Неточные совпадения
Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние первой теплоты его лучей с умирающей
прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томление;
в ущелье не проникал еще радостный луч молодого
дня; он золотил только верхи утесов, висящих с обеих сторон над нами; густолиственные кусты, растущие
в их глубоких трещинах, при малейшем дыхании ветра осыпали нас серебряным дождем.
Впрочем, хотя эти деревца были не выше тростника, о них было сказано
в газетах при описании иллюминации, что «город наш украсился, благодаря попечению гражданского правителя, садом, состоящим из тенистых, широковетвистых дерев, дающих
прохладу в знойный
день», и что при этом «было очень умилительно глядеть, как сердца граждан трепетали
в избытке благодарности и струили потоки слез
в знак признательности к господину градоначальнику».
Два
дня ему казались новы
Уединенные поля,
Прохлада сумрачной дубровы,
Журчанье тихого ручья;
На третий роща, холм и поле
Его не занимали боле;
Потом уж наводили сон;
Потом увидел ясно он,
Что и
в деревне скука та же,
Хоть нет ни улиц, ни дворцов,
Ни карт, ни балов, ни стихов.
Хандра ждала его на страже,
И бегала за ним она,
Как тень иль верная жена.
Откроешь утром
в летний
день окно, и
в лицо дунет такая свежая, здоровая
прохлада.
Но вот мы вышли
в Великий океан. Мы были
в 21˚ северной широты: жарко до духоты. Работать
днем не было возможности. Утомишься от жара и заснешь после обеда, чтоб выиграть поболее времени ночью. Так сделал я 8-го числа, и спал долго, часа три, как будто предчувствуя беспокойную ночь. Капитан подшучивал надо мной, глядя, как я проснусь, посмотрю сонными глазами вокруг и перелягу на другой диван, ища
прохлады. «Вы то на правый, то на левый галс ложитесь!» — говорил он.
В горах расстояния очень обманчивы. Мы шли целый
день, а горный хребет, служащий водоразделом между реками Сандагоу и Сыдагоу, как будто тоже удалялся от нас. Мне очень хотелось дойти до него, но вскоре я увидел, что сегодня нам это сделать не удастся.
День приближался к концу; солнце стояло почти у самого горизонта. Нагретые за
день камни сильно излучали теплоту. Только свежий ветер мог принести
прохладу.
Яркий
день ударил по глазам матери и Максима. Солнечные лучи согревали их лица, весенний ветер, как будто взмахивая невидимыми крыльями, сгонял эту теплоту, заменяя ее свежею
прохладой.
В воздухе носилось что-то опьяняющее до неги, до истомы.
В самом
деле, там было очень хорошо: берега были обсажены березами, которые разрослись, широко раскинулись и давали густую тень; липовая аллея пересекала остров посередине; она была тесно насажена, и под нею вечно был сумрак и
прохлада; она служила денным убежищем для ночных бабочек, собиранием которых, через несколько лет, я стал очень горячо заниматься.
Выбор мест бывает различен не только по времени года, но и по времени
дня. Весною, пока вода еще несколько мутна, рыба бродит зря, как говорят охотники, и клюет везде на всех глубинах, ибо берега рек еще не определились, не заросли по местам густою осокой, аиром или камышом; еще не поднялись со
дна водяные травы, не всплыли лопухи; береговые деревья и кусты не оделись листьями, не покрыли прозрачные воды тенью зеленого навеса, маня рыбу пищею во всякое время и
прохладою в полдень.
Опять та же сила, не давая ему коснуться
дна и побыть
в прохладе, понесла его наверх, он вынырнул и вздохнул так глубоко, что стало просторно и свежо не только
в груди, но даже
в животе.
Обыкновенно Сашка приходил
в Гамбринус
в те часы, когда там еще никого не было, кроме одного-двух случайных посетителей.
В залах
в это время стоял густой и кислый запах вчерашнего пива и было темновато, потому что
днем берегли газ.
В жаркие июльские
дни, когда каменный город изнывал от солнца и глох от уличной трескотни, здесь приятно чувствовалась тишина и
прохлада.
Полночь небо крыла, слабо звезды мерцали
в синей высоте небосклона. Тихо было
в воздухе, еще не остывшем от зноя долгого жаркого
дня, но свежей отрадной
прохладой с речного простора тянуло… Всюду царил бесшумный, беззвучный покой. Но не было покоя на сердце Чапурина. Не спалось ему
в беседке… Душно… Совсем раздетый, до самого солнышка простоял он на круче, неустанно смотря
в темную заречную даль родных заволжских лесов.
В те
дни любил с друзьями я всегда
Собора тень и вечную
прохладу,
Где
в самый зной дышалось без труда...
Туман встаёт на
дне стремнин,
Среди полуночной
прохладыСильнее пахнет дикий тмин,
Гремят слышнее водопады.
Как ослепительна луна!
Как гор очерчены вершины!
В сребристом сумраке видна
Внизу Байдарская долина.
Над нами светят небеса,
Чернеет бездна перед нами,
Дрожит блестящая роса
На листьях крупными слезами…
Склоняется, бывало,
день к вечеру,
в лесу потемнеет, со всех сторон повеет
прохладой.
Вечером Катя одиноко сидела на скамеечке у пляжа и горящими глазами смотрела
в вольную даль моря. Крепкий лед, оковывавший ее душу, давал странные, пугавшие ее трещины. Она вспомнила, как ее охватило страстное желание остаться там, где люди, среди бодрящей
прохлады утра, собирались бороться и умирать. И она спрашивала себя: если бы она верила
в их
дело, отступилась ли бы она от него из-за тех злодейств, какие сегодня видела?
Все ее целомудренное существо привлекало его еще сильнее, чем это было и вчера, и третьего
дня,
в тени и
прохладе леса, на фоне зелени и зарумяненных солнцем могучих сосновых стволов.
Так проводил Ермий
дни, а вечером, когда сваливал пеклый жар и лицо Ермия освежала
прохлада, он, окончив свои молитвы и размышления о боге, думал иногда и о людях. Он размышлял о том: как за эти тридцать лет зло
в свете должно было умножиться и как под покровом ханжества и пустосвятства, заменяющего настоящее учение своими выдумками, теперь наверно иссякла уже
в людях всякая истинная добродетель и осталась одна форма без содержания.
Прошел опять знойный
день, и с вечернею
прохладою снова зазвучало
в духе хлада тонка имя Памфалона.
Птицы прятались
в рощах и на
дне густых нив; стада бежали
в воды, а где воды не было, бедные животные, оцепенев, с поникнутыми головами, одно
в тени другого, искали малейшей
прохлады.
В конце сентября часто выдаются
в Петербурге великолепные
дни. Кажется, что природа накануне своего увядания собирается с силами и блестит всею роскошью своих дивных красок. Даже сады Петербурга — эти карикатуры зеленых уголков — красуются яркою зеленью своих дерев, омытой осенним дождичком, и как бы подбодренной веющей
в воздухе
прохладой. Таким осенним прощальным убором красовался Летний сад.
Качаясь за спиною Пизонского, обе путешествующие
в плетушке сиротки спали целый
день, но вечерняя
прохлада разбудила их, и они начали с холоду ежиться и попискивать.
С утра до вечера цельный
день трубы курлычут, флейты попискивают. Потому команда, помимо своей порции, еще и
в городском саду по вольной цене по праздникам играла. А тут еще и особливый случай привалил: капельмейстер, прибалтийский судак, хочь человек вольнонаемный, однако по службе тянулся, — вальс собственного сочинения ко
дню именин полковой командирши разучивал, «Лебединая
прохлада» — на одних тихих нотах, потому
в закрытом помещении у командира нельзя ж во все трубы реветь…
Качаясь за спиною Пизонского, обе путешествовавшие
в плетушке сиротки спали целый
день; но вечерняя
прохлада разбудила их, и они начали с холоду ежиться и попискивать.
Вылез как-то домовой о полночь на крышу, к трубе притулился, лунный дым скрозь решето стал сеять, а сам свою думку думает: как бы охальную команду с места сжить? Не самому ж со стародавнего гнезда сниматься… Хоть дом сожги, —
в золе под порогом ямку выкопает, никуда не подастся. Кой-чего и придумал. Начал он тихо, вроде «Лебединой
прохлады», а дальше все круче: поострей толченого стекла дело-то вышло.
Пуплия дала Тивуртию обещание быть неотступною
в своих требованиях у Тении и поклялась ему жизнью своею и жизнью внучат Вирины и Витта, и Тивуртий, добившись этого, пошел пировать
в шатры Эпимаха, где
в вечерней
прохладе должны были показать себя
в соблазнительном виде привезенные Сергием
девы Египта. Пояс Тивуртия на всякий случай был полон блестящими златницами и тут же был маленький мешочек с головками ароматной гвоздики, производящей волнение крови.
Усмехнулась царица, видит — враг неопасный. Приказала Левонтия пока что
в баню посадить, караульную девушку к нему приставить. А королевича на крыльце против себя посадила мотать шерсть. Куда ж его, такого сахарного, сторожить, и сама управится. Сидит Левонтий
в бане
в полной
прохладе, с отчаянной скуки палочку строгает, досада его грызет, аж
в глазах рябит. Ишь ты,
дело какое!
В бабий полон попали, хочь никому и не сказывай.
Супруги жили
в полном между собою согласии,
в наследственном доме, при котором был обширный сад с фруктовыми деревьями: сад этот, доходивший до самого берега моря, давал
в знойные
дни тень и
прохладу.