Неточные совпадения
Деревянный,
потемневший трактир принял Чичикова под свой узенький гостеприимный навес на деревянных выточенных столбиках, похожих на старинные церковные подсвечники. Трактир был что-то вроде русской избы, несколько
в большем размере. Резные узорочные карнизы из свежего дерева вокруг
окон и под крышей резко и живо пестрили темные его стены; на ставнях были нарисованы кувшины с цветами.
Из
окна выглядывала голова жидовки,
в чепце с
потемневшими жемчугами.
Он засмеялся, взглянул
в окно на
потемневший овраг, уставленный по дну торговыми ларями, и продолжал, поправляя усы...
Четверть седьмого! Как долго еще приходилось ждать! Он снова зашагал взад и вперед. Солнце склонялось к закату, небо зарделось над деревьями, и алый полусвет ложился сквозь узкие
окна в его
потемневшую комнату. Вдруг Литвинову почудилось, как будто дверь растворилась за ним тихо и быстро, и так же быстро затворилась снова… Он обернулся; у двери, закутанная
в черную мантилью, стояла женщина…
На этот раз, впрочем, сонная фантазия не представила мне никаких преувеличений. Перед умственным взором моим действительно стояла моя собственная усадьба, с
потемневшими от дождя стенами, с составленными из кусочков стекла
окнами, с проржавевшею крышей, с завалившеюся оранжереей, с занесенными снегом
в саду дорожками, одним словом, со всеми признаками несомненной опальности,
в которую ввергла ее так называемая"катастрофа".
Веретьев тотчас отвернулся от
окна и, постояв немного посреди комнаты, вышел на террасу, а оттуда
в сад, уже совершенно
потемневший.
Все выходят вслед за нею.
В потемневшей гостиной остаются некоторое время Незнакомка, Звездочет и Поэт. Поэт и Звездочет стоят
в дверях, готовые выйти. Незнакомка медлит
в глубине у темной полуоткрытой занавеси
окна.
Наискосок,
в потемневшем кривом домике, отвязалась ставня и с тупым упорством захлопывала половинку
окна, таща за собой мокрую веревку, и снова со стуком ударялась о гнилые бревна.
Над рожью серели соломенные крыши деревни. Лизар встрепенулся и сильнее задергал вожжами. Мы въехали
в узкую, уже
потемневшую улицу, заросшую ветлами. Избы, как вообще
в этих краях, были очень высокие, с
окнами венцов на пятнадцать — двадцать от земли.