Неточные совпадения
Один мой знакомый, много покатавшийся на своем веку по России, сделал замечание, что если
в станционной
комнате на стенах висят картинки, изображающие сцены из «Кавказского
пленника» или русских генералов, то лошадей скоро достать можно; но если на картинках представлена жизнь известного игрока Жоржа де Жермани, то путешественнику нечего надеяться на быстрый отъезд: успеет он налюбоваться на закрученный кок, белый раскидной жилет и чрезвычайно узкие и короткие панталоны игрока
в молодости, на его исступленную физиономию, когда он, будучи уже старцем, убивает, высоко взмахнув стулом,
в хижине с крутою крышей, своего сына.
Войдя, он прохаживается несколько раз вдоль по
комнате, как бы не замечая Хромого, потом останавливается перед
пленником и долго, пристально смотрит ему
в лицо. Смотрит
в упор, с презрением, которое сначала светится чуть заметно
в одних только глазках, потом же постепенно разливается по всему жирному лицу. Хромой не выносит этого взгляда и опускает глаза. Ему стыдно…
Полковник Манштейн бросился на герцога и держал его, пока не вошли
в комнату гренадеры. Они схватили его, а так как он,
в одном белье, вырываясь, бил их кулаками и кричал благим матом, то они принуждены были заткнуть ему рот носовым платком, а внеся
в приемную, связать. Регента посадили
в карету фельдмаршала Миниха с одним из караульных офицеров. Солдаты окружили карету. Таким образом,
пленник был доставлен
в Зимний дворец. Другой отряд гренадер арестовал Бестужева.
Андрюша на помине легок. Нынче его предупреждают разнородное щебетание и чиликание птиц. Весь запыхавшись, разрумяненный, влетает он
в комнату.
В руках держит он торжественно трофей нынешнего дня — огромную клетку со множеством пернатых. Все чижики, жаворонки, зяблики, все вестники благодатной весны. Это подарок Андрюше от детей великокняжеских. Бедные
пленники так и бьются
в своем тесном заточении.
Офицер учтиво подошел к Паткулю и сказал ему: „Позвольте мне исполнить свою должность!” — и потом дал знак головою солдатам. Два из них надели новые цепи на
пленника, другие понесли из
комнаты мертвое тело швейцарки, как поврежденную мраморную статую прекрасной женщины уносят навсегда
в кладовую, где разбросаны и поношенные туфли, и разбитые горшки.