Неточные совпадения
Мы шли по полям, засеянным
разными овощами. Фермы рассеяны саженях во ста пятидесяти или двухстах друг от друга. Заглядывали
в домы; «Чинь-чинь», — говорили мы жителям: они улыбались и просили войти. Из дверей одной фермы выглянул китаец, седой,
в очках с огромными круглыми стеклами, державшихся только на носу.
В руках у него была книга. Отец Аввакум взял у него книгу, снял с его носа очки, надел на свой и стал читать вслух по-китайски, как по-русски. Китаец и
рот разинул. Книга была — Конфуций.
Двух минут не прошло, как уже вся толпа отхлынула
в разные стороны — и на земле, перед дверью кабака, оказалось небольшое, худощавое, черномазое существо
в нанковом кафтане, растрепанное и истерзанное… Бледное лицо, закатившиеся глаза, раскрытый
рот… Что это? замирание ужаса или уже самая смерть?
Ороч Намука сказал, что по словам Кяка (удэхейца), где-то живет тоже большая змея Модуми, которая может изо
рта изрыгать пламя, а гольд Косяков с таинственным видом сказал, что у них на Уссури был шаман, который водил за собою змей и давал им
разные поручения
в качестве посыльных.
— И мне уж позвольте, — сказал кучер. Он был старик, но еще крепкий и довольно красивый из себя. — Не знаю, как вашего табаку, а нашего так они не любят, — продолжал он, выпуская изо
рта клубы зеленоватого дыма, и комары действительно полетели от него
в разные стороны; он потом пустил струю и на лошадей, и с тех комары слетели.
—
Разные документы у нас
в руках имеются… Демьян Иваныч и
рот разинул.
Но последнее время записка эта исчезла по той причине, что вышесказанные три комнаты наняла приехавшая
в Москву с дочерью адмиральша, видимо, выбиравшая уединенный переулок для своего местопребывания и желавшая непременно нанять квартиру у одинокой женщины и пожилой, за каковую она и приняла владетельницу дома; но Миропа Дмитриевна Зудченко вовсе не считала себя пожилою дамою и всем своим знакомым доказывала, что у женщины никогда не надобно спрашивать, сколько ей лет, а должно смотреть, какою она кажется на вид; на вид же Миропа Дмитриевна, по ее мнению, казалась никак не старее тридцати пяти лет, потому что если у нее и появлялись седые волосы, то она немедля их выщипывала; три — четыре выпавшие зуба были заменены вставленными; цвет ее лица постоянно освежался
разными притираньями; при этом Миропа Дмитриевна была стройна; глаза имела хоть и небольшие, но черненькие и светящиеся, нос тонкий;
рот, правда, довольно широкий, провалистый, но не без приятности; словом, всей своей физиономией она напоминала несколько мышь, способную всюду пробежать и все вынюхать, что подтверждалось даже прозвищем, которым называли Миропу Дмитриевну соседние лавочники: дама обделистая.
Ходили туда наши, ходили
разного рода военные подсудимые, содержавшиеся на
разных абвахтах, решеные, нерешеные и пересылочные; ходили и из исправительной
роты — странного заведения,
в которое отсылались провинившиеся и малонадежные солдатики из батальонов для поправления своего поведения и откуда года через два и больше они обыкновенно выходили такими мерзавцами, каких на редкость и встретить.
Если гости, евшие и пившие буквально день и ночь, еще не вполне довольны угощением, не вполне напелись своих монотонных песен, наигрались на чебызгах, [Чебызга — дудка, которую башкирец берет
в рот, как кларнет, и, перебирая лады пальцами, играет на ней двойными тонами, так что вы слышите
в одно и то же время каких-то два
разных инструмента.
Китаев улыбался своим беззубым
ртом. Зубов у него не было: половину
в рекрутстве выбили да
в драках по
разным гаваням, а остатки Фофан доколотил. Однако отсутствие зубов не мешало Китаеву есть не только хлеб и мясо, но и орехи щелкать: челюсти у него давно закостенели и вполне заменяли зубы.
Красуля принадлежит к породе форели и вместе с нею водится только
в чистых, холодных и быстрых реках, даже
в небольших речках или ручьях, и
в новых, не загаженных навозом прудах, на них же устроенных, но только
в глубоких и чистых; стан ее длинен, брусковат, но шире щучьего; она очень красива; вся, как и форель, испещрена крупными и мелкими, черными, красными и белыми крапинами; хвост и перья имеет сизые; нижнюю часть тела — беловато-розового цвета;
рот довольно большой; питается мелкою рыбой, червяками и
разными насекомыми, падающими
в воду снаружи и
в ней живущими.
Если б дворник имел друзей, ходил куда-нибудь, — можно было бы думать, что он сектант; за последние года появилось много
разных сектантов. Но приятелей у Тихона, кроме Серафима-плотника, не было, он охотно посещал церковь, молился истово, но всегда почему-то некрасиво открыв
рот, точно готовясь закричать. Порою, взглянув
в мерцающие глаза дворника, Артамонов хмурился, ему казалось, что
в этих жидких глазах затаена угроза, он ощущал желание схватить мужика за ворот, встряхнуть его...
Одно мог бы сделать художник: соединить
в своем идеале лоб одной красавицы, нос другой,
рот и подбородок третьей; не спорим, что это иногда и делают художники; но сомнительно, во-первых, нужно ли это, во-вторых,
в состоянии ли воображение соединить эти части, когда они действительно принадлежат
разным лицам.
Отсюда
роты развели
в разные стороны, чтобы охватить турок с флангов; нашу
роту оставили
в резерве
в овраге. Стрелки должны были идти прямо и, пройдя через кусты, ворваться
в деревню. Турецкие выстрелы трещали по-прежнему часто, без умолку, но гораздо громче.
Принесли длинную жердь, «сестры» положили ее себе на плечи, и Муфель принялся выделывать на ней гимнастические упражнения: вертелся на брюхе, вертелся на локтях, вертелся на согнутых коленках — словом, показывал чудеса своего искусства; «сестры» только кряхтели и сильно пошатывались, когда Муфель выделывал
разные salto mortale; [Опасный прыжок (лат.).] лесообъездчики ахали, Никитич стоял
в немом восторге с растворенным
ртом.
Доктор этот был видный из себя мужчина, имел прекрасные смолистые бакенбарды, свежую, здоровую докторшу, ел поутру свежие яблоки и держал
рот в необыкновенной чистоте, полоща его каждое утро почти три четверти часа и шлифуя зубы пятью
разных родов щеточками.
— Вы невозможная девочка! Вы невозможная девочка! Вы невозможная девочка! — запела на
разные голоса Тася, ужасно разевая
рот и размахивая руками и ногами
в такт песни. — Ай! Ай! Ай! — закричала она неожиданно, прерываясь, — мои любимые пирожки с капустой! Дайте мне первой! Первой мне, мне, мне, мне!
— Вина
разные бывают, ваше превосходительство… Лиссабонского, например, я и
в рот не возьму… Каждый напиток, ваше превосходительство, имеет, так сказать, свое значение…
Так и сияло от него перстнями, золотом массивных цепей с
разными побрякушками и дорогими булавками
в виде пылающего сердца, колчана со стрелами и голубя, несущего во
рту письмо.
Буйные толпы поселян, поселянок и кантонистов набежали на штаб. Мятежники были и пешие, и верхами, вооруженные топорами, шкворнями, кольями и
разными сельскими оружиями, шли
в рубахах, с платками и тряпицами на шеях, с завязанным
ртом из глупой предосторожности против мнимой отравы, летающей, будто бы,
в воздухе с пылью.
Только поэтому, на совете
в Малоярославце, когда притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая
разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, чтò все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все
рты, и никто, даже Наполеон не мог сказать ничего против этой, всеми сознаваемой истины.
И перед
роту с
разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик-запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То-то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена
в Турции и пелась теперь
в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».