Неточные совпадения
Ужинали миролюбиво, восхищаясь вкусом сига и огромной индейки, сравнивали гастрономические богатства Милютиных лавок с богатствами Охотного ряда, и все, кроме Ореховой, согласились, что
в Москве едят лучше, разнообразней. Краснов, сидя против Ногайцева, начал было говорить о том, что непрерывный
рост разума людей расширяет их вкус к земным благам и тем самым увеличивает количество страданий, отнюдь не способствуя углублению
смысла бытия.
Четвертая рота,
в которой имел честь служить и учиться Александров, звалась… то есть она называлась… ее прозвание, за малый
рост, было грубо по
смыслу и оскорбительно для слуха. Ни разу Александров не назвал его никому постороннему, ни даже сестрам и матери. Четвертую роту звали… «блохи». Кличка несправедливая:
в самом малорослом юнкере было все-таки не меньше двух аршин с четырьмя вершками.
Подле него, красавца
в полном
смысле слова, поместился низенького
роста неуклюжий рыжебородый человек
в черном мешковатом сюртуке и, тыкая пальцем веснушчатой, покрытой рыжими волосами руки
в грудь Н.П. Пашенного, ему что-то проповедовал.
Это был двадцатичетырехлетний парень, кровь с молоком, молодец
в полном
смысле, и
ростом и дородством, сын старинного усердного слуги, Бориса Петрова Хорева, умершего
в пугачевщину от забот, как все думали, и сухоты при сохранении
в порядке вверенных его управлению крестьян Нового Багрова, когда помещик бежал с семьей
в Астрахань.
Она была темноволосая, небольшого
роста, крепкого, но нервного, трепетного сложения, что следует понимать
в смысле порывистости движений.
Что касается до его наружности, то он был
в полном
смысле атлет,
в сажень почти
ростом и с огромной курчавой головой.
Хорошо было смотреть на него
в тот час, — стал он важен и даже суров, голос его осел, углубился, говорит он плавно и певуче, точно апостол читает, лицо к небу обратил, и глаза у него округлились. Стоит он на коленях, но
ростом словно больше стал. Начал я слушать речь его с улыбкой и недоверием, но вскоре вспомнил книгу Антония — русскую историю — и как бы снова раскрылась она предо мною. Он мне свою сказку чудесную поёт, а я за этой сказкой по книге слежу — всё идет верно, только
смысл другой.
И что тут был за
смысл, чтобы видеть пред собою воспитателей столь добрых чад, и что за художество, все фигурки
ростом в булавочку, а вся их одушевленность видна и движение.
Как это часто бывает,
в Герцене человек, быть может,
в некоторых
смыслах стоял не на одной высоте с талантом, умом и идеями. Ведь то же можно сказать о таком его современнике, как Виктор Гюго и
в полной мере о Тургеневе. И
в эти последние месяцы его жизни у него не было и никакой подходящей среды, того «ambiente», как говорят итальянцы, которая выставляла бы его, как фигуру во весь
рост, ставила его
в полное, яркое освещение.
Среднего
роста, худощавый, юркий и подвижный, с коротко обстриженными волосами и бородкой, с быстрыми, умными, бегающими глазами, говоривший хриплым фальцетом — это был делец
в полном
смысле слова, положивший уже давно
в основу своего нравственного мировоззрения уложение о наказаниях с предвзятою и настойчивою мыслью о полной возможности спокойно обходить статьи этого кодекса.
Отличенный ею, наконец, Салтыков, хотя тоже млел перед ее физической красотой, но все же был
в полном
смысле мужчина, взявший и
ростом, и дородством, и на нее это его подчинение не производило того впечатления, какое производило подчинение этой «мелюзги», как называла Дарья Николаевна разных, ухаживающих за ней франтов Сивцева Вражка.
Старшая его дочь, Екатерина, о которой мы уже имели случай упоминать, была не из таковских, чтобы нападки отца оставлять без надлежащего отпора. Она была
в полном
смысле «его дочь». Похожая на Малюту и саженным
ростом, за который он получил свое насмешливое прозвище, и лицом, и характером, она носила во внутреннем существе своем те же качества бессердечного, злобного эгоиста, злодея и палача, как бы насмешкой судьбы облеченные
в женское тело. Екатерине шел двадцать третий год.
Сидя
в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя
в эти отчаянно-оживленные глаза Наташи,
Ростов опять вошел
в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого
смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений
в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.