Неточные совпадения
Шаркая лаковыми ботинками, дрыгая ляжками, отталкивал ими фалды фрака, и ягодицы его казались окрыленными. Правую
руку он протягивал публике, как бы на помощь ей,
в левой держал
листочки бумаги и, размахивая ею, как носовым платком, изредка приближал ее к лицу. Говорил он легко, с явной радостью, с улыбками на добродушном, плоском лице.
Он сказал адрес, сунул
в руку Самгина какие-то
листочки, поправил шапку и, махнув
рукою, пошел назад, держа голову так неподвижно, как будто боялся потерять ее.
Любаша часто получала длинные письма от Кутузова; Самгин называл их «апостольскими посланиями». Получая эти письма, Сомова чувствовала себя именинницей, и все понимали, что эти
листочки тонкой почтовой бумаги, плотно исписанные мелким, четким почерком, — самое дорогое и радостное
в жизни этой девушки. Самгин с трудом верил, что именно Кутузов, тяжелой
рукой своей, мог нанизать строчки маленьких, острых букв.
Когда на западе угасли отблески вечерней зари и ночная тьма окутала землю, удэхейцы камланили. Они притушили огонь. Один из них накрыл себе голову полотенцем и, держа
в руках древесные стружки, произносил заклинания, а другой взял
листочек табаку, несколько спичек, кусочек сахару и сухарь и все побросал
в море, Это было жертвоприношение.
Он опять, и ужасно торопясь, схватился за свои
листочки; они расползлись и разрознились, он силился их сложить; они дрожали
в его дрожавших
руках; долго он не мог устроиться.
К чему ни приценится, все рубль серебром, два рубля, три рубля серебром; уж он к большим книгам и не приценивался, а так только завистливо на них посматривал, перебирал пальцами
листочки, вертел
в руках и опять их ставил на место.
Скромнейшим образом возился он с
листочками да корешочками, и никому решительно не была известна мера его обширных знаний естественных наук; но когда Орсини бросил свои бомбы под карету Наполеона III, а во всех кружках затолковали об этих ужасных бомбах и недоумевали, что это за состав был
в этих бомбах, Кирилл Александрович один раз вызвал потихоньку
в сад свою сестру, стал с ней под окном каменного грота, показал крошечную, черненькую грушку, величиною
в маленький женский наперсток и, загнув
руку, бросил этот шарик на пол грота.
И этот-то великий трус расхаживал по саду и разговаривал самым приятельским образом с драчуном, причем один только драчун обнаруживал некоторое внутреннее волнение и обрывал губами
листочки с ветки сирени, которую держал
в руке, а отец Федор даже похохатывал и, приседая на ходу, хлопал себя длинными
руками по коленам.
— Прекрати, — строго сказала Манефа. — У Василья Борисыча не столь грехов, чтоб ему целый веник надо было оплакать [У старообрядцев, а также и
в среде приволжского простонародья, держится поверье, что во время троицкой вечерни надо столько плакать о грехах своих, чтобы на каждый
листочек, на каждый лепесток цветов, что держат
в руках, капнуло хоть по одной слезинке. Эти слезы
в скитах зовутся «росой благодати». Об этой-то «росе благодати» говорили там и
в троицкой псальме поется.].