Неточные совпадения
Наконец Манилов поднял трубку с чубуком и поглядел снизу ему
в лицо, стараясь высмотреть, не видно ли какой усмешки на губах его, не пошутил ли он; но ничего не было видно такого, напротив,
лицо даже казалось степеннее обыкновенного; потом подумал, не спятил ли гость как-нибудь невзначай с ума, и со страхом посмотрел на него пристально; но глаза гостя были совершенно ясны, не было
в них дикого, беспокойного огня, какой бегает
в глазах сумасшедшего человека, все было прилично и
в порядке.
Ей нравится
порядок стройный
Олигархических бесед,
И холод гордости спокойной,
И эта смесь чинов и лет.
Но это кто
в толпе избранной
Стоит безмолвный и туманный?
Для всех он кажется чужим.
Мелькают
лица перед ним,
Как ряд докучных привидений.
Что, сплин иль страждущая спесь
В его
лице? Зачем он здесь?
Кто он таков? Ужель Евгений?
Ужели он?.. Так, точно он.
— Давно ли к нам он занесен?
Так, были какие-то мысли или обрывки мыслей, какие-то представления, без
порядка и связи, —
лица людей, виденных им еще
в детстве или встреченных где-нибудь один только раз и об которых он никогда бы и не вспомнил; колокольня
В—й церкви; биллиард
в одном трактире и какой-то офицер у биллиарда, запах сигар
в какой-то подвальной табачной лавочке, распивочная, черная лестница, совсем темная, вся залитая помоями и засыпанная яичными скорлупами, а откуда-то доносится воскресный звон колоколов…
И, думая словами, он пытался представить себе
порядок и количество неприятных хлопот, которые ожидают его. Хлопоты начались немедленно: явился человек
в черном сюртуке, краснощекий, усатый, с толстым слоем черных волос на голове, зачесанные на затылок, они придают ему сходство с дьяконом, а черноусое
лицо напоминает о полицейском. Большой, плотный, он должен бы говорить басом, но говорит высоким, звонким тенором...
Самгин постоял перед мутным зеркалом, приводя
в порядок измятый костюм, растрепанные волосы, нашел, что
лицо у него достаточно внушительно, и спустился
в ресторан пить кофе.
Сердито, звонким голоском Морозов посоветовал ему сначала привести себя
в порядок, постричься, помыться. Через минуту Гапон сидел на стуле среди комнаты, а человек с
лицом старика начал стричь его. Но, видимо, ножницы оказались тупыми или человек этот — неловким парикмахером, — Гапон жалобно вскрикнул...
Он даже отер
лицо платком, думая, не выпачкан ли у него нос, трогал себя за галстук, не развязался ли: это бывает иногда с ним; нет, все, кажется,
в порядке, а она смотрит!
Поэма минует, и начнется строгая история: палата, потом поездка
в Обломовку, постройка дома, заклад
в совет, проведение дороги, нескончаемый разбор дел с мужиками,
порядок работ, жнитво, умолот, щелканье счетов, заботливое
лицо приказчика, дворянские выборы, заседание
в суде.
Она жила гувернанткой
в богатом доме и имела случай быть за границей, проехала всю Германию и смешала всех немцев
в одну толпу курящих коротенькие трубки и поплевывающих сквозь зубы приказчиков, мастеровых, купцов, прямых, как палка, офицеров с солдатскими и чиновников с будничными
лицами, способных только на черную работу, на труженическое добывание денег, на пошлый
порядок, скучную правильность жизни и педантическое отправление обязанностей: всех этих бюргеров, с угловатыми манерами, с большими грубыми руками, с мещанской свежестью
в лице и с грубой речью.
— Да, да, но… мы их помирим, n'est-ce pas? Тут пустая мелкая ссора двух достойнейших женщин, n'est-ce pas? Я только на тебя одного и надеюсь… Мы это здесь все приведем
в порядок; и какая здесь странная квартира, — оглядывался он почти боязливо, — и знаешь, этот хозяин… у него такое
лицо… Скажи, он не опасен?
В другой раз случится какое-нибудь происшествие, и посылают служащее
лицо, тысячи за полторы, за две верст, произвести следствие или просто осмотреть какой-нибудь отдаленный уголок: все ли там
в порядке.
Если стоять
лицом вверх по реке Горелой, а спиною к морю, то вершины, составляющие упомянутый горный хребет, располагаются справа налево
в следующем
порядке: гора Голиаф (960), Туманная (970), Шпиц (940), Шанц (1000), Дромадер (1060), Облачная (980) и Алмазная (900 м).
Бурмистр, должно быть,
в Перове подгулял: и лицо-то у него отекло
порядком, да и вином от него попахивало.
Дом у него
в порядке необыкновенном; даже кучера подчинились его влиянию и каждый день не только вытирают хомуты и армяки чистят, но и самим себе
лицо моют.
Мы осмотрели гумно, ригу, овины, сараи, ветряную мельницу, скотный двор, зеленя, конопляники; все было действительно
в отличном
порядке, одни унылые
лица мужиков приводили меня
в некоторое недоумение.
Когда мы подходили к фанзе,
в дверях ее показался хозяин дома. Это был высокий старик, немного сутуловатый, с длинной седой бородой и с благообразными чертами
лица. Достаточно было взглянуть на его одежду, дом и людские, чтобы сказать, что живет он здесь давно и с большим достатком. Китаец приветствовал нас по-своему.
В каждом движении его,
в каждом жесте сквозило гостеприимство. Мы вошли
в фанзу. Внутри ее было так же все
в порядке, как и снаружи. Я не раскаивался, что принял приглашение старика.
А главное
в том, что он
порядком установился у фирмы, как человек дельный и оборотливый, и постепенно забрал дела
в свои руки, так что заключение рассказа и главная вкусность
в нем для Лопухова вышло вот что: он получает место помощника управляющего заводом, управляющий будет только почетное
лицо, из товарищей фирмы, с почетным жалованьем; а управлять будет он; товарищ фирмы только на этом условии и взял место управляющего, «я, говорит, не могу, куда мне», — да вы только место занимайте, чтобы сидел на нем честный человек, а
в дело нечего вам мешаться, я буду делать», — «а если так, то можно, возьму место», но ведь и не
в этом важность, что власть, а
в том, что он получает 3500 руб. жалованья, почти на 1000 руб. больше, чем прежде получал всего и от случайной черной литературной работы, и от уроков, и от прежнего места на заводе, стало быть, теперь можно бросить все, кроме завода, — и превосходно.
В 1842 сортировка по сродству давно была сделана, и наш стан стал
в боевой
порядок лицом к
лицу с славянами. Об этой борьбе мы будем говорить
в другом месте.
«…Ее отец сидел за столом
в углублении кабинета и приводил
в порядок бумаги… Пронзительный ветер завывал вокруг дома… Но ничего не слыхал мистер Домби. Он сидел, погруженный
в свою думу, и дума эта была тяжелее, чем легкая поступь робкой девушки. Однако
лицо его обратилось на нее, суровое, мрачное
лицо, которому догорающая лампа сообщила какой-то дикий отпечаток. Угрюмый взгляд его принял вопросительное выражение.
Здесь Галактиона нашла Харитина. Она шла, обмахиваясь веером, с развязностью и шиком настоящей клубной дамы. Великолепное шелковое платье тащилось длинным шлейфом, декольтированные плечи, голые руки — все было
в порядке. Но красивое
лицо было бледно и встревожено. Она сначала прошла мимо, не узнав Галактиона, а потом вернулась и строго спросила...
В природном
порядке,
в жизни человеческого рода все подчинено закону тления; каждое поколение съедается поколением последующим, унавоживает своими трупами почву для цветения молодой жизни; каждое человеческое
лицо превращается
в средство для новых человеческих
лиц, которых ждет та же участь; каждое
лицо рождает будущее и умирает
в акте рождения, распадается
в плохой бесконечности.
Гнет позитивизма и теории социальной среды, давящий кошмар необходимости, бессмысленное подчинение личности целям рода, насилие и надругательство над вечными упованиями индивидуальности во имя фикции блага грядущих поколений, суетная жажда устроения общей жизни перед
лицом смерти и тления каждого человека, всего человечества и всего мира, вера
в возможность окончательного социального устроения человечества и
в верховное могущество науки — все это было ложным, давящим живое человеческое
лицо объективизмом, рабством у природного
порядка, ложным универсализмом.
Доктор сидел
в вицмундире, как возвратился четыре дня тому назад из больницы, и завивал
в руках длинную полоску бумажки.
В нумере все было
в порядке, и сам Розанов тоже казался
в совершенном
порядке: во всей его фигуре не было заметно ни следа четырехдневного пьянства, и
лицо его смотрело одушевленно и опрятно. Даже оно было теперь свежее и счастливее, чем обыкновенно. Это бывает у некоторых людей, страдающих запоем,
в первые дни их болезни.
По диванам и козеткам довольно обширной квартиры Райнера расселились: 1) студент Лукьян Прорвич, молодой человек, недовольный университетскими
порядками и желавший утверждения
в обществе коммунистических начал, безбрачия и вообще естественной жизни; 2) Неофит Кусицын, студент, окончивший курс, — маленький, вострорыленький, гнусливый человек, лишенный средств совладать с своим самолюбием, также поставивший себе обязанностью написать свое имя
в ряду первых поборников естественной жизни; 3) Феофан Котырло, то, что поляки характеристично называют wielke nic, [Букв.: великое ничто (польск.).] — человек, не умеющий ничего понимать иначе, как понимает Кусицын, а впрочем, тоже коммунист и естественник; 4) лекарь Сулима, человек без занятий и без определенного направления, но с непреодолимым влечением к бездействию и покою;
лицом черен, глаза словно две маслины; 5) Никон Ревякин, уволенный из духовного ведомства иподиакон, умеющий везде пристроиваться на чужой счет и почитаемый неповрежденным типом широкой русской натуры; искателен и не прочь действовать исподтишка против лучшего из своих благодетелей; 6) Емельян Бочаров, толстый белокурый студент, способный на все и ничего не делающий; из всех его способностей более других разрабатывается им способность противоречить себе на каждом шагу и не считаться деньгами, и 7) Авдотья Григорьевна Быстрова, двадцатилетняя девица, не знающая, что ей делать, но полная презрения к обыкновенному труду.
— Вы говорите, — начал он наконец, обращаясь к Вихрову и придавая мыслящее выражение своему
лицу, — что все это пишете затем, чтобы исправить нравы; но позвольте вас спросить, начну
в этом случае примером; заведу ли я на улицах чистоту и
порядок, если стану всю грязь, которая у меня дома, выносить и показывать всем публично?
Лицо это было некто Четвериков, холостяк, откупщик нескольких губерний, значительный участник по золотым приискам
в Сибири. Все это, впрочем, он наследовал от отца и все это шло заведенным
порядком, помимо его воли. Сам же он был только скуп, отчасти фат и все время проводил
в том, что читал французские романы и газеты, непомерно ел и ездил беспрестанно из имения, соседнего с князем,
в Сибирь, а из Сибири
в Москву и Петербург. Когда его спрашивали, где он больше живет, он отвечал: «
В экипаже».
— Максимушка! — сказал он, принимая заискивающий вид, насколько позволяло зверское
лицо его, — не
в пору ты уезжать затеял! Твое слово понравилось сегодня царю. Хоть и напугал ты меня
порядком, да заступились, видно, святые угодники за нас, умягчили сердце батюшки-государя. Вместо чтоб казнить, он похвалил тебя, и жалованья тебе прибавил, и собольею шубой пожаловал! Посмотри, коли ты теперь
в гору не пойдешь! А покамест чем тебе здесь не житье?
А
в душе всплывали новые мысли о людях, о
порядках, о вере, о жизни, о боге, которому поклоняются, хотя и разно, по всему
лицу земли, о многом, что никогда не приходило
в голову
в Лозищах.
На этом признании необходимости и потому неизменности существующего
порядка зиждется и то всегда всеми участниками государственных насилий приводимое
в свое оправдание рассуждение о том, что так как существующий
порядок неизменен, то отказ отдельного
лица от исполнения возлагаемых на него обязанностей не изменит сущности дела, а может сделать только то, что на месте отказавшегося будет другой человек, который может исполнить дело хуже, т. е. еще жесточе, еще вреднее для тех людей, над которыми производится насилие.
Начальствующие
лица высших сословий: помещики, купцы, судьи, сенаторы, губернаторы, министры, цари, офицеры участвуют
в таких делах, поддерживая существующий
порядок, потому что этот
порядок выгоден им.
Вы можете себе представить, сколько разных дел прошло
в продолжение сорока пяти лет через его руки, и никогда никакое дело не вывело Осипа Евсеича из себя, не привело
в негодование, не лишило веселого расположения духа; он отроду не переходил мысленно от делопроизводства на бумаге к действительному существованию обстоятельств и
лиц; он на дела смотрел как-то отвлеченно, как на сцепление большого числа отношений, сообщений, рапортов и запросов,
в известном
порядке расположенных и по известным правилам разросшихся; продолжая дело
в своем столе или сообщая ему движение, как говорят романтики-столоначальники, он имел
в виду, само собою разумеется, одну очистку своего стола и оканчивал дело у себя как удобнее было: справкой
в Красноярске, которая не могла ближе двух лет возвратиться, или заготовлением окончательного решения, или — это он любил всего больше — пересылкою дела
в другую канцелярию, где уже другой столоначальник оканчивал по тем же правилам этот гранпасьянс; он до того был беспристрастен, что вовсе не думал, например, что могут быть
лица, которые пойдут по миру прежде, нежели воротится справка из Красноярска, — Фемида должна быть слепа…
Для избежания всего этого фабричными ребятами придуман был следующий
порядок: постороннее
лицо, нуждавшееся
в ком-нибудь из них, должно было прежде всего обойти весь нижний ряд окон, высмотреть какое-нибудь знакомое
лицо, ближайшее к окну, и затем слегка постучать пальцем
в стекло.
После обеда Глеб встал и, не сказав никому ни слова, принялся за работу. Час спустя все шло
в доме самым обыденным
порядком, как будто
в нем не произошло никакого радостного события; если б не веселые
лица баб, оживленные быстрыми, нетерпеливыми взглядами, если б не баранки, которыми снабдил Василий детей брата, можно было подумать, что сыновья старого Глеба не покидали крова родительского.
Он не мог понять, отчего у неё такое сердитое, задорное
лицо, когда она добрая и умеет не только жалеть людей, но даже помогать им. Павел ходил к ней
в дом и с восторгом нахваливал её и все
порядки в её доме.
Почти каждый день на окраинах фабричные открыто устраивали собрания, являлись революционеры, известные и полиции и охране
в лицо; они резко порицали
порядки жизни, доказывали, что манифест министра о созыве Государственной думы — попытка правительства успокоить взволнованный несчастиями народ и потом обмануть его, как всегда; убеждали не верить никому, кроме своего разума.
— Теперь — всё пойдёт хорошо, — никто не хочет, чтобы им командовали. Всякий желает жить, как ему надобно, — тихо, мирно,
в хороших
порядках! — солидно говорил он, рассматривая
в зеркале своё острое
лицо. Желая усилить приятное чувство довольства собой, он подумал — чем бы поднять себя повыше
в глазах товарища, И таинственно сообщил...
Оказалось, что вместо статистического конгресса я чуть было не сделался членом опаснейшего тайного общества, имевшего целию ниспровержение общественного
порядка, и что только по особенной божьей милости я явился пред
лицом суда не
в качестве главного обвиняемого, а лишь
в качестве пособника и попустителя.
Но
порядок нашего повествования требует, чтоб мы, хотя
в коротких словах, рассказали, что делалось
в России до того времени, когда нам можно будет вывести снова на сцену и заставить говорить действующие
лица этой повести.
— Ну, то-то же! О моей больнице много толков было
в губернии. Смотри, чтоб нам при его превосходительстве себя
лицом в грязь не ударить. Все ли расставлено
в порядок и пробрано
в аптеке?
Чудачества Истомина продолжались. Он, как говорил о нем Шульц, все не переставал капризничать и не возвращался к
порядку. Видно было, что ему действительно приходилось тяжело; становилось, что называется, невмочь; он искал исхода и не находил его; он нуждался
в каком-нибудь толчке, который бы встряхнул его и повернул
лицом к жизни. Но этого толчка не случилось, и придумать его было невозможно, а, наконец, Истомин сочинил его себе сам.
Иван Никифорович,
в упрек Ивану Ивановичу, выстроил новый гусиный хлев, хотя немного подальше прежнего, и совершенно застроился от Ивана Ивановича, так что сии достойные люди никогда почти не видали
в лицо друг друга, — и дело все лежало,
в самом лучшем
порядке,
в шкафу, который сделался мраморным от чернильных пятен.
Как изменился он с тех пор, как мы
в первый раз с ним встретились: здоровый и свежий цвет
лица его был бледен, густые волосы, которые он прежде держал всегда
в порядке, теперь безобразными клочками лежали на голове; одет он был во что попало; занятый, как видно, тяжелыми размышлениями, он, впрочем, не переставал прислушиваться, что делалось
в соседней комнате.
Приветливо приподнимая превосходно вычищенную шляпу при встрече с многочисленными знакомыми, Владимир Сергеич продолжал выступать свободною поступью довольного судьбою человека, как вдруг, около самого Пассажа, на него чуть не наткнулся какой-то господин,
в испанском плаще и фуражке, с
лицом, уже
порядком изношенным, крашеными усами и большими, слегка заплывшими глазами.
Он на нас с криком, мы погрозили
порядком, деньги-то с бумажником он нам и швырнул
в лицо, а сам давай бог ноги…
Приведя голову
в порядок, она вынула из комода пузырек с белою жидкостью и начала оною натирать
лицо, руки и шею; далее, вынув из того же комода ящичек с красным порошком, слегка покрыла им щеки.
— Едва он успел поднять глаза, уж одна оглобля была против его груди, и пар, вылетавший клубами из ноздрей бегуна, обдал ему
лицо; машинально он ухватился руками за оглоблю и
в тот же миг сильным порывом лошади был отброшен несколько шагов
в сторону на тротуар… раздалось кругом: «задавил, задавил», извозчики погнались за нарушителем
порядка, — но белый султан только мелькнул у них перед глазами и был таков.
Нужно привести все
в порядок, чтобы тот, кого вы выберете капитаном, — здесь Редок приостановился, но
в тот же момент
лица всех сделались непроницаемыми, а некоторые даже потупились, — чтобы новый начальник видел все ясно, как на стекле.
Я провожал жену глазами и потом ожидал ее возвращения, чтобы опять увидеть
в окно ее
лицо, плечи, шубку, шляпку; мне было скучно, грустно, бесконечно жаль чего-то, и хотелось
в ее отсутствие пройтись по ее комнатам, и хотелось, чтобы вопрос, который я и жена не сумели решить, потому что не сошлись характерами, поскорее бы решился сам собою, естественным
порядком, то есть поскорее бы эта красивая 27-летняя женщина состарилась и поскорее бы моя голова стала седой и лысой.
Дневальный — Лука Меркулов — только что «заступил на смену». До двух часов пополуночи он должен не спать, ходить по казарме
в шинели,
в шапке и со штыком на боку и следить за
порядком: за тем, чтобы не было покраж, чтобы люди не выбегали на двор раздетыми, чтобы
в помещение не проникали посторонние
лица.
В случае посещения начальства он обязан рапортовать о благополучии и о всем происшедшем.
Жизнь его была загадочна: подростком лет пятнадцати он вдруг исчез куда-то и лет пять пропадал, не давая о себе никаких вестей отцу, матери и сестре, потом вдруг был прислан из губернии этапным
порядком, полубольной, без правого глаза на темном и сухом
лице, с выбитыми зубами и с котомкой на спине, а
в котомке две толстые,
в кожаных переплетах, книги, одна — «Об изобретателях вещей», а другая — «Краткое всемирное позорище, или Малый феатрон».