Неточные совпадения
Ибо зрит ясно и говорит себе уже сам: «Ныне уже знание имею и хоть возжаждал любить, но уже подвига не будет
в любви моей, не будет и жертвы, ибо кончена жизнь
земная и не придет Авраам хоть каплею воды живой (то есть вновь даром
земной жизни, прежней и деятельной) прохладить пламень жажды любви духовной, которою пламенею теперь,
на земле ее пренебрегши; нет уже жизни, и
времени более не будет!
Дойдя до места, старик опустился
на колени, сложил руки ладонями вместе, приложил их ко лбу и дважды сделал
земной поклон. Он что-то говорил про себя, вероятно, молился. Затем он встал, опять приложил руки к голове и после этого принялся за работу. Молодой китаец
в это
время развешивал
на дереве красные тряпицы с иероглифическими письменами.
Гегель во
время своего профессората
в Берлине, долею от старости, а вдвое от довольства местом и почетом, намеренно взвинтил свою философию над
земным уровнем и держался
в среде, где все современные интересы и страсти становятся довольно безразличны, как здания и села с воздушного шара; он не любил зацепляться за эти проклятые практические вопросы, с которыми трудно ладить и
на которые надобно было отвечать положительно.
Время летело быстро, и Устинья Марковна совсем упала духом: спасенья не было.
В другой бы день, может, кто-нибудь вечером завернул, а
на людях Родион Потапыч и укротился бы, но теперь об этом нечего было и думать: кто же пойдет
в банный день по чужим дворам.
На всякий случай затеплила она лампадку пред Скорбящей и положила перед образом три
земных поклона.
Павел Владимирыч молчал и бессмысленными глазами уставился
в него, словно усиливался понять. А Иудушка тем
временем приблизился к образу, встал
на колени, умилился, сотворил три
земных поклона, встал и вновь очутился у постели.
Если бы
в это
время кто-нибудь увидел
в форточке его красивое, до мертвенности бледное лицо, эффектно освещенное луною, тот непременно отскочил бы от него
в сторону, и поневоле вспомнил бы одну из очаровательных легенд о душах бродящих
на земле
в ожидании прощения своих
земных согрешений.
Она опьянела от нашего счастья и улыбалась, будто вдыхала
в себя сладкий чад, и, глядя
на нее во
время нашего венчания, я понял, что для нее
на свете нет ничего выше любви,
земной любви, и что она мечтает о ней тайно, робко, но постоянно и страстно.
На луговой стороне Волги, там, где впадает
в нее прозрачная река Свияга и где, как известно по истории Натальи, боярской дочери, жил и умер изгнанником невинным боярин Любославский, — там,
в маленькой деревеньке родился прадед, дед, отец Леонов; там родился и сам Леон,
в то
время, когда природа, подобно любезной кокетке, сидящей за туалетом, убиралась, наряжалась
в лучшее свое весеннее платье; белилась, румянилась… весенними цветами; смотрелась с улыбкою
в зеркало… вод прозрачных и завивала себе кудри…
на вершинах древесных — то есть
в мае месяце, и
в самую ту минуту, как первый луч
земного света коснулся до его глазной перепонки,
в ореховых кусточках запели вдруг соловей и малиновка, а
в березовой роще закричали вдруг филин и кукушка: хорошее и худое предзнаменование! по которому осьми-десятилетняя повивальная бабка, принявшая Леона
на руки, с веселою усмешкою и с печальным вздохом предсказала ему счастье и несчастье
в жизни, вёдро и ненастье, богатство и нищету, друзей и неприятелей, успех
в любви и рога при случае.
Говорили отец и дочь с глазу
на глаз, но по невидимым нитям этот разговор облетел
в самое короткое
время все, какие только есть
на свете, музеи, цирки, паноптикумы, «шапито» и балаганы. Люди этих занятий пишут друг другу часто и всегда о делах. Вскоре
на всем
земном шаре стало известно, что Барнум со своей дочерью разъезжают по разным странам с целью найти для красавицы Мод подходящего мужа, а великому Барнуму — достойного преемника.
Право, выходило так, точно все мы живем не
на земле, а
на Марсе ли
на Венере, или
на другой какой-нибудь планете, куда видимые
земные дела достигают через огромные промежутки
времени в целые недели, месяцы и годы.
—
В странстве жизнь провождаем, — ответил Варсонофий. — Зимним делом больше по деревням, у жиловых христолюбцев, а летом во странстве, потому — не холодно… Ведь и Господь
на земле-то во странстве тоже пребывал, оттого и нам, грешным, странство подобает… Опять же теперь последни
времена от козней антихриста подобает хранити себя —
в горы бегати и
в пустыни,
в вертепы и пропасти
земные.
В самом деле место тут каменистое. Белоснежным кварцевым песком и разноцветными гальками усыпаны отлогие берега речек, а
на полях и по болотам там и сям торчат из земли огромные валуны гранита. То осколки Скандинавских гор,
на плававших льдинах занесенные сюда
в давние
времена образования
земной коры. За Волгой иное толкуют про эти каменные громады: последние-де русские богатыри, побив силу татарскую, похвалялись здесь бой держать с силой небесною и за гордыню оборочены
в камни.
— Конечно. Что же может быть проще того, что все люди по случайностям не доживают
на земле своего
времени! Век человеческий здесь, по библейскому указанию, семьдесят лет и даже восемьдесят, а по случайностям человечество
в общем итоге не доживает одной половины этого срока, и вас нимало не поражает эта ужасная случайность? Я желал бы, чтобы мне указали естественный закон, по котору человеческому
земному организму естественно так скоро портиться и разрушаться. Я полагаю, что случайности имеют закон.
Один был
в котах, другой бос и имел за плечами котомку и два четвероугольных войлочных лоскута [Подручники — род подушек, которые кладут раскольники во
время земных поклонов
на пол, под руки.].
Председательствуя
на церковных соборах, он всенародно являл себя главой духовенства; гордый
в сношениях с царями, величавый
в приеме их послов, он любил пышную торжественность, установил обряд целования монаршей руки
в знак особой милости, стремился внешне всеми способами возвыситься перед людьми, чтобы сильнее действовать
на их воображение, — одним словом, разгадав тайны самодержавия, сделался как бы
земным богом для россиян, которые с того
времени начали удивлять все иные народы своей беспредельной покорностью монаршей воле.
Дикий, угрюмый взор, по
временам сверкающий, как блеск кинжала, отпущенного
на убийство; по
временам коварная, злая усмешка,
в которой выражались презрение ко всему
земному и ожесточение против человечества; всклокоченная голова, покрытая уродливою шапкою; худо отращенная борода; бедный охабень [Охабень — старинная верхняя одежда.], стянутый ремнем,
на ногах коты, кистень
в руках, топор и четки за поясом, сума за плечами — вот
в каком виде вышел Владимир с мызы господина Блументроста и прошел пустыню юго-восточной части Лифляндии.
Если бы кто-нибудь спросил Ирену, зачем она пошла
в лес именно
на то место, где была вчера с Анжеликой Сигизмундовной, вопрос этот очень бы смутил ее и она не знала бы, что
на него ответить. Она шла искать того, что ищет всякий, молодой и старый, во все
времена года,
на всем пространстве
земного шара: она шла искать счастья.
Председательствуя
на церковных соборах, он всенародно являл себя главою духовенства; гордый
в сношениях с царями, величавый
в приеме их послов, он любил пышную торжественность, установил себе обряд целования монаршей руки
в знак особой милости, стремился всеми наружными способами возвыситься перед людьми, чтобы сильно действовать
на их воображение, — одним словом, разгадав тайны самодержавия, сделался как бы
земным богом для россиян, которые с того
времени начали удивлять все иные народы своею беспредельною покорностью монаршей воле.
Поэтому, увлекаясь Уэллсом, наша братия
в то же
время слегка презирала его за „выдумку“, хотя чем не реалист — этот документальнейший, насквозь
земной Уэллс, знающий даже то, сколько пуговиц
на жилете у лунного жителя!