Неточные совпадения
Осенью, на пятнадцатом году жизни, Артур Грэй тайно покинул дом и проник за золотые ворота моря. Вскорости из порта Дубельт вышла
в Марсель шкуна «Ансельм», увозя юнгу с маленькими
руками и внешностью переодетой девочки. Этот юнга был Грэй, обладатель изящного саквояжа, тонких, как перчатка, лакированных сапожков и батистового белья с вытканными
коронами.
Варвара достала где-то и подарила ему фотографию с другого рисунка: на фоне полуразрушенной деревни стоял царь, нагой,
в короне, и держал себя
руками за фаллос, — «Самодержец», — гласила подпись.
И поэзия изменила свою священную красоту. Ваши музы, любезные поэты [
В. Г. Бенедиктов и А. Н. Майков — примеч. Гончарова.], законные дочери парнасских камен, не подали бы вам услужливой лиры, не указали бы на тот поэтический образ, который кидается
в глаза новейшему путешественнику. И какой это образ! Не блистающий красотою, не с атрибутами силы, не с искрой демонского огня
в глазах, не с мечом, не
в короне, а просто
в черном фраке,
в круглой шляпе,
в белом жилете, с зонтиком
в руках.
Громко засвидетельствовали, что, во-первых, оба «служили
короне» и что «пан Митя» предлагал им три тысячи, чтобы купить их честь, и что они сами видели большие деньги
в руках его.
Настанет год — России черный год, —
Когда царей
корона упадет,
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел,
Чтобы платком из хижин вызывать;
И станет глад сей бедный край терзать,
И зарево окрасит волны рек: —
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь и поймешь,
Зачем
в руке его булатный нож.
В субботу юнкера сошлись на Покровке, у той церкви с
короною на куполе, где венчалась императрица Елизавета с Разумовским. Оттуда до Гороховой было
рукой подать.
— Библия! — произнес он, открыв первую страницу и явно насмешливым голосом, а затем, перелистовав около трети книги, остановился на картинке, изображающей царя Давида с небольшой курчавой бородой,
в короне, и держащим
в руках что-то вроде лиры. — А богоотец оубо Давид пред сенным ковчегом скакаше, играя!
Особливо когда толпа народа, тесно сдвинувшись, глядит на царя Ирода
в золотой
короне или на Антона, ведущего козу; за вертепом визжит скрыпка; цыган бренчит
руками по губам своим вместо барабана, а солнце заходит, и свежий холод южной ночи незаметно прижимается сильнее к свежим плечам и грудям полных хуторянок.
Король напился!» — тот самый король над моей кроватью — «Он
в темной
короне, с густой бородой» — а у меня еще и с кубком
в руке — которого я звала Лесной Царь, а который по-настоящему, я потом догадалась, был der König im Thule — gar treu bis an sein Grab — dem sterbend seine Buhle einen goldnen Becher gab [].
Император стоял передо мной
в горностаевой мантии, с
короной на голове и скипетром
в руке. Его своеобразное, характерное лицо с вздернутым носом и насмешливым взглядом было обращено ко мне. При бледном сиянии луны мне почудилось, что император улыбается. Разумеется, это только почудилось… Я отлично понимала, что портрет не может улыбаться.
Он был
в вывороченном тулупе, с картонной
короной на голове, с длинной седой бородой из белой пакли и с трезубцем
в руках.
Доходили слухи до Луповиц, что там, где-то у подножья Арарата, явился царь, пророк и первосвященник, что он торжественно короновался и, облачась
в порфиру, надев
корону с другими отличиями царского сана, подражая Давиду, с гуслями
в руках, радел середи многочисленной толпы на широкой улице деревни Никитиной.
По своей беспечности, склонности к удовольствиям и крайнему нерасположению к труду она была совершенно безопасна для Анны Ивановны, но духовное завещание Екатерины I, по которому,
в случае бездетной кончины Петра II, русская
корона должна была перейти
в руки одной из цесаревен, было всем памятно; оно беспокоило Анну и ближайших ее приверженцев.
А самоубийство ее было не
в планах Орлова и Грейга: хотелось им доставить ее
в Кронштадт живою и отдать
в руки Екатерины, разгневанной дерзостью женщины, «всклепавшей на себя имя» и осмелившейся оспаривать у ней право на русскую
корону.
Не вдаваясь
в подробные рассуждения о нашем предприятии, торжественно, пред лицом всего мира, возвестим о себе, о том, как похитили у нас
корону, как хотели погубить нас и как правосудный Бог чудесным образом исхитил нас из
рук врагов, посягавших на жизнь нашу.
Так, между прочим, выехал за город седовласый старик
в богатой одежде, с
короной на голове и жезлом
в руках.
Нас успокаивает мысль, что Андрей Иванович на надежных
руках искусного врача и прекрасного человека и на
руках женщины, которой сердце — дорогой алмаз, какого не имеют цари
в своих
коронах».
— Смейся!.. я тебе говорю: на деве, которую я видел, лежит
корона! Эта
рука мне знакомая. Я смотрел ее некогда у десятилетней девочки
в Роопе,
в пятый день апреля.
Краска негодования залила ее лицо.
В руке она действительно держала свой портрет, вделанный
в футляр голубого бархата с золотыми застежками и украшениями
в виде инициалов ее имени и
короны.
Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно-сделанным (видимо,
рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя
в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских.