Неточные совпадения
Кити называла ему те знакомые и незнакомые лица, которые они встречали. У самого входа
в сад они встретили
слепую М-mе Berthe с проводницей, и князь порадовался на умиленное выражение старой Француженки, когда она услыхала голос Кити. Она тотчас с французским излишеством любезности заговорила с ним, хваля его зa то, что у него такая прекрасная дочь, и
в глаза превознося до
небес Кити и называя ее сокровищем, перлом и ангелом-утешителем.
Пробираясь берегом к своей хате, я невольно всматривался
в ту сторону, где накануне
слепой дожидался ночного пловца; луна уже катилась по
небу, и мне показалось, что кто-то
в белом сидел на берегу; я подкрался, подстрекаемый любопытством, и прилег
в траве над обрывом берега; высунув немного голову, я мог хорошо видеть с утеса все, что внизу делалось, и не очень удивился, а почти обрадовался, узнав мою русалку.
И сколько раз уже наведенные нисходившим с
небес смыслом, они и тут умели отшатнуться и сбиться
в сторону, умели среди бела дня попасть вновь
в непроходимые захолустья, умели напустить вновь
слепой туман друг другу
в очи и, влачась вслед за болотными огнями, умели-таки добраться до пропасти, чтобы потом с ужасом спросить друг друга: где выход, где дорога?
Обнажив лысый череп, формой похожий на дыню, он трижды крестился, глядя
в небо свирепо расширенными глазами, глаза у него были белые и пустые, как у
слепого.
Однажды
в теплый осенний вечер оба семейства сидели на площадке перед домом, любуясь звездным
небом, синевшим глубокою лазурью и горевшим огнями.
Слепой, по обыкновению, сидел рядом с своею подругой около матери.
И перед незрячими глазами встало синее
небо и яркое солнце, и прозрачная река с холмиком, на котором он пережил так много и так часто плакал еще ребенком… И потом и мельница, и звездные ночи,
в которые он так мучился, и молчаливая, грустная луна… И пыльный шлях, и линия шоссе, и обозы с сверкающими шинами колес, и пестрая толпа, среди которой он сам пел песню
слепых…
Даль звучала
в его ушах смутно замиравшею песней; когда же по
небу гулко перекатывался весенний гром, заполняя собой пространство и с сердитым рокотом теряясь за тучами,
слепой мальчик прислушивался к этому рокоту с благоговейным испугом, и сердце его расширялось, а
в голове возникало величавое представление о просторе поднебесных высот.
— Не
слепой быть, а, по крайней мере, не выдумывать, как делает это
в наше время одна прелестнейшая из женщин, но не
в этом дело: этот Гомер написал сказание о знаменитых и достославных мужах Греции, описал также и богов ихних, которые беспрестанно у него сходят с
неба и принимают участие
в деяниях человеческих, — словом, боги у него низводятся до людей, но зато и люди, герои его, возводятся до богов; и это до такой степени, с одной стороны, простое, а с другой — возвышенное создание, что даже полагали невозможным, чтобы это сочинил один человек, а думали, что это песни целого народа, сложившиеся
в продолжение веков, и что Гомер только собрал их.
— Старики наши рассказывают, — отвечал Перстень, — и гусляры о том поют.
В стародавние то было времена, когда возносился Христос-бог на
небо, расплакались бедные, убогие,
слепые, хромые, вся, значит, нищая братия: куда ты, Христос-бог, полетаешь? На кого нас оставляешь? Кто будет нас кормить-поить? И сказал им Христос, царь небесный...
Взяла меня за руку и повела во тьме, как
слепого. Ночь была черная, сырая, непрерывно дул ветер, точно река быстро текла, холодный песок хватал за ноги. Бабушка осторожно подходила к темным окнам мещанских домишек, перекрестясь трижды, оставляла на подоконниках по пятаку и по три кренделя, снова крестилась, глядя
в небо без звезд, и шептала...
С левой руки юноши идет девушка, щелкая по камню деревянными башмаками, закинув, точно
слепая, голову
в небо, — там горит большая вечерняя звезда, а ниже ее — красноватая полоса зари, и два тополя врезались
в красное, как незажженные факелы.
Сидит у дороги
в пыли
слепой и тянет песню, а поводырь, стоя на коленях около него, на гармонии подыгрывает. Старик смотрит
в небо пустыми глазами и ржавым голосом выводит певучие слова, воскрешая старину...
В небе тучи гонятся за
слепой луной,
Полем тихо крадется чья-то тень за мной…
Теперь они шли по улице, озябшие и несчастные. Слезы текли из
слепых глаз старухи и замерзали на лице. Старик шел с какой-то горестной торжественностью и, постукивая палкой по мерзлой земле, поднимал лицо высоко, как будто глядя
в небо слепыми глазами. Оказалось, что они шли «делать бумагу»
в управе.
В эту ночь из амбара якута, у которого они зимовали, украли их сокровища, стоившие нескольких лет тяжкого труда…
Помню, я, как
слепой, не видел ни моря, ни
неба, ни даже беседки,
в которой сидел, и мне представлялось уже, что весь этот свет состоит только из мыслей, которые бродят
в моей охмелевшей от вина голове, и из невидимой силы, монотонно шумящей где-то внизу.
Вот он,
в темной глубине, — лежит, распластавшись,
слепой Хозяин. Серый, плоский, как клещ, только огромный и мягкий. Он лежит на спине, тянется вверх цепкими щупальцами и смотрит тупыми, незрячими глазами, как двумя большими мокрицами. И пусть из чащи сада несет росистою свежестью, пусть
в небе звенят ласточки. Он лежит и погаными своими щупальцами скользит по мне, охватывает, присасывается.