Неточные совпадения
Кто не знал ее и ее круга, не слыхал всех выражений соболезнования, негодования и удивления женщин, что она позволила себе показаться
в свете и показаться так заметно
в своем
кружевном уборе и со своей красотой, те любовались спокойствием и красотой этой женщины и не подозревали, что она испытывала чувства человека, выставляемого у позорного столба.
Около него с обеих сторон стояли также на коленях два молодые клирошанина [Клирошанин — церковнослужитель, поющий
в церковном хоре (на клиросе).]
в лиловых мантиях с белыми
кружевными шемизетками сверх их и с кадилами
в руках.
Ее темные густые волосы, забранные
в кружевную косынку, сбились, касаясь плеч.
На кожаном диване полулежала дама, еще молодая, белокурая, несколько растрепанная,
в шелковом, не совсем опрятном платье, с крупными браслетами на коротеньких руках и
кружевною косынкой на голове. Она встала с дивана и, небрежно натягивая себе на плечи бархатную шубку на пожелтелом горностаевом меху, лениво промолвила: «Здравствуйте, Victor», — и пожала Ситникову руку.
«Странный человек этот лекарь!» — думала она, лежа
в своей великолепной постели, на
кружевных подушках, под легким шелковым одеялом… Анна Сергеевна наследовала от отца частицу его наклонности к роскоши. Она очень любила своего грешного, но доброго отца, а он обожал ее, дружелюбно шутил с ней, как с ровней, и доверялся ей вполне, советовался с ней. Мать свою она едва помнила.
— Цензор — собака. Старик, брюхо по колени, жена — молоденькая, дочь попа, была сестрой милосердия
в «Красном Кресте». Теперь ее воспитывает чиновник для особых поручений губернатора, Маевский, недавно подарил ей полдюжины
кружевных панталон.
И, помахивая
в лицо свое
кружевным платочком, она сказала задумчиво...
Тяжелую, дубовую дверь крыльца открыла юная горничная
в белом переднике и
кружевной наколке на красиво причесанной голове.
За три недели, одиноко прожитых им
в квартире Варвары, он убедился, что Любаша играет роль более значительную, чем он приписывал ей. Приходила нарядная дама под вуалью, с
кружевным зонтиком
в руках, она очень расстроилась и, кажется, даже испугалась, узнав, что Сомова арестована. Ковыряя зонтиком пол, она нервно сказала...
Вера Петровна молчала, глядя
в сторону, обмахивая лицо
кружевным платком. Так молча она проводила его до решетки сада. Через десяток шагов он обернулся — мать еще стояла у решетки, держась за копья обеими руками и вставив лицо между рук. Самгин почувствовал неприятный толчок
в груди и вздохнул так, как будто все время задерживал дыхание. Он пошел дальше, соображая...
Явилась знакомая — плоскогрудая, тонкогубая женщина
в кружевной наколке на голове, важно согнув шею, она молча направила стеклянные глаза
в лицо Самгина, а девчушка тревожно и торопливо говорила, указывая на него пальцем...
Слева распахнулась не замеченная им драпировка, и бесшумно вышла женщина
в черном платье, похожем на рясу монахини,
в белом
кружевном воротнике,
в дымчатых очках; курчавая шапка волос на ее голове была прикрыта жемчужной сеткой, но все-таки голова была несоразмерно велика сравнительно с плечами. Самгин только по голосу узнал, что это — Лидия.
В скромном, черном платье с
кружевным воротником, с красной розой у пояса, маленькая, точно подросток, Дуняша наполняла зал словами такими же простенькими, как она сама.
И каждый вечер из флигеля
в глубине двора величественно являлась Мария Романовна, высокая, костистая,
в черных очках, с обиженным лицом без губ и
в кружевной черной шапочке на полуседых волосах, из-под шапочки строго торчали большие, серые уши.
— П’гошу к столу! — объявила старушка Премирова, вся шелковая,
в кружевной наколке на серых волосах, она села первая и скромно похвасталась...
Весь этот день был днем постепенного разочарования для Обломова. Он провел его с теткой Ольги, женщиной очень умной, приличной, одетой всегда прекрасно, всегда
в новом шелковом платье, которое сидит на ней отлично, всегда
в таких изящных
кружевных воротничках; чепец тоже со вкусом сделан, и ленты прибраны кокетливо к ее почти пятидесятилетнему, но еще свежему лицу. На цепочке висит золотой лорнет.
В доме,
в девичьей,
в кабинете бабушки, даже
в гостиной и еще двух комнатах, расставлялись столы с шитьем белья. Готовили парадную постель,
кружевные подушки, одеяло. По утрам ходили портнихи, швеи.
— Скажите мне что-нибудь про Петербург, про ваши победы: о, их много у вас? да? Скажите, что тамошние женщины — лучше здешних? (она взглянула на себя
в зеркало) одеваются с большим вкусом? (и обдернула на себе платье и сбросила с плеча
кружевную мантилью).
«Какая она?» — думалось ему — и то казалась она ему теткой Варварой Николаевной, которая ходила, покачивая головой, как игрушечные коты, и прищуривала глаза, то
в виде жены директора, у которой были такие белые руки и острый, пронзительный взгляд, то тринадцатилетней, припрыгивающей, хорошенькой девочкой
в кружевных панталончиках, дочерью полицмейстера.
Марья Егоровна разрядилась
в шелковое платье,
в кружевную мантилью, надела желтые перчатки, взяла веер — и так кокетливо и хорошо оделась, что сама смотрела невестой.
Марфенька застенчиво стояла с полуулыбкой, взглядывая, однако, на него с лукавым любопытством. На шее и руках были
кружевные воротнички, волосы
в туго сложенных косах плотно лежали на голове; на ней было барежевое платье, талия крепко опоясывалась голубой лентой.
Шторы у ней были опущены, комнаты накурены. Она
в белой кисейной блузе, перехваченной поясом, с широкими
кружевными рукавами, с желтой далией на груди, слегка подрумяненная, встретила его
в своем будуаре. Там, у дивана, накрыт был стол, и рядом стояли два прибора.
Но бабушка, насупясь, сидела и не глядела, как вошел Райский, как они обнимались с Титом Никонычем, как жеманно кланялась Полина Карповна, сорокапятилетняя разряженная женщина,
в кисейном платье, с весьма открытой шеей, с плохо застегнутыми на груди крючками, с тонким
кружевным носовым платком и с веером, которым она играла, то складывала, то кокетливо обмахивалась, хотя уже не было жарко.
Далее опять франты, женщины, но вместо
кружевного платка
в руках женщины — каболка (оборвыш веревки) или банник, а франт трет палубу песком…
Нехлюдов только что хотел взяться за письма, как из двери, ведшей
в коридор, выплыла полная пожилая женщина
в трауре, с
кружевной наколкой на голове, скрывавшей ее разъехавшуюся дорожку пробора.
И вот пред отъездом только,
в самый тот день, когда уехали (я их не видал и не провожал), получаю крошечный пакетик, синенький,
кружевная бумажка, а на ней одна только строчка карандашом: «Я вам напишу, ждите.
Была она приодета, будто ждала кого,
в шелковом черном платье и
в легкой
кружевной на голове наколке, которая очень к ней шла; на плечи была наброшена
кружевная косынка, приколотая массивною золотою брошкой.
Она
в утреннем белом капоте и
в кружевной головной накидке, придерживающей косу. Лицо у нее чистое, свежее, точно вымытое росой и только что обсохшее под лучами утреннего солнца; сквозь тонкий батист капота отчетливо обрисовываются контуры наливных плечей и груди. Но Федор Васильич не засматривается на нее и кратко произносит...
Стояла я
в церкви у ранней обедни, а
в алтаре и ходят двое, как туманы, видно сквозь них всё, светлые, светлые, и крылья до полу,
кружевные, кисейные.
Она была вся зеленая, и платье, и шляпа, и лицо с бородавкой под глазом, даже кустик волос на бородавке был, как трава. Опустив нижнюю губу, верхнюю она подняла и смотрела на меня зелеными зубами, прикрыв глаза рукою
в черной
кружевной перчатке без пальцев.
И все обошлось бы хорошо, если бы вдруг не ворвалась
в кабинет Манька Беленькая
в одной нижней рубашке и
в белых
кружевных штанишках.
Женщины
в фартуках всплескивали руками и щебетали скоро-скоро подобострастными и испуганными голосами. Красноносая девица кричала с трагическими жестами что-то очень внушительное, но совершенно непонятное, очевидно, на иностранном языке. Рассудительным басом уговаривал мальчика господин
в золотых очках; при этом он наклонял голову то на один, то на другой бок и степенно разводил руками. А красивая дама томно стонала, прижимая тонкий
кружевной платок к глазам.
Следом за мальчиком выбежало еще шесть человек: две женщины
в фартуках; старый толстый лакей во фраке, без усов и без бороды, но с длинными седыми бакенбардами; сухопарая, рыжая, красноносая девица
в синем клетчатом платье; молодая, болезненного вида, но очень красивая дама
в кружевном голубом капоте и, наконец, толстый лысый господин
в чесунчевой паре и
в золотых очках.
Он всю свою скрытую нежность души и потребность сердечной любви перенес на эту детвору, особенно на девочек. Сам он был когда-то женат, но так давно, что даже позабыл об этом. Еще до войны жена сбежала от него с проезжим актером, пленясь его бархатной курткой и
кружевными манжетами. Генерал посылал ей пенсию вплоть до самой ее смерти, но
в дом к себе не пустил, несмотря на сцены раскаяния и слезные письма. Детей у них не было.
На карлике Николае Афанасьевиче, несмотря на жаркое время года, были надеты теплые плисовые сапожки, черные панталоны из лохматой байки, желтый фланелевый жилет и коричневый фрак с металлическими пуговицами. Белье его было безукоризненной чистоты, и щечки его туго поддерживал высокий атласный галстук. Карлица была
в шелковом зеленом капоте и большом
кружевном воротнике.
Но это жаль, испортится; а это все денег стоит, да и что пользы выбросить вещи, когда кругом, на что ни взглянешь… вон
в спальне
кружевные занавески… положим, что это
в спальне, куда гости не заглянут… ну, а если заглянут!..
Валерия и Людмила сшили для себя замысловатые, но живописные наряды: цыганкою нарядилась Людмила, испанкою — Валерия. На Людмиле — яркие красные лохмотья из шелка и бархата, на Валерии, тоненькой и хрупкой — черный шелк, кружева,
в руке — черный
кружевной веер. Дарья себе нового наряда не шила, — от прошлого года остался костюм турчанки, она его и надела, — решительно сказала...
Крепко поцеловав его
в лоб, она ушла, а юноша, обомлев, прижался
в угол комнаты, глядя, как на полу шевелятся
кружевные тени, подползая к ногам его спутанными клубами чёрных змей.
В ушах у неё болтались тяжёлые старинные серьги, а на руках были надеты
кружевные нитянки без пальцев.
Напутствуемый пожеланиями веселой ночи, вышел на палубу, где застал Дэзи
в новом кисейном платье и
кружевном золотисто-сером платке, под руку с Тоббоганом, на котором мешковато сидел синий костюм с малиновым галстуком; между тем его правильному загорелому лицу так шел раскрытый ворот просмоленной парусиновой блузы.
Кружевное платье, оттенка слоновой кости, с открытыми, гибкими плечами, так же безупречно белыми, как лицо, легло вокруг стана широким опрокинутым веером, из пены которого выступила, покачиваясь, маленькая нога
в золотой туфельке.
Шагов я не слышал. Внизу трапа появилась стройная, закутанная фигура, махнула рукой и перескочила
в шлюпку точным движением. Внизу было светлее, чем смотреть вверх, на палубу. Пристально взглянув на меня, женщина нервно двинула руками под скрывавшим ее плащом и села на скамейку рядом с той, которую занимал я. Ее лица, скрытого
кружевной отделкой темного покрывала, я не видел, лишь поймал блеск черных глаз. Она отвернулась, смотря на корабль. Я все еще удерживался за трап.
— Если это была та девушка, — сказал я естественно, не рискуя ничем, — девушка
в кружевном платье и золотых туфлях, с которой я говорил на рассвете, — то, значит, это она и была.
Я сама была с вами
в лодке и видела Фрези Грант, девушку
в кружевном платье, не боящуюся ступить ногами на бездну, так как и она видит то, чего не видят другие.
На их плечах были
кружевные накидки; волосы подобраны с грубой пышностью, какой принято поражать
в известных местах; сильно напудренная, театрально подбоченясь,
в шелковых платьях, кольцах и ожерельях, компания эта быстро пересекла круглый экран пространства, открываемого иллюминатором.
Хор мыслей пролетел и утих. Прошло некоторое время,
в течение которого я сознавал, что делаю и где нахожусь; затем такое сознание стало появляться отрывками. Иногда я старался понять, вспомнить — с кем и когда сидела
в лодке молодая женщина
в кружевном платье.
Поле оставалось свободно за Марьей Степановной, и она, с величайшей ревностью скупая ткацкие полотна, скатерти и салфетки для будущего приданого и заставляя семерых горничных слепить глаза за
кружевными коклюшками, а трех вышивать
в пяльцах разные ненужности для Вавы, —
в то же самое время с невероятной упорностью гнала и теснила ее, как личного врага.
Модница Алена Евстратьевна разоделась
в шелковое зеленое платье со шлейфом и
в кружевную наколку; она была
в зеленых перчатках и золотых серьгах с малиновыми шерлами.
Иногда мелькал край ее нижней белой
кружевной юбки, развеваемой быстрым движением, и маленькая ножка
в черном чулке с тонкой щиколоткой и крутым подъемом икры.
В проходе между столами лежит маленький
кружевной платок. Конечно, его потеряла дама, и она божественно красива — иначе не может быть, иначе нельзя думать
в этот тихий день, полный знойного лиризма, день, когда всё будничное и скучное становится невидимым, точно исчезает от солнца, стыдясь само себя.