Неточные совпадения
Ребенок видит, что и
отец, и мать, и старая тетка, и свита — все разбрелись по своим углам; а у кого не было его, тот шел на сеновал, другой
в сад, третий искал прохлады
в сенях, а иной, прикрыв лицо платком от мух, засыпал там, где сморила его жара и повалил громоздкий обед. И садовник растянулся под кустом
в саду, подле своей пешни, и кучер спал на
конюшне.
Одно время служил у
отца кучер Иохим, человек небольшого роста, с смуглым лицом и очень светлыми усами и бородкой. У него были глубокие и добрые синие глаза, и он прекрасно играл на дудке. Он был какой-то удачливый, и все во дворе его любили, а мы, дети, так и липли к нему, особенно
в сумерки, когда он садился
в конюшне на свою незатейливую постель и брал свою дудку.
Отец приказал сделать мне голубятню или огромную клетку, приставленную к задней стене
конюшни, и обтянуть ее старой сетью; клетка находилась близехонько от переднего крыльца, и я беспрестанно к ней бегал, чтоб посмотреть — довольно ли корму у моих голубей и есть ли вода
в корытце, чтобы взглянуть на них и послушать их воркованье.
Осмотрев обе стороны
конюшни и похвалив
в них чистоту,
отец вышел опять на двор и приказал вывести некоторых лошадей.
Не успели мы войти
в конюшни, как явился противный Мироныч, который потом целый день уже не отставал от
отца.
Живучи при
отце на кучерском дворе, всю жизнь свою я проводил на
конюшне, и тут я постиг тайну познания
в животном и, можно сказать, возлюбил коня, потому что маленьким еще на четвереньках я у лошадей промеж ног полозил, и они меня не увечили, а подрос, так и совсем с ними спознался.
Первым делом шулера, которые повели умелую атаку — сначала проигрывая мелкие суммы, а потом выигрывая тысячи… Втравили
в беговую охоту, он завел рысистую
конюшню, но призов выигрывал мало… Огромный дом у храма Христа Спасителя и другие дома
отца были им спущены, векселя выкуплены за бесценок должниками, и
в конце концов он трепался около ипподрома
в довольно поношенном костюме, а потом смылся с горизонта, безумно и зло разбросав миллион
в самых последних притонах столицы.
— Аршак! Аршак! — вопила я через минуту, ураганом влетая
в конюшню и отыскивая нашего пятнадцатилетнего конюха, родного брата Маро, — Аршак, выводи Алмаза! Он мой! Он мой!
Отец подарил мне его. Скорее, Аршак.
Я вздрогнула, дико вскрикнула и метнулась из комнаты, забыв поблагодарить
отца, не слушая слов Люды, кричавшей мне что-то… Мои мысли и душа были уже
в конюшне, где стояли четыре казацкие лошади
отца и,
в том числе, он, мой Алмаз, свет очей моих, моя радость. Мне казалось, что я сплю и грежу во сне, до того неожиданным и прекрасным казалось мне мое счастье!
Большой дом генерала Маковецкого стоит
в самом центре обширной усадьбы «Восходного»… А рядом, между сараями и
конюшнями, другой домик… Это кучерская. Там родилась малютка Наташа с черными глазами, с пушистыми черными волосиками на круглой головенке, точная маленькая копия с ее красавца-отца.
Отец Наташи, Андрей, служил уже девять лет
в кучерах у генерала Маковецкого… Женился на горничной генеральши и схоронил ее через два месяца после рождения Девочки.
В корню идет Ураган, Наташин любимец… Девочка часто бегает на
конюшню, кормит его сахаром… Болтает с
отцом, Андрей любуется подрастающей дочуркой и хочет и не смеет, смущается приласкать эту изящную, нарядную барышню, казалось, и рожденную для того только, чтобы все любовались ею…
Мягкость характера моего
отца не могла вызывать никаких крепостнических эксцессов. И тогда,
в николаевское время, и позднее, до 1861 года, я не помню у
отца случаев отдачи
в солдаты
в виде наказания или
в арестантские роты, не помню и никаких экзекуций на
конюшне.
Кузьма, озлобленный более на Степана не за ругань
в застольной, а за то, что он,
в качестве любимца барыни, стал иметь вид на Фимку и даже не раз хвастался, что поклонится барыне о браке с Афимьей — действительно поучил его как следует. Замертво унесли Степана из
конюшни на палати
в людскую избу, где через пять дней он отдал Богу Душу.
Отцу Варфоломею сказали, что он умер от пьянства, и он даже, укоризненно покачав головой, заметил...
Да
отец же благочинный!..“ и проч. сладкоглаголивых слов, — восхотел бы и аз уехать за тридевять земель,
в тридесятое царство; но, увы, — Кобченок уже кони позаводыв
в конюшню, а сам потащился выпивать канунного княжицкого меду.