Неточные совпадения
Чтение художественной литературы было его насущной потребностью, равной привычке курить табак. Книги обогащали его
лексикон, он умел ценить ловкость и звучность словосочетаний, любовался разнообразием словесных одежд одной и той же мысли у разных авторов, и особенно ему нравилось находить общее
в людях, казалось бы, несоединимых. Читая кошачье мурлыканье Леонида Андреева, которое почти всегда переходило
в тоскливый волчий вой, Самгин с удовольствием вспоминал басовитую воркотню Гончарова...
Раз мне пришла мысль, что счастье не зависит от внешних причин, а от нашего отношения к ним, что
человек, привыкший переносить страдания, не может быть несчастлив, и, чтобы приучить себя к труду, я, несмотря на страшную боль, держал по пяти минут
в вытянутых руках
лексиконы Татищева или уходил
в чулан и веревкой стегал себя по голой спине так больно, что слезы невольно выступали на глазах.
Словом сказать, при взгляде на Старосмыслова и его подругу как-то невольно приходило на ум: вот
человек, который жил да поживал под сению Кронебергова
лексикона, начиненный Евтропием и баснями Федра, как вдруг
в его жизнь,
в виде маленькой женщины, втерлось какое-то неугомонное начало и принялось выбрасывать за борт одну басню за другой.
"И лег и встал","походя ворует","грабит","добро из дому тащит" — таков был созданный временем семейный наш
лексикон, и ежели этот бессмысленный винегрет всевозможных противоречий, уверток и оговорок мог казаться для постороннего
человека забавным, то жить
в нем, играть
в нем деятельную роль — было просто нестерпимо.
Других пермяцких слов
в моем
лексиконе не оказалось, и я расстался с молчаливыми
людьми, приговоренными историей к истреблению.
Систему воспитания он имел свою, и довольно правильную: он полагал, что всякий
человек до десяти лет должен быть на руках матери и воспитываться материально, то есть спать часов по двадцати
в сутки, поедать неимоверное количество картофеля и для укрепления тела поиграть полчаса
в сутки мячиком или
в кегли, на одиннадцатом году поступить к родителю или наставнику, под ферулой которого обязан выучить полупудовые грамматики и
лексиконы древнего мира и десятка три всякого рода учебников; после этого, лет
в восемнадцать, с появлением страстей, поступить
в какой-нибудь германский университет, для того чтобы приобресть факультетское воспитание и насладиться жизнию.
Нет, я мог бы еще многое придумать и раскрасить; мог бы наполнить десять, двадцать страниц описанием Леонова детства; например, как мать была единственным его
лексиконом; то есть как она учила его говорить и как он, забывая слова других, замечал и помнил каждое ее слово; как он, зная уже имена всех птичек, которые порхали
в их саду и
в роще, и всех цветов, которые росли на лугах и
в поле, не знал еще, каким именем называют
в свете дурных
людей и дела их; как развивались первые способности души его; как быстро она вбирала
в себя действия внешних предметов, подобно весеннему лужку, жадно впивающему первый весенний дождь; как мысли и чувства рождались
в ней, подобно свежей апрельской зелени; сколько раз
в день,
в минуту нежная родительница целовала его, плакала и благодарила небо; сколько раз и он маленькими своими ручонками обнимал ее, прижимаясь к ее груди; как голос его тверже и тверже произносил: «Люблю тебя, маменька!» и как сердце его время от времени чувствовало это живее!
Ведь и Краевский
в свое время далеко не представлял собою кладезя учености, а Пушкин считал его выдающейся личностью, и его знаменитый промах
в энциклопедическом
лексиконе Плюшара (Доен д'Аге) не помешал ему сделать из"Отечественных записок"передовой орган 40-х годов и привлечь даровитейших и свободомыслящих
людей от Герцена и Белинского до Тургенева и того же Писемского.
Нет, сударь, — об них известен ученейший
человек в России, библиотекарь патриарха, которому я уже послал переведенные мною на его родной язык «Orbem pictum» и «Vestibulum» и с которым мы условились составить славяно-греко-латинский
лексикон.