Неточные совпадения
— Однако ж это позор: я не поддамся! — твердил он, стараясь ознакомиться с этими призраками, как и
трус силится, сквозь зажмуренные веки, взглянуть на призраки и чувствует только холод у сердца и слабость
в руках и ногах.
— Андрей Петрович, — схватил я его за
руку, не подумав и почти
в вдохновении, как часто со мною случается (дело было почти
в темноте), — Андрей Петрович, я молчал, — ведь вы видели это, — я все молчал до сих пор, знаете для чего? Для того, чтоб избегнуть ваших тайн. Я прямо положил их не знать никогда. Я —
трус, я боюсь, что ваши тайны вырвут вас из моего сердца уже совсем, а я не хочу этого. А коли так, то зачем бы и вам знать мои секреты? Пусть бы и вам все равно, куда бы я ни пошел! Не так ли?
Но Петр Васильич не ограничился этой неудачной попыткой. Махнув
рукой на самого Мыльникова, он обратил внимание на его сотрудников. Яшка Малый был ближе других, да глуп, Прокопий, пожалуй, и поумнее, да
трус — только телята его не лижут… Оставался один Семеныч, который был чужим человеком. Петр Васильич зазвал его как-то
в воскресенье к себе, велел Марье поставить самовар, купил наливки и завел тихие любовные речи.
— К дядюшке-то? А плюньте на того, кто вам это сказал! Вы думаете, я постоянный человек, выдержу?
В том-то и горе мое, что я тряпка, а не человек! Недели не пройдет, а я опять туда поплетусь. А зачем? Вот подите: сам не знаю зачем, а поеду; опять буду с Фомой воевать. Это уж, батюшка, горе мое! За грехи мне Господь этого Фомку
в наказание послал. Характер у меня бабий, постоянства нет никакого!
Трус я, батюшка, первой
руки…
«Это ему было стыдно за меня перед солдатами! — думал Саша, стискивая зубы. — Нет, ваше превосходительство, я не
трус, я нечто другое, ваше превосходительство, и вы это узнаете! Ваша кровь
в моих жилах, и
рука моя, пожалуй, не менее тяжела, чем ваша, и вы узнаете… Впрочем, спокойной ночи, ваше превосходительство!»
В Ваське тоже этого нет, и хотя он кричит и дерется, но все лошади знают, что он
трус, и не боятся его. И ездить он не умеет — дергает, суетится. Третий конюх, что с кривым глазом, лучше их обоих, но он не любит лошадей, жесток и нетерпелив, и
руки у него не гибки, точно деревянные. А четвертый — Андрияшка, еще совсем мальчик; он играет с лошадьми, как жеребенок-сосунок, и украдкой целует
в верхнюю губу и между ноздрями, — это не особенно приятно и смешно.
Он показался ей чудаком,
трусом, который только и заботится о себе, боится простудить ноги и уши
в жаркую погоду, беспокоится о своем здоровье, когда сам здоров, как бык, который любит только себя, а других и любить не может, который не мог забыть о своих калошах и хлопчатой бумаге,
в первый раз ведя за
руку девушку, повидимому им страстно любимую (Наташа догадалась уже, что Шатов влюблен
в нее).
И этот-то великий
трус расхаживал по саду и разговаривал самым приятельским образом с драчуном, причем один только драчун обнаруживал некоторое внутреннее волнение и обрывал губами листочки с ветки сирени, которую держал
в руке, а отец Федор даже похохатывал и, приседая на ходу, хлопал себя длинными
руками по коленам.
Прибежали ямщики,
Подивились тоже;
Видят — дело не с
руки,
Что-то тут негоже!
Собрался честной народ,
Все село
в тревоге:
«Генерал
в санях ревет,
Как медведь
в берлоге!»
Трус бежит, а кто смелей,
Те — потехе ради —
Жмутся около саней;
А смотритель сзади.
Струсил, издали кричит:
«
В избу не хотите ль?»
Мишка вновь как зарычит…
Убежал смотритель!
Оробел и убежал,
И со всею свитой…
— Ха, ха, ха! — изящно смеялся он, немножко
в нос и немножко сквозь зубы, как только и умеют смеяться после обеда одни высокоблаговоспитанные люди. — Бунт, восстание!.. ха, ха, ха!.. Этот полковник, должно быть, большой
руки трус… Зачем он там?.. Да и вообще, скажите мне, что это? Я давеча не успел хорошенько расспросить у вас.
— Как случится;
труса праздновать — зачем же, Елена Ильинишна. Вы будете последовательны: приглашали меня сейчас
в специальные воспитатели, а теперь пугаете, да еще как!.. Уж если будет для меня смертельная опасность, схватите меня тогда за
руку: у вас душа добрая, я знаю.