — смелый-то какой, сукин кот… Расхлебали, стало быть, всю кашу, занавеску с обоих
сторон стянули, — плеск, грохот, полное удовольствие.
4) Колесница
в 8 лошадей под траурными попонами, ведомых уланами. Кучером был постоянно Илья Бойков. На крыльях стояли по каждую
сторону по одному дежурному флигель-адъютанту. Подле колесницы верховые ординарцы и бригадные
командиры верхом.
Во второй колонне
командир нестроевой роты, который по весне
в бане горчишным спиртом опился, — черт его по ушам сороковкой бьет, а он задом, как кобыла на параде, так во все
стороны и порскает…
Лельку ребята выбрали
командиром одного из «преуспевающих» взводов.
В юнгштурмовке защитного цвета, с ременным поясом, с портупеей через плечо, она сидела, положив ногу на ногу. К ней теснились девчата и парни, задавали торопливые вопросы. Она отвечала с медленным нажимом, стараясь покрепче впечатлеть ответы
в мозги.
В уголке, за буфетным столиком, одиноко сидел Ведерников и зубрил по книжке, не глядя по
сторонам.
— Берегись! — послышался испуганный крик солдата, и как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка,
в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного
командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было выказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала
в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
Была глубокая ночь. Ярко и молчаливо сверкали звезды. По широкой тропинке, протоптанной поперек каолиновых грядок, вереницею шли солдаты, Они шли тихо, затаив дыхание, а со всех
сторон была густая темнота и тишина. Рота шла на смену
в передовой люнет. Подпоручик Резцов шагал рядом со своим ротным
командиром Катарановым, и оба молчали, резцов блестящими глазами вглядывался
в темноту. Катаранов, против обычного, был хмур и нервен; он шел, понурив голову, кусал кончики усов и о чем-то думал.
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и
в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой
стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому
командиру. Полковые
командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой
в сердце.
Полковой
командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять
в шинели. Ротные
командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и
в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех
сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, втягивали их
в рукава.
С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната,
в которой у счастливых, как у эскадронного
командира,
в дальней, противуположной ступеням
стороне, лежала на кольях доска — это был стол.