Неточные совпадения
Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе
в лодке с чиновником сядешь;
компании захотел — ступай
в лавочку: там тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь.
Они знали его щедрость, и чрез полчаса больной гамбургский доктор, живший наверху, с завистью смотрел
в окно на эту веселую русскую
компанию здоровых людей, собравшуюся под каштаном.
Нет, вы напрасно едете, — мысленно обратилась она к
компании в коляске четверней, которая, очевидно, ехала веселиться за город.
Сначала мулла прочитает им что-то из Корана; потом дарят молодых и всех их родственников, едят, пьют бузу; потом начинается джигитовка, и всегда один какой-нибудь оборвыш, засаленный, на скверной хромой лошаденке, ломается, паясничает, смешит честную
компанию; потом, когда смеркнется,
в кунацкой начинается, по-нашему сказать, бал.
Однажды ночью,
в компании, он одним ударом ссадил одного блюстителя вершков двенадцати росту.
Затем, немедленно и чуть не вслух, прошепталаРаскольникову, что действительно странно было бы уважаемому и солидному человеку, как Петр Петрович, попасть
в такую «необыкновенную
компанию», несмотря даже на всю его преданность ее семейству и на старую дружбу его с ее папенькой.
Кроме того, что этот «деловой и серьезный» человек слишком уж резко не гармонировал со всею
компанией, кроме того, видно было, что он за чем-то важным пришел, что, вероятно, какая-нибудь необыкновенная причина могла привлечь его
в такую
компанию и что, стало быть, сейчас что-то случится, что-то будет.
Оттого-то
в пьющей
компании они и стараются всегда как будто выхлопотать себе оправдание, а если можно, то даже и уважение.
За нищету даже и не палкой выгоняют, а метлой выметают из
компании человеческой, чтобы тем оскорбительнее было; и справедливо, ибо
в нищете я первый сам готов оскорблять себя.
Там, слышно, бывший студент на большой дороге почту разбил; там передовые, по общественному своему положению, люди фальшивые бумажки делают; там,
в Москве, ловят целую
компанию подделывателей билетов последнего займа с лотереей, — и
в главных участниках один лектор всемирной истории; там убивают нашего секретаря за границей, по причине денежной и загадочной…
Кнуров. А Робинзон, господа, лишний. Потешились, и будет. Напьется он там до звериного образа — что хорошего! Эта прогулка дело серьезное, он нам совсем не
компания. (Указывая
в дверь.) Вон он как к коньяку-то прильнул.
Робинзон (грозя кулаком). О варвары, разбойники! Ну, попал я
в компанию! (Уходит.)
Все чаще Клим думал, что Нехаева образованнее и умнее всех
в этой
компании, но это, не сближая его с девушкой, возбуждало
в нем опасение, что Нехаева поймет
в нем то, чего ей не нужно понимать, и станет говорить с ним так же снисходительно, небрежно или досадливо, как она говорит с Дмитрием.
Снова вспомнилось, каким индюком держался Тагильский
в компании Прейса. Вероятно, и тогда уже он наметил себе путь
в сенат. Грубоватый Поярков сказал ему: «Считать — нужно, однако, не забывая, что посредством бухгалтерии революцию не сделаешь». Затем он говорил, что особенное пристрастие к цифрам обнаруживают вульгаризаторы Маркса и что Маркс не просто экономист, а основоположник научно обоснованной философии экономики.
— Был, — сказала Варвара. — Но он — не
в ладах с этой
компанией. Он, как ты знаешь, стоит на своем: мир — непроницаемая тьма, человек освещает ее огнем своего воображения, идеи — это знаки, которые дети пишут грифелем на школьной доске…
— Кстати, о девочках, — болтал Тагильский, сняв шляпу, обмахивая ею лицо свое. — На днях я был
в компании с товарищем прокурора — Кучиным, Кичиным? Помните керосиновый скандал с девицей Ветровой, — сожгла себя
в тюрьме, — скандал, из которого пытались сделать историю? Этому Кичину приписывалось неосторожное обращение с Ветровой, но, кажется, это чепуха, он — не ветреник.
— Дурак! — крикнула Татьяна, ударив его по голове тетрадкой нот, а он схватил ее и с неожиданной силой, как-то привычно, посадил на плечо себе. Девицы стали отнимать подругу, началась возня, а Самгин, давно поняв, что он лишний
в этой
компании, незаметно ушел.
Как везде, Самгин вел себя
в этой
компании солидно, сдержанно, человеком, который, доброжелательно наблюдая, строго взвешивает все, что видит, слышит и, не смущаясь, не отвлекаясь противоречиями мнений, углубленно занят оценкой фактов. Тагильский так и сказал о нем Берендееву...
— Черт его знает — мистик он, что ли? Полуумный какой-то. А у Лидии, кажется, тоже есть уклон
в эту сторону. Вообще —
компания не из блестящих…
В углу, откуда он пришел, сидел за столом такой же кругленький, как Тагильский, но пожилой, плешивый и очень пьяный бородатый человек с большим животом, с длинными ногами. Самгин поторопился уйти, отказавшись от предложения Тагильского «разделить
компанию».
Возвратясь домой, он нашел записку Елены: «Еду
в компании смотреть Мурманскую дорогу, может быть, оттуда морем
в Архангельск, Ярославль, Нижний — посмотреть хваленую Волгу. Татаринов, наконец, заплатил гонорар. Целую. Ел.».
В прошлом году я с ним и
компанией на охоту ездил, слышал, как он рассказывал родословную свою.
Но среди них он себя чувствовал еще более не на месте, чем
в дерзкой
компании товарищей Дронова.
— Дурачок ты, а не скептик! Она — от тоски по тебе, а ты… какой жестокосердный Ловелас! И — чего ты зазнаешься, не понимаю? А знаешь, Лида отправилась — тоже с
компанией —
в Заволжье, на Керженец. Писала, что познакомилась с каким-то Берендеевым, он исследует сектантство. Она тоже — от скуки все это. Антисоциальная натура, вот что… Анфимьевна, мать родная, дайте чего-нибудь холодного!
Берендеев бывал редко и вел себя, точно пьяный, который не понимает, как это он попал
в компанию незнакомых людей и о чем говорят эти люди.
Дело такое: попала Маринушка как раз
в компанию некоторых шарлатанов, — вы, конечно, понимаете, что Государственная дума открывает шарлатанам широкие перспективы и так далее.
Клим остался
в компании полудюжины венских стульев, у стола, заваленного книгами и газетами; другой стол занимал средину комнаты, на нем возвышался угасший самовар, стояла немытая посуда, лежало разобранное ружье-двухстволка.
Елена уехала с какой-то
компанией на пароходе по Волге, затем она проедет
в Кисловодск и там будет ждать его.
— Там мало процентов; отчего ж бы куда-нибудь
в компанию, вот хоть
в нашу?
Штольц ровесник Обломову: и ему уже за тридцать лет. Он служил, вышел
в отставку, занялся своими делами и
в самом деле нажил дом и деньги. Он участвует
в какой-то
компании, отправляющей товары за границу.
В доме пост теперь: «On est en penitence — бульон и цыпленка готовят на всех — et ma pauvre Sophie n’ose pas descendre me tenir compagnie, [На всех наложено покаяние… и моя бедная Софи не смеет спуститься, чтобы составить мне
компанию (фр.).] — жалуется он горько и жует
в недоумении губами, — et nous sommes enfermes tous les deux [и мы оба заперты (фр.).]…
— Нет — я не пью почти: это так только, для
компании. У меня и так
в голову бросилось.
В Петербурге Райский поступил
в юнкера: он с одушевлением скакал во фронте, млея и горя, с бегающими по спине мурашками, при звуках полковой музыки, вытягивался, стуча саблей и шпорами, при встрече с генералами, а по вечерам
в удалой
компании на тройках уносился за город, на веселые пикники, или брал уроки жизни и любви у столичных русских и нерусских «Армид»,
в том волшебном царстве, где «гаснет вера
в лучший край».
И, знаешь, ведь она не всегда была такая пугливая и дикая, как теперь; и теперь случается, что вдруг развеселится и похорошеет, как двадцатилетняя; а тогда, смолоду, она очень иногда любила поболтать и посмеяться, конечно,
в своей
компании — с девушками, с приживалками; и как вздрагивала она, когда я внезапно заставал ее иногда смеющеюся, как быстро краснела и пугливо смотрела на меня!
Я, как дурак, все время воображал, что он так упорно зовет меня к себе, единственно чтоб склонить меня войти с ним
в компанию и действовать не иначе как вместе.
— Да, разумеется, если с такой точки… Ах, да вы, кажется, пошутили! И преумно. Я
в это время пью чай и сейчас прикажу, вы, вероятно, сделаете
компанию.
Он, уже после болезни, вошел участником
в одну большую акционерную
компанию, впрочем очень солидную.
С англичанином, как вы знаете, знакомство завязать трудно; но вот через два месяца, кончив срок лечения, мы все
в области гор, всходим
компанией, с остроконечными палками, на гору, ту или другую, все равно.
В этом ресторане,
в Морской, я и прежде бывал, во время моего гнусненького падения и разврата, а потому впечатление от этих комнат, от этих лакеев, приглядывавшихся ко мне и узнававших во мне знакомого посетителя, наконец, впечатление от этой загадочной
компании друзей Ламберта,
в которой я так вдруг очутился и как будто уже принадлежа к ней нераздельно, а главное — темное предчувствие, что я добровольно иду на какие-то гадости и несомненно кончу дурным делом, — все это как бы вдруг пронзило меня.
Китайское море. — Шквалы. — Выход
в Тихий океан. — Ураган. — Штили и жары. — Остров Пиль, порт Ллойд. — Корвет «Оливуца» и транспорт Американской
компании «Князь Меншиков». — Курьеры из России. — Поселенцы. — Прогулка, обед и вечер на берегу.
«Где же страшный, почти неодолимый путь?» — спрашиваете вы себя, проехавши тысячу двести верст: везде станции, лошади,
в некоторых пунктах, как, например, на реке Мае, найдете свежее мясо, дичь, а молоко и овощи, то есть капусту, морковь и т. п., везде; у агентов Американской
компании чай и сахар.
В доме, принадлежащем Американской
компании, которая имеет здесь свой пакгауз с товарами (больше с бумажными и другими материями и тому подобными нужными для края предметами, которыми торговля идет порядочная), комната просторная,
в окнах слюда вместо стекол: светло и, говорят, тепло.
«Седло купите здесь, у Американской
компании, черкесское: оно и мягко, и широко…» — «Эй, поезжайте
в качке…» — «Нет, верхом: спасибо скажете…» — «Не слушайте их…» — «
В качке на Джукджур не подниметесь…»
«
Компания Голландская во Индии восточной пребываша тогда
в таком великом благоденствии, по истинне весма великом…»
Голландцы, на пути
в Индию и оттуда, начали заходить на мыс и выменивали у жителей провизию. Потом уже голландская Ост-Индская
компания, по предложению врача фон Рибека, заняла Столовую бухту.
На некоторых станциях, например
в Айме и вообще там, где есть конторы Американской
компании, можно доставать говядину.
Рассчитывали на дующие около того времени вестовые ветры, но и это ожидание не оправдалось.
В воздухе мертвая тишина, нарушаемая только хлопаньем грота. Ночью с 21 на 22 февраля я от жара ушел спать
в кают-компанию и лег на диване под открытым люком. Меня разбудил неистовый топот, вроде трепака, свист и крики. На лицо упало несколько брызг. «Шквал! — говорят, — ну, теперь задует!» Ничего не бывало, шквал прошел, и фрегат опять задремал
в штиле.
Офицеров никого не было
в кают-компании: все были наверху, вероятно «на авральной работе». Подали холодную закуску. А. А. Болтин угощал меня.
В кают-компании стоял длинный стол, какие бывают
в классах, со скамьями.
Чиновники
компании помещаются
в домах, казаки
в палатках, а якуты
в юртах.