Неточные совпадения
— Ну, решаться
в банк значит подвергаться неизвестности, — говорил Чичиков и между тем взглянул искоса на бывшие
в руках у него карты. Обе талии ему показались очень похожими на искусственные, и самый крап глядел весьма подозрительно.
Любимым развлечением Ассоль было по вечерам или
в праздник, когда отец, отставив
банки с клейстером, инструменты и неоконченную работу, садился, сняв передник, отдохнуть с трубкой
в зубах, — забраться к нему на колени и, вертясь
в бережном кольце отцовской
руки, трогать различные части игрушек, расспрашивая об их назначении.
В этом отеческом тоне он долго рассказывал о деятельности крестьянского
банка, переселенческого управления, церковноприходских школ, о росте промышленности, требующей все более рабочих
рук, о том, что правительство должно вмешаться
в отношения работодателей и рабочих; вот оно уже сократило рабочий день, ввело фабрично-заводскую инспекцию,
в проекте больничные и страховые кассы.
— Я уже сказал. Теперь он, как видишь, законодательствует, отечество любит. И уже не за пазухи, не под юбки
руку запускает, а —
в карман отечества: занят организацией
банков, пассажирское пароходство на Волге объединяет, участвует
в комиссии водного строительства. Н-да, черт… Деятель!
— Мы почти уже колония. Металлургия наша на 67 процентов
в руках Франции,
в деле судостроения французский капитал имеет 77 процентов. Основной капитал всех
банков наших 585 миллионов, а иностранного капитала
в них 434;
в этой — последней — сумме 232 миллиона — французских.
Игра совершалась по-прежнему
в самом торжественном молчании. Иван Яковлич держал
банк, уверенными движениями бросая карты направо и налево. «Московский барин» равнодушно следил за его
руками. У него убивали карту за картой. Около Ивана Яковлича, на зеленом столе, кучки золота и кредиток все увеличивались.
Nicolas подхватил Привалова под
руку и потащил через ряд комнат к буфету, где за маленькими столиками с зеленью — тоже затея Альфонса Богданыча, — как
в загородном ресторане, собралась самая солидная публика: председатель окружного суда, высокий старик с сердитым лицом и щетинистыми бакенбардами, два члена суда, один тонкий и длинный, другой толстый и приземистый; прокурор Кобяко с длинными казацкими усами и с глазами навыкате; маленький вечно пьяненький горный инженер; директор
банка, женатый на сестре Агриппины Филипьевны; несколько золотопромышленников из крупных, молодцеватый старик полицеймейстер с военной выправкой и седыми усами, городской голова из расторговавшихся ярославцев и т. д.
— Видишь, Надя, какое дело выходит, — заговорил старик, — не сидел бы я, да и не думал, как добыть деньги, если бы мое время не ушло. Старые друзья-приятели кто разорился, кто на том свете, а новых трудно наживать. Прежде стоило
рукой повести Василию Бахареву, и за капиталом дело бы не стало, а теперь… Не знаю вот, что еще
в банке скажут: может, и поверят. А если не поверят, тогда придется обратиться к Ляховскому.
Галактиону приходилось только соглашаться. Да как и было не согласиться, когда все дело висело на волоске? Конечно, было жаль выпускать из своих
рук целую половину предприятия, но зато можно было расширить дело. А главное заключалось
в том, что компаньоны-пароходчики составляли большинство
в банковском правлении и могли,
в случае нужды, черпать из
банка, сколько желали.
— Так, так, сватушка. У тебя и
рука в банке своя… Галактион-то вызволит.
Недоразумение выходило все из-за того же дешевого сибирского хлеба. Компаньоны рассчитывали сообща закупить партию, перевести ее по вешней воде прямо
в Заполье и поставить свою цену. Теперь благодаря пароходству хлебный рынок окончательно был
в их
руках. Положим, что наличных средств для такой громадной операции у них не было, но ведь можно было покредитоваться
в своем
банке. Дело было вернее смерти и обещало страшные барыши.
Гаев. Молчу. (Целует Ане и Варе
руки.) Молчу. Только вот о деле.
В четверг я был
в окружном суде, ну, сошлась компания, начался разговор о том о сем, пятое-десятое, и, кажется, вот можно будет устроить заем под векселя, чтобы заплатить проценты
в банк.
Ярченко послал через Симеона приглашение, и актер пришел и сразу же начал обычную актерскую игру.
В дверях он остановился,
в своем длинном сюртуке, сиявшем шелковыми отворотами, с блестящим цилиндром, который он держал левой
рукой перед серединой груди, как актер, изображающий на театре пожилого светского льва или директора
банка. Приблизительно этих лиц он внутренне и представлял себе.
По произведенному под
рукой дознанию оказалось, что Подгоняйчиков приходится родным братом Катерине Дементьевне, по муже Шилохвостовой и что, по всем признакам, он действительно имел какие-то темные посягательства на сердечное спокойствие княжны Признаки эти были: две
банки помады и стклянка духов, купленные Подгоняйчиковым
в тот самый период времени, когда сестрица его сделалась наперсницей княжны; гитара и бронзовая цепочка, приобретенная
в то же самое время, новые брюки и, наконец, найденные
в секретарском столе стихи к ней, писанные
рукой Подгоняйчикова и, как должно полагать, им самим сочиненные.
По комнате, держа
в руках большую кипу ассигнаций, ходил плешивый, с огромным злым ртом, худой и бледный безусый офицер и всё ставил ва-банк наличные деньги и выигрывал.
— Вот-с,
в этих самых стенах, — стал он повествовать, — князь Индобский подцепил нашего милого Аркашу; потом пролез ко мне
в дом, как пролез и к разным нашим обжорам, коих всех очаровал тем, что умел есть и много ел, а между тем он под
рукою распускал слух, что продает какое-то свое большое имение, и всюду, где только можно, затевал
банк…
В каком-то азарте пробирался он от конторы к погребам,
в одном халате, без шапки, хоронясь от матери позади деревьев и всевозможных клетушек, загромождавших красный двор (Арина Петровна, впрочем, не раз замечала его
в этом виде, и закипало-таки ее родительское сердце, чтоб Степку-балбеса хорошенько осадить, но, по размышлении, она махнула на него
рукой), и там с лихорадочным нетерпением следил, как разгружались подводы, приносились с усадьбы
банки, бочонки, кадушки, как все это сортировалось и, наконец, исчезало
в зияющей бездне погребов и кладовых.
Погода была чудная, солнечная, тихая, с бодрящим свежим воздухом. Со всех сторон трещали костры, слышались песни. Казалось, все праздновали что-то. Бутлер
в самом счастливом, умиленном расположении духа пошел к Полторацкому. К Полторацкому собрались офицеры, раскинули карточный стол, и адъютант заложил
банк в сто рублей. Раза два Бутлер выходил из палатки, держа
в руке,
в кармане панталон, свой кошелек, но, наконец, не выдержал и, несмотря на данное себе и братьям слово не играть, стал понтировать.
— У-ух! — взвыл Савелий Кожемякин и, схватив обеими
руками банку с цветком, бросил ею
в голову Пушкаря.
— Нас, конечно, опрокинуло. Вот — мы оба
в кипящей воде,
в пене, которая ослепляет нас, волны бросают наши тела, бьют их о киль барки. Мы еще раньше привязали к
банкам всё, что можно было привязать, у нас
в руках веревки, мы не оторвемся от нашей барки, пока есть сила, но — держаться на воде трудно. Несколько раз он или я были взброшены на киль и тотчас смыты с него. Самое главное тут
в том, что кружится голова, глохнешь и слепнешь — глаза и уши залиты водой, и очень много глотаешь ее.
Против меня у распахнутой двери стоял стройный высокий богатырь
в щегольской поддевке и длинных сапогах. Серые глаза весело смотрели. Обе
руки размахнулись вместе с последней высокой нотой и остановились над его седеющей курчавой головой.
В левой — огромная жестяная
банка, перевязанная бечевкой, а
в правой — большой рогожный кулек.
Шабельский (увидав Зинаиду Саввишну и Бабакину, протягивает
в сторону их
руки). Два
банка на одном диване!.. Глядеть любо! (Здоровается; Зинаиде Саввишне.) Здравствуйте, Зюзюшка! (Бабакиной.) Здравствуйте, помпончик!..
Банка окончательно разбилась
в их
руках; оба обрезались до крови, но, не обращая на это внимания, принялись тузить друг друга.
— Я тебе дам
банку килек и перочинный ножичек, — торговался Бринкен, отворачивая
в то же время голову от грузовского кукиша и отводя его от себя
рукой.
Маленькая спальня Верочки выходила
в сад, и, кроме чистенькой ее кровати, да умывального столика с зеркальцем, да одного кресла,
в ней тоже мебели не было; зато везде по углам стояли бутылки с наливками и
банки с вареньями, перемеченные
рукою самой Верочки.
Хирин. Да… Ваша супруга, кажется, образованная, а
в понедельник на прошлой неделе такое выпалила, что я потом дня два только
руками разводил. Вдруг при посторонних спрашивает: «Правда ли, что у нас
в банке муж накупил акций Дряжско-Пряжского
банка, которые упали на бирже? Ах, мой муж так беспокоится!» Это при посторонних-то! И зачем вы откровенничаете с ними, не понимаю! Хотите, чтобы они вас под уголовщину подвели?
Как будто бы он на некоторое время совсем забыл, а тут вдруг взял да и вспомнил, — про свою честную, всеми уважаемую, светлую, опрятную старость, про собственный домик с флигелем для жильцов, сколоченный тридцатью пятью годами свирепой экономии, про выслуженную полную пенсию, про кругленькие пять тысяч, отданные
в верные
руки, под вторую закладную, и про другие пять тысяч, лежащие пока что
в банке, — наконец, про все те удобства и баловства, которые он мог бы себе позволить, но никогда не позволит из благоразумия.
— Вы забываетесь, милостивый государь! — вспыхнул он. — Вы обращаете читальню
в кабак, вы позволяете себе бесчинствовать, вырывать из
рук газеты! Я не позволю! Вы не знаете, с кем имеете дело, милостивый государь! Я директор
банка Жестяков!..
Ванскок стояла посреди комнаты на том самом месте, где ее обнял Горданов; маленькая, коренастая фигура Помадной
банки так прикипела к полу всем своим дном, лицо ее было покрыто яркою краской негодования, вывороченные губы широко раскрылись, глаза пылали гневом и искри лись, а
руки, вытянувшись судорожно, замерли
в том напряжении, которым она отбросила от себя Павла Николаевича.
— Тошно, так и не слушайте… Так-то, брат папаша, быть делам! Разведешь
руками, да поздно будет. А тут еще
в банках воруют,
в земствах… Там, слышишь, миллион украли, там сто тысяч,
в третьем месте тысячу… каждый день! Того дня нет, чтоб кассир не бегал.
A на комоде, стоявшем тут же,
в углу, опрокидывая
банки с пудрой и помадой, строя перед зеркалом самые невозможные рожицы, Коко плясал какой-то неведомый танец, потряхивая
в воздухе
рукой, вооруженной большими портняжными ножницами, теми самыми ножницами, которыми две недели тому назад обстриг старый фокусник Тасю.
Обладать им есть возможность! Дело состоит
в выигрыше времени. Он пойдет с аукциона сейчас же, по долгу
в кредитное общество. Денег потребуется не очень много. Да если бы и сто тысяч — они есть, лежат же без пользы
в конторе государственного
банка,
в билетах восточного займа. Высылай проценты два раза
в год. Через два-три месяца вся операция сделана. Можно перезаложить
в частные
руки. И этого не надо. Тогда векселя учтут
в любом
банке. На свое имя он не купит, найдет надежное лицо.
Он молчал. Два векселя
в сорок тысяч держит
в руках жена.
В кассе значилась самая малость. Фабрика шла
в долг.
Банки начали затрудняться усчитывать его векселя. Это грозное появление Анны Серафимовны почти облегчило его.
Тайком от доктора он ставит приходящим больным
банки и пускает им кровь, на операциях присутствует с неумытыми
руками, ковыряет
в ранах всегда грязным зондом — этого достаточно, чтобы понять, как глубоко и храбро презирает он докторскую медицину с ее ученостью и педантизмом.
Она подала ему
руку и крепко, по-дружески пожала ее. Они вместе поехали
в государственный
банк.
— Как мне не ходить, signior principe, вместе с моей дочерью, у меня целая семья на
руках, муж мой умер, и кому же, как не мне, главе семейства, следует заботиться о доходах семьи. Моя Бианка так молода и легкомысленна, что истратит зря все полученное ею
в подарок на пустяки; я же кладу деньги
в банк и коплю приданое моим дочерям.
На амвоне за столом сидел, как водится, аукционист с молотком
в руке; рядом с ним помещался секретарь с книгами, а поодаль стояла горка с бутылками,
банками и коробками, наполненными предметами, подлежащими аукционной продаже.
Я был уверен
в своей невиновности, но знал, что казенные деньги, тут же и общественные, не горят и не тонут (надо прибавить), а только тают
в горячих
руках, и взыскание их должно пасть на меня с членами
банка.