Но голова опять повторил: «Пожалуйте!» — и так настойчиво, что, видно, он никогда не отстанет, пока не выпьют. Вихров исполнил его желание. Почтенный голова был замечателен способностью своей напоить каждого: ни один губернатор, приезжавший в уездный городишко на ревизию, не уезжал без того, чтобы голова не уложил его
в лежку. У Вихрова очень уж зашумело в голове.
Неточные совпадения
Как только мы вошли
в лес, сразу попали на тропинку. После недавних дождей
в лесу было довольно сыро. На грязи и на песке около реки всюду попадались многочисленные следы кабанов, оленей, изюбров, козуль, кабарожки, росомах, рысей и тигров. Мы несколько раз подымали с
лежки зверей, но
в чаще их нельзя было стрелять. Один раз совсем близко от меня пробежал кабан. Это вышло так неожиданно, что, пока я снимал ружье с плеча и взводил курок, от него и след простыл.
Кто не бывал
в тайге Уссурийского края, тот не может себе представить, какая это чаща, какие это заросли. Буквально
в нескольких шагах ничего нельзя увидеть.
В четырех или 6 м не раз случалось подымать с
лежки зверя, и только шум и треск сучьев указывали направление,
в котором уходило животное. Вот именно по такой-то тайге мы и шли уже подряд
в течение 2 суток.
Днем четвероногие обитатели тайги забиваются
в чащу, но перед сумерками начинают подыматься со своих
лежек. Сначала они бродят по опушкам леса, а когда ночная мгла окутает землю, выходят пастись на поляны. Казаки не стали дожидаться сумерек и пошли тотчас, как только развьючили лошадей и убрали седла. На биваке остались мы вдвоем с Дерсу.
Здесь можно видеть таких лесных великанов, которые достигают 25–35 м высоты и 3,7–4,5 м
в окружности. Нередко старые тополя служат берлогами медведям. Иногда охотники
в одном дупле находят 2–3 медвежьи
лежки.
Когда же солнце начнет склоняться к западу, тетерева поднимаются с
лежки, то есть с места своего отдохновения, опять садятся на деревья и сидят нахохлившись, как будто дремлют, до глубоких сумерек; потом пересаживаются
в полдерева и потом уже спускаются на ночлег; ночуют всегда на земле.
Все мелкие сорты дроби пригодны для этой стрельбы, потому что перепелок особенно осенью, охотник может стрелять на каком угодно расстоянии: чистое поле, крепость
лежки и близость взлета, к которому заблаговременно приготовиться, если собака имеет хорошую стойку, делают охотника полным господином расстояния: он может выпускать перепелку
в меру, смотря по сорту дроби, которою заряжено его ружье.
Тут надобно уменье сходить зайца, то есть по малику дойти, наконец, до логова и застрелить его на
лежке или
в бег.
Нору,
в которой живет лиса с лисятами, узнать нетрудно всякому сколько-нибудь опытному охотнику: лаз
в нее углажен и на его боках всегда есть волосья и пух от влезанья и вылезанья лисы; если лисята уже на возрасте, то не любят сидеть
в подземелье, а потому место кругом норы утолочено и даже видны
лежки и тропинки, по которым отбегают лисята на некоторое расстояние от норы; около нее валяются кости и перья, остающиеся от птиц и зверьков, которых приносит мать на пищу своим детям, и, наконец, самый верный признак — слышен сильный и противный запах, который всякий почувствует, наклонясь к отверстию норы.
Троп русачьих нет, потому что они живут по открытым степям и горам, где никакие кусты и деревья не заставляют их ходить по одному и тому же месту; но зато русаки иногда имеют довольно постоянные денные
лежки в выкопанных ими небольших норах,
в снежных сугробах или
в норах сурочьих; тут натоптываются некоторым образом такие же тропы, как и
в лесу, и на них-то ставят капканы; но по большей части ловят русаков на крестьянских гумнах, куда ходят они и зимою кушать хлеб, пролезая для того,
в одном и том же месте, сквозь прясла гуменного забора или перескакивая через него, когда он почти доверху занесен снегом.
Целый большой луб с вековой липы согнут и приколочен к тележным грядкам, а под ним
лежка; лежат люди ногами к ногам
в нутро экипажа, а головы к вольному воздуху на обе стороны вперед и назад.
— Гы байта (худо, грех), — отвечал он мне и при этом добавил, что они никогда такое сонное животное не бьют. Каждый охотник знает, что всякого зверя сперва надо разбудить криком или бросить
в него камень и стрелять только тогда, когда он подымется со своей
лежки. Это закон, который нельзя нарушать. Человек, не соблюдающий его, рано или поздно поплатится жизнью.
Сам он крикнул, сам вспугнул животное с
лежки, сам мне помешал и теперь еще
в претензии.