Неточные совпадения
Выскакивая на середину комнаты, раскачиваясь, точно пьяный, он описывал
в воздухе
руками круги и эллипсы и говорил об
обезьяне, доисторическом человеке, о механизме Вселенной так уверенно, как будто он сам создал Вселенную, посеял
в ней Млечный Путь, разместил созвездия, зажег солнца и привел
в движение планеты.
Знаменитый Мина оказался небольшим плотным человеком, с длинными, как у
обезьяны,
руками и загорелым лицом, на котором странно выделялась очень светлая заросль. Длинный прямой нос как будто утопал
в толстых, как два полена, светлых усах. Перестав звонить, он взглянул на моего жизнерадостного покровителя и сказал...
У ворот избы Тараса действительно сидел Кишкин, а рядом с ним Окся. Старик что-то расшутился и довольно галантно подталкивал свою даму локтем
в бок. Окся сначала ухмылялась, показывая два ряда белых зубов, а потом, когда Кишкин попал локтем
в непоказанное место, с быстротой
обезьяны наотмашь ударила его кулаком
в живот. Старик громко вскрикнул от этой любезности, схватившись за живот обеими
руками, а развеселившаяся Окся треснула его еще раз по затылку и убежала.
Дельцы окинули друг друга с ног до головы проницательными взглядами, как люди, которые видятся
в первый раз и немного не доверяют друг другу. Нина Леонтьевна держала
в руках серебряную цепочку, на которой прыгала
обезьяна Коко — ее любимец.
Изо всех собравшихся на станции только один этот человек, с чахоточной фигурой и лицом старой
обезьяны, сохранял свою обычную невозмутимость. Он приехал позднее всех и теперь медленно ходил взад и вперед по платформе, засунув
руки по локоть
в карманы широких, обвисших брюк и пожевывая свою вечную сигару. Его светлые глаза, за которыми чувствовался большой ум ученого и сильная воля авантюриста, как и всегда, неподвижно и равнодушно глядели из-под опухших, усталых век.
Из двери белого домика, захлестнутого виноградниками, точно лодка зелеными волнами моря, выходит навстречу солнцу древний старец Этторе Чекко, одинокий человечек, нелюдим, с длинными
руками обезьяны, с голым черепом мудреца, с лицом, так измятым временем, что
в его дряблых морщинах почти не видно глаз.
В воскресенье мы открыли лавку после обедни, и тотчас же к нашему крыльцу стали собираться мужики. Первым явился Матвей Баринов, грязный, растрепанный человек, с длинными
руками обезьяны и рассеянным взглядом красивых, бабьих глаз.
Обезумевшая от ужаса вдовая чиновница схватила
в руки грязную половую швабру и начала тыкать ею
в морду
обезьяны.
А
в той стране есть
обезьяны, с
руками и с ногами и со смыслом человеческим, только что не говорят по-нашему.
— Нет,
в первый раз вижу, — и начал чтение.
В продолжение его он часто пожимал плечами, потирал себе средину лба пальцем; на лице его то выступала радость, как у
обезьяны, поймавшей лакомый кусок, то хмурилось оно, как у
обезьяны, когда горячие каштаны обжигают ей лапы. Наконец, Зуда опустил
руку с письмом и опять уныло покачал головой.
Подобно той
обезьяне, которая, запустив
руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы очевидно должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно
обезьяне разжать горсть с орехами.