Неточные совпадения
Самые разнообразные предположения того, о чем он сбирается говорить с нею, промелькнули у нее
в голове: «он станет просить меня переехать к ним гостить с
детьми, и я должна буду отказать ему; или о том, чтобы я
в Москве составила
круг для Анны… Или не о Васеньке ли Весловском и его отношениях к Анне? А может быть, о Кити, о том, что он чувствует себя виноватым?» Она предвидела всё только неприятное, но не угадала того, о чем он хотел говорить с ней.
Она была не одна;
кругом нее было четверо маленьких
детей Капернаумова. Софья Семеновна поила их чаем. Она молча и почтительно встретила Свидригайлова, с удивлением оглядела его измокшее платье, но не сказала ни слова.
Дети же все тотчас убежали
в неописанном ужасе.
— Эх, батюшка Петр Андреич! — отвечал он с глубоким вздохом. — Сержусь-то я на самого себя; сам я
кругом виноват. Как мне было оставлять тебя одного
в трактире! Что делать? Грех попутал: вздумал забрести к дьячихе, повидаться с кумою. Так-то: зашел к куме, да засел
в тюрьме. Беда да и только! Как покажусь я на глаза господам? что скажут они, как узнают, что
дитя пьет и играет.
Ослепительно блестело золото ливрей идолоподобно неподвижных кучеров и грумов, их головы
в лакированных шляпах казались металлическими, на лицах застыла суровая важность, как будто они правили не только лошадьми, а всем этим движением по
кругу, над небольшим озером; по спокойной, все еще розоватой
в лучах солнца воде, среди отраженных ею облаков плавали лебеди, вопросительно и гордо изогнув шеи, а на берегах шумели ярко одетые
дети, бросая птицам хлеб.
«Дома у меня — нет, — шагая по комнате, мысленно возразил Самгин. — Его нет не только
в смысле реальном: жена,
дети, определенный
круг знакомств, приятный друг, умный человек, приблизительно равный мне, — нет у меня дома и
в смысле идеальном,
в смысле внутреннего уюта… Уот Уитмэн сказал, что человеку надоела скромная жизнь, что он жаждет грозных опасностей, неизведанного, необыкновенного… Кокетство анархиста…
Сначала она осмотрелась
кругом, несколько дней она находила себе соперницу
в молодой, милой, живой немке, которую я любил как
дитя, с которой мне было легко именно потому, что ни ей не приходило
в голову кокетничать со мной, ни мне с ней. Через неделю она увидела, что Паулина вовсе не опасна. Но я не могу идти дальше, не сказав несколько слов о ней.
Бледные, изнуренные, с испуганным видом, стояли они
в неловких, толстых солдатских шинелях с стоячим воротником, обращая какой-то беспомощный, жалостный взгляд на гарнизонных солдат, грубо ровнявших их; белые губы, синие
круги под глазами показывали лихорадку или озноб. И эти больные
дети без уходу, без ласки, обдуваемые ветром, который беспрепятственно дует с Ледовитого моря, шли
в могилу.
— Десятки лет мы смотрели эти ужасы, — рассказывал старик Молодцов. — Слушали под звон кандалов песни о несчастной доле, песни о подаянии. А тут
дети плачут
в колымагах, матери
в арестантских халатах заливаются, утешая их, и публика
кругом плачет, передавая несчастным булки, калачи… Кто что может…
Так же как и зуйки, песочники летают низко и никогда не вьются над охотником от
детей, а кружатся около чего или перелетывают с места на место; всего чаще бегают
кругом, стараясь отвесть
в сторону собаку или человека.
Степные кулики
в степях то же, что болотные кулики
в болотах: так же далеко встречают человека, собаку, даже всякое животное, приближающееся к их гнездам или
детям, так же сначала налетают близко на охотника, вьются над ним и садятся
кругом, стараясь отвесть его
в противоположную сторону, но все это делают они с меньшей горячностью и большею осторожностью. После нескольких выстрелов степные кулики отдаляются и становятся сторожки.
Максим поседел еще больше. У Попельских не было других
детей, и потому слепой первенец по-прежнему остался центром, около которого группировалась вся жизнь усадьбы. Для него усадьба замкнулась
в своем тесном
кругу, довольствуясь своею собственною тихою жизнью, к которой примыкала не менее тихая жизнь поссесорской «хатки». Таким образом Петр, ставший уже юношей, вырос, как тепличный цветок, огражденный от резких сторонних влияний далекой жизни.
Когда-то имела
детей, мужа, семейство, родных, всё это
кругом нее, так сказать, кипело, все эти, так сказать, улыбки, и вдруг — полный пас, всё
в трубу вылетело, осталась одна как… муха какая-нибудь, носящая на себе от века проклятие.
Это слово точно придавило Макара, и он бессильно опустился на лавку около стола. Да, он теперь только разглядел спавшего на лавке маленького духовного брата, —
ребенок спал, укрытый заячьей шубкой. У Макара заходили
в глазах красные
круги, точно его ударили обухом по голове. Авгарь, воспользовавшись этим моментом, выскользнула из избы, но Макар даже не пошевелился на лавке и смотрел на спавшего
ребенка, один вид которого повернул всю его душу.
Ребенок был очень благонравен, добр и искренен. Он с почтением стоял возле матери за долгими всенощными
в церкви Всех Скорбящих; молча и со страхом вслушивался
в громовые проклятия, которые его отец
в кругу приятелей слал Наполеону Первому и всем роялистам; каждый вечер повторял перед образом: «но не моя, а твоя да совершится воля», и засыпал, носясь
в нарисованном ему мире швейцарских рыбаков и пастухов, сломавших несокрушимою волею железные цепи несносного рабства.
— А я знаю! — кричала она
в озлоблении. — Я знаю, что и вы такие же, как и я! Но у вас папа, мама, вы обеспечены, а если вам нужно, так вы и
ребенка вытравите,многие так делают. А будь вы на моем месте, — когда жрать нечего, и девчонка еще ничего не понимает, потому что неграмотная, а
кругом мужчины лезут, как кобели, — то и вы бы были
в публичном доме! Стыдно так над бедной девушкой изголяться, — вот что!
В Уфе все знакомые наши друзья очень нам обрадовались.
Круг знакомых наших, особенно знакомых с нами
детей, значительно уменьшился. Крестный отец мой, Д. Б. Мертваго, который хотя никогда не бывал со мной ласков, но зато никогда и не дразнил меня — давно уже уехал
в Петербург. Княжевичи с своими
детьми переехали
в Казань; Мансуровы также со всеми
детьми куда-то уехали.
Ух, какое большое стекло, а за стеклом комната, а
в комнате дерево до потолка; это елка, а на елке сколько огней, сколько золотых бумажек и яблоков, а
кругом тут же куколки, маленькие лошадки; а по комнате бегают
дети, нарядные, чистенькие, смеются и играют, и едят, и пьют что-то.
Поэтому даже
в тесном семейном
кругу, за домашним обедом, ежели жене или кому-нибудь из
детей случится обмолвиться лишним словом, солидный читатель спешит прекратить дальнейшее развитие речи.
Иван! иди, брат Иван!» Встрепенешься, инда вздрогнешь и плюнешь: тьфу, пропасти на вас нет, чего вы меня вскликались! оглянешься
кругом: тоска; коза уже отойдет далеко, бродит, травку щипет, да
дитя закопано
в песке сидит, а больше ничего…
Дамы высшего
круга, забыв приличие, высунулись из лож — и так прошло все явление довольно тихо; но когда привели
детей, Эйлалия кинулась
в объятия мужа с каким-то потрясающим душу воплем, так что вздрогнула вся толпа; с сестрой управляющего палатой государственных имуществ сделалось дурно.
Запомнилась картина: у развалин домика — костер, под рогожей лежит тело рабочего с пробитой головой, а
кругом сидят четверо
детей не старше восьми лет и рядом плачущая беременная мать. Голодные, полуголые —
в чем вышли,
в том и остались.
Сверстов понял его и встал на четвереньки; мгновенно же на спину к нему влезли маленький Лябьев, два дворовые мальчика и девочка, которая была посмелее. Сверстов провез их
кругом всей залы и, наконец,
в свою очередь, скомандовал им: «Долой!»
Дети соскочили с него и все-таки побежали было за ним, но он им сказал...
После обедни он пошел к императрице и
в семейном
кругу провел несколько минут, шутя с
детьми и женой. Потом он через Эрмитаж зашел к министру двора Волконскому и, между прочим, поручил ему выдавать из своих особенных сумм ежегодную пенсию матери вчерашней девицы. И от него поехал на свою обычную прогулку.
— Я так вам благодарна, — наконец расслышал он, — это так благородно с вашей стороны, так благородно, такое участие. Все люди такие равнодушные, а вы вошли
в положение бедной матери. Так трудно воспитывать
детей, так трудно, вы не можете себе представить. У меня двое, и то голова
кругом идет. Мой муж — тиран, он — ужасный, ужасный человек, не правда ли? Вы сами видели.
Софи поговорила с немкой и наняла этот будуар;
в этом будуаре было грязно, черно, сыро и чадно; дверь отворялась
в холодный коридор, по которому ползали какие-то
дети, жалкие, оборванные, бледные, рыжие, с глазами, заплывшими золотухой;
кругом все было битком набито пьяными мастеровыми; лучшую квартиру
в этом этаже занимали швеи; никогда не было, по крайней мере днем, заметно, чтоб они работали, но по образу жизни видно было, что они далеки от крайности; кухарка, жившая у них, ежедневно раз пять бегала
в полпивную с кувшином, у которого был отбит нос…
Кукушкина. Каковы бы ни были, все-таки не вам чета. Мы вот, милостивый государь, какие родители! Мы с мужем по грошам набирали деньги, чтобы воспитать дочерей, чтоб отдать их
в пансион. Для чего это, как вы думаете? Для того, чтобы они имели хорошие манеры, не видали
кругом себя бедности, не видали низких предметов, чтобы не отяготить
дитя и с детства приучить их к хорошей жизни, благородству
в словах и поступках.
Бабушка, разумеется, тоже была на этих собраниях с дочерью и с Ольгою Федотовной, которая находилась
в гардеробных комнатах. Результатом первого же из этих съездов было то, что княгиня совсем против желания попала
в очень большой
круг знакомств, имевших то необыкновенное начало, что здесь не родители знакомили
детей, а
дети сводили и сближали своих родителей.
Васса. Так я и думала: Рашель, наверно,
ребенка потащит
в свой
круг. Нет, не дам я тебе Кольку-то! Не дам!
От знакомств Елена Петровна уклонялась: от своего
круга отошла с умыслом, а с обывателями дружить не имела охоты, боялась пустяков и сплетен; да и горда была. Но те немногие, кто бывал у нее и видел, с каким упорством строит она красивую и чистую жизнь для своих
детей, удивлялись ее характеру и молодой страстности, что вносит она
в уже отходящие дни; смутно догадывались, что
в прошлом не была она счастлива и свободна
в желаниях.
Кругом стояли ее домашние: слуги
в черных кафтанах с гербовыми лентами на плече и со свечами
в руках; родственники
в глубоком трауре, —
дети, внуки и правнуки.
Около Иды всегда
кругом дети, и они ей не мешают, потому что
в них-то и ожили снова ее глубокие симпатии.
Зайчиха вооружилась длинной черемуховой палкой и встала
в выжидающей позе; позади всех с
ребенком на руках и с опущенной головой плелась Лукерья. На ней, как говорится, лица не было. Зеленые пятна от синяков, темные
круги под глазами, какой-то серый цвет лица…
Нору,
в которой живет лиса с лисятами, узнать нетрудно всякому сколько-нибудь опытному охотнику: лаз
в нее углажен и на его боках всегда есть волосья и пух от влезанья и вылезанья лисы; если лисята уже на возрасте, то не любят сидеть
в подземелье, а потому место
кругом норы утолочено и даже видны лежки и тропинки, по которым отбегают лисята на некоторое расстояние от норы; около нее валяются кости и перья, остающиеся от птиц и зверьков, которых приносит мать на пищу своим
детям, и, наконец, самый верный признак — слышен сильный и противный запах, который всякий почувствует, наклонясь к отверстию норы.
Будучи
в ребячестве безотчетно страстным охотником до всякой ловли, я считал, бывало, большим праздником, когда отпускали меня на лисьи норы; я много раз ночевывал там и часто не спал до восхода солнца, заменяя караульщика. Тут я наслушался, какими разными голосами, похожими на сиплый лай и завыванье собак, манит лиса своих лисят и как они,
в ответ ей, так же скучат и слегка взлаивают. Лиса беспрестанно бегает
кругом норы и пробует манить
детей то громко, то тихо. Как скоро взойдет солнце, она удаляется.
— Homo sum, nihil humanum mihi alienum est, [Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо (лат.).] — с улыбкой прибавил батюшка. — Есть известные потребности,
в удовлетворении которых не хочется отказать себе; подрастают
дети, которым хочется дать приличное образование, чтобы из них впоследствии вышли полезные члены общества, — вот вам и целый circulus vitiosus, [Порочный
круг (лат.).] из которого не можешь никак вырваться и который с каждым годом затягивает все сильней и сильней.
Был ясный вечер, солнце закатывалось;
кругом, около могил, росла сочная, зеленая трава; недалеко
в шиповнике жужжала пчела; цветы и венки, оставленные на могилке Лизы после погребения
детьми и Клавдией Петровной, лежали тут же, с облетевшими наполовину листочками.
А весною, когда отец и мать, поднявшись с рассветом, уходят
в далекое поле на работу и оставляют его одного-одинехонького вместе с хилою и дряхлою старушонкой-бабушкой, столько же нуждающейся
в присмотре, сколько и трехлетние внучата ее, — о! тогда, выскочив из избы, несется он с воплем и криком вслед за ними, мчится во всю прыть маленьких своих ножек по взбороненной пашне, по жесткому, колючему валежнику; рубашонка его разрывается на части о пни и кустарники, а он бежит, бежит, чтоб прижаться скорее к матери… и вот сбивается запыхавшийся, усталый
ребенок с дороги; он со страхом озирается
кругом: всюду темень лесная, все глухо, дико; а вот уже и ночь скоро застигнет его… он мечется во все стороны и все далее и далее уходит
в чащу бора, где бог весть что с ним будет…
Тут не было ни
детей, ни собак, которых заменял высокий глухой забор;
кругом расстилался выгон, принадлежавший лечебнице и поэтому всегда безлюдный, и только
в версте среди деревьев поднималась узкая железная труба какой-то фабрики.
Меня сняли с коня, бледного, чуть дышавшего. Я весь дрожал, как былинка под ветром, так же как и Танкред, который стоял, упираясь всем телом назад, неподвижно, как будто врывшись копытами
в землю, тяжело выпуская пламенное дыхание из красных, дымящихся ноздрей, весь дрожа, как лист, мелкой дрожью и словно остолбенев от оскорбления и злости за ненаказанную дерзость
ребенка.
Кругом меня раздавались крики смятения, удивления, испуга.
Фон Ранкен. Видите ли,
дитя мое, мое положение… Вам известно, что я врач, что я очень, очень известен
в широких
кругах публики, но, кроме того, у меня две дочери, обе невесты, и было бы крайне неприятно… Вы понимаете?
Сидишь ли ты
в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лед полунощных морей?
Счастливый путь!.. С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры
в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое
дитя!
— Отзовись, неведомый! — гудел и надрывался дрожащий колокол. — Отзовись, могучий и жалостливый! Взгляни на прекрасную землю: печальна она, как вдовица, и плачут ее голодные, обиженные
дети. Каждый день всходит над землей солнце и
в радости совершает
круг свой, но весь великий свет его не может рассеять великой тьмы, которой полно страдающее сердце человека. Потеряна правда жизни, и во лжи задыхаются несчастные
дети прекрасной земли. Отзовись, неведомый! Отзовись, могучий и жалостливый!
Перепелка с кормом прилетела к гнезду и увидала, что
кругом все обкошено. Она и говорит перепелятам: «Ну,
дети, беда пришла! Теперь молчите и не шевелитесь, а то пропадете; вечером переведу вас». А перепелята радовались, что
в лугу светлее стало, и говорили: «Мать — старая, оттого и не хочет, чтобы мы веселились», — и стали пищать и свистать.
Уж полно, не сон ли снится ей, княгине, ужасный и мрачный сон! С тупой болью отчаяния она смотрит на исколотые иглой пальчики девочки, на ее бедный скромный приютский наряд, и слезы жалости и обиды за
ребенка искрятся
в черных огромных глазах княгини. А
кругом них по-прежнему теснятся знакомые Софьи Петровны во главе с самой хозяйкой дома. Кое-кто уже просит Маро Георгиевну рассказать сложную повесть «девочки-барышни», попавшей
в приют наравне с простыми
детьми.
Только
в детях силен еще этот инстинкт жизни, эта «свежая, молодая сила жизни, какою везде
кругом дышит природа».
Как все мальчики моего
круга умственно здоровые, я поступил
в гимназию, потом
в университет, где и кончил курс по юридическому факультету. Потом я служил немного, потом сошелся с моей теперешней женой и женился и жил
в деревне, как говорится, воспитывал
детей, хозяйничал и был мировым судьей. На десятом году моей женитьбы случился со мной первый припадок после моего детства.
—
Дети, — прозвучал голос княгини, — я привела вам новую подругу, Людмилу Влассовскую, примите ее
в свой
круг и будьте добрыми друзьями.
Мне судьбою предназначено одно: жить смирно и тихо, никуда не суясь, не имея никаких серьезных жизненных задач, — жить, как живут все
кругом: так или иначе зарабатывать деньги, клясть труд, которым я живу, плодить
детей и играть по вечерам
в винт.
Господи благослови! стала доить корову, а
дети сели
кругом и смотрели, как молоко брызнуло из вымя
в край подойника и засвистело у матери из-под пальцев.
Я вспыхнула и оглянулась
кругом. Ни одного сочувствующего лица, ни одного ласкового взгляда!.. И это были
дети, маленькие девочки, слетевшиеся сюда еще так недавно с разных концов России, прощавшиеся со своими родителями всего каких-нибудь два месяца тому назад так же нежно, как я только что прощалась с моим ненаглядным папой! Да неужели их детские сердечки успели так зачерстветь
в этот короткий срок?..