Неточные совпадения
— Я сам был свидетелем, я ехал рядом с Бомпаром. И это были действительно рабочие. Ты понимаешь дерзость? Остановить карету посла
Франции и кричать
в лицо ему: «Зачем даете деньги нашему царю, чтоб он бил нас? У него своих хватит на это».
…Знаменитый Тюрго, видя ненависть французов к картофелю, разослал всем откупщикам, поставщикам и другим подвластным
лицам картофель на посев, строго запретив давать крестьянам. С тем вместе он сообщил им тайно, чтоб они не препятствовали крестьянам красть на посев картофель.
В несколько лет часть
Франции обсеялась картофелем.
— Иначе, — говорила маркиза, — эта монтаньярская гидра рассадится по
лицу земли русской и погубит нас
в России, как она погубила нас во
Франции.
— Во
Франции так называемые les tribunaux ordinaires [обыкновенные суды (франц.).] были весьма независимы: король не мог ни сменять, ни награждать, ни перемещать даже судей; но зато явился особенный суд, le tribunal exceptionnel [суд для рассмотрения дел, изъятых из общего судопроизводства (франц.).],
в который мало-помалу перенесли все казенные и общественные дела, а затем стали переносить и дела частных
лиц.
Несмотря на несколько революций, во
Франции, как и
в других странах Европы, стоят
лицом к
лицу два класса людей, совершенно отличных друг от друга и по внешнему образу жизни, и по понятиям, и по темпераментам.
Франция являлась перед нами растоптанною, но незапятнанною, и продолжала светить
в лице ее изгнанников 16.
Но всего прискорбнее для меня было то, что при мне оскорбляли моего всемилостивейшего повелителя и императора Наполеона III, а
в его
лице и мою прекрасную, дорогую
Францию.
Наконец, года три совсем о нем не говорили, и вдруг это странное
лицо, совестный судья от парижской масонской ложи
в Америке, человек, ссорившийся с теми, которым надобно свидетельствовать глубочайшее почтение, уехавший во
Францию на веки веков, — явился перед NN-ским обществом, как лист перед травой, и явился для того, чтобы приискивать себе голоса на выборах.
Андрей Ефимыч лег на диван,
лицом к спинке, и, стиснув зубы, слушал своего друга, который горячо уверял его, что
Франция рано или поздно непременно разобьет Германию, что
в Москве очень много мошенников и что по наружному виду лошади нельзя судить о ее достоинствах.
Топорков, по приезде из
Франции, зажил по-прежнему. По-прежнему лечит барынь и копит пятирублевки. Впрочем, можно заметить
в нем и перемену. Он, говоря с женщиной, глядит
в сторону,
в пространство… Почему-то ему страшно делается, когда он глядит на женское
лицо…
Добравшись до Женевы, очень утомленный и больной ревматизмом ног, схваченным под Мецом, а главное видя, что я нахожусь
в решительном несогласии с редакцией, гае тон повернулся
лицом к победителям и спиной к
Франции, я решил прекратить работу корреспондента, тем более что и"театра"-то войны надо было усиленно искать, перелетая с одного конца
Франции к другому.
Последний касался не только случившегося, но и таких вещей, совершенно, по-видимому, не относящихся к делу, как-то о средствах арестованного, его положении во
Франции и России, его знакомствах и деловых отношениях с разными
лицами, о его имениях
в России, их стоимости и доходности.
Если бы предстоящий перед вами подсудимый действительно был маркиз де Траверсе, он, конечно, с самого начала следствия поспешил бы указать таких
лиц, которые знали его до проживания по именем Савина, то есть
лиц, знавших его не во
Франции, а
в России, где он родился и жил почти до тридцатилетнего возраста.
Со своей стороны, аббат Грубер писал прославившемуся победами полководцу, что он довершит свою славу восстановлением во
Франции Христовой церкви и монархии и довольно прозрачно намекал, что при таком образе действий он найдет для себя надежного союзника
в лице русского императора.
Следствие обнаружило и установило разными допросами свидетелей и полицейских властей
в Париже, Ницце, Берлине и Дусбурге, которым была предъявлена фотографическая карточка Савина, что он, действительно, то
лицо, которое проживало во
Франции и Германии под именем русского офицера Николая Савина, который был арестован по требованию русских властей и впоследствии бежал.
Что касается до обвинения Савина
в ношении чужого имени, то по этому делу свидетелей никаких не было, а были прочитаны разные показания, данные официальными
лицами во
Франции и Германии.
Стòит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие
в убийствах, сначала во
Франции, потом
в Италии,
в Африке,
в Пруссии,
в Австрии,
в Испании,
в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют общую сущность этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность
в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти
лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.