Неточные совпадения
Только
в эту минуту я понял,
отчего происходил тот сильный тяжелый запах, который, смешиваясь с запахом ладана, наполнял
комнату; и мысль, что то лицо, которое за несколько дней было исполнено красоты и нежности, лицо той, которую я любил больше всего на свете, могло возбуждать ужас, как будто
в первый раз открыла мне горькую истину и наполнила душу отчаянием.
Хорошо. А
отчего, когда Обломов сделался болен, она никого не впускала к нему
в комнату, устлала ее войлоками и коврами, завесила окна и приходила
в ярость — она, такая добрая и кроткая, если Ваня или Маша чуть вскрикнут или громко засмеются?
Хорошо.
Отчего же, когда Обломов, выздоравливая, всю зиму был мрачен, едва говорил с ней, не заглядывал к ней
в комнату, не интересовался, что она делает, не шутил, не смеялся с ней — она похудела, на нее вдруг пал такой холод, такая нехоть ко всему: мелет она кофе — и не помнит, что делает, или накладет такую пропасть цикория, что пить нельзя — и не чувствует, точно языка нет. Не доварит Акулина рыбу, разворчатся братец, уйдут из-за стола: она, точно каменная, будто и не слышит.
И Илья Ильич вдруг робел, сам не зная
отчего, когда начальник входил
в комнату, и у него стал пропадать свой голос и являлся какой-то другой, тоненький и гадкий, как скоро заговаривал с ним начальник.
— Миленький мой,
отчего у тебя
в комнате нет цветов?
У него нет и цветов, которых так много
в моей
комнате;
отчего же ему не нужны цветы, а мне нужны?
Он едва держался на ногах, тело его изнемогало, а он и не чувствовал усталости, — зато усталость брала свое: он сидел, глядел и ничего не понимал; не понимал, что с ним такое случилось,
отчего он очутился один, с одеревенелыми членами, с горечью во рту, с камнем на груди,
в пустой незнакомой
комнате; он не понимал, что заставило ее, Варю, отдаться этому французу и как могла она, зная себя неверной, быть по-прежнему спокойной, по-прежнему ласковой и доверчивой с ним! «Ничего не понимаю! — шептали его засохшие губы.
— Это гадко, а не просто нехорошо. Парень слоняется из дома
в дом по барынькам да сударынькам, везде ему рады. Да и
отчего ж нет? Человек молодой, недурен, говорить не дурак, — а дома пустые
комнаты да женины капризы помнятся; эй, глядите, друзья, попомните мое слово: будет у вас эта милая Зиночка ни девушка, ни вдова, ни замужняя жена.
Отчего Павел чувствовал удовольствие, видя, как Плавин чисто и отчетливо выводил карандашом линии, — как у него выходило на бумаге совершенно то же самое, что было и на оригинале, — он не мог дать себе отчета, но все-таки наслаждение ощущал великое; и вряд ли не то ли же самое чувство разделял и солдат Симонов, который с час уже пришел
в комнаты и не уходил, а, подпершись рукою
в бок, стоял и смотрел, как барчик рисует.
Александр прошел по всем
комнатам, потом по саду, останавливаясь у каждого куста, у каждой скамьи. Ему сопутствовала мать. Она, вглядываясь
в его бледное лицо, вздыхала, но плакать боялась; ее напугал Антон Иваныч. Она расспрашивала сына о житье-бытье, но никак не могла добиться причины,
отчего он стал худ, бледен и куда девались волосы. Она предлагала ему и покушать и выпить, но он, отказавшись от всего, сказал, что устал с дороги и хочет уснуть.
Но
отчего же она всегда была задумчива?
отчего немногое веселило ее?
отчего она любила сидеть одна у себя
в комнате?
Устав смотреть на него, Фома стал медленно водить глазами по
комнате. На большие гвозди, вбитые
в ее стены, были воткнуты пучки газет,
отчего казалось, что стены покрыты опухолями. Потолок был оклеен когда-то белой бумагой; она вздулась пузырями, полопалась, отстала и висела грязными клочьями; на полу валялось платье, сапоги, книги, рваная бумага… Вся
комната производила такое впечатление, точно ее ошпарили кипятком.
Густые ветви частым, темным кружевом закрывали окна, и солнце сквозь эту завесу с трудом, раздробленными лучами проникало
в маленькие
комнаты, тесно заставленные разнообразной мебелью и большими сундуками,
отчего в комнатах всегда царил строгий полумрак.
В ту самую минуту, как Рославлев старался припомнить, когда он лег спать, и изъяснить себе,
отчего он спал так долго, вошел
в комнату Шамбюр.
А Наталья пошла к себе
в комнату. Долго сидела она
в недоумении на своей кроватке, долго размышляла о последних словах Рудина и вдруг сжала руки и горько заплакала. О чем она плакала — Бог ведает! Она сама не знала,
отчего у ней так внезапно полились слезы. Она утирала их, но они бежали вновь, как вода из давно накопившегося родника.
Вставанье по звонку, задолго до света, при потухших и потухающих ночниках и сальных свечах, наполнявших воздух нестерпимой вонью; холод
в комнатах,
отчего вставать еще неприятнее бедному дитяти, кое-как согревшемуся под байковым одеялом; общественное умыванье из медных рукомойников, около которых всегда бывает ссора и драка; ходьба фрунтом на молитву, к завтраку,
в классы, к обеду и т. д.; завтрак, который состоял
в скоромные дни из стакана молока пополам с водою и булки, а
в постные дни — из стакана сбитня с булкой;
в таком же роде обед из трех блюд и ужин из двух…
Проведя прошлогоднюю весну
в тюремном заключении,
в тесной больничной
комнате, казалось бы, я должен был с особенным чувством наслаждения встретить весну
в деревне; но у меня постоянно ныло сердце, и хотя я не понимал хорошенько,
отчего это происходило, но тем не менее все мои удовольствия, которым, по-видимому, я по-прежнему предавался, были отравлены грустным чувством.
Отчего же целые бессонные ночи проходят, как один миг,
в неистощимом веселии и счастии, и когда заря блеснет розовым лучом
в окна и рассвет осветит угрюмую
комнату своим сомнительным фантастическим светом, как у нас,
в Петербурге, наш мечтатель, утомленный, измученный, бросается на постель и засыпает
в замираниях от восторга своего болезненно-потрясенного духа и с такою томительно-сладкою болью
в сердце?
— Вы хотите знать, Настенька, что такое делал
в своем углу наш герой, или, лучше сказать, я, потому что герой всего дела — я, своей собственной скромной особой; вы хотите знать,
отчего я так переполошился и потерялся на целый день от неожиданного визита приятеля? Вы хотите знать,
отчего я так вспорхнулся, так покраснел, когда отворили дверь
в мою
комнату, почему я не умел принять гостя и так постыдно погиб под тяжестью собственного гостеприимства?
Свет ли месяца, несущий с собой бред мечты и облекающий всё
в иные образы, противоположные положительному дню, или что другое было причиною тому, только ему сделалось вдруг, неизвестно
отчего, страшно сидеть одному
в комнате.
Нуте. Они вошли — и ничего. Походили по
комнате, и вдруг подошли к нам и спросили,
отчего мы до сих пор не выбрали пшеницы. Мы молчали: что нам было отвечать? Как добрейшая из маменек, помолчав, сказали со всею ласкою:"Видно, вам некогда было, занимались другим? А?"Мы, от смущения, продолжали молчать. Маменька подошли к нам, поцеловали Тетясю и меня
в голову и сказали с прежнею все ласкою:"Полно же вам заниматься: у вас не пшеница на уме. Оставьте все и идите ко мне".
—
Отчего у вас
в комнате так много часов?
— Хуже я Семенова, глупее его? Я ж его моложе, я ж красивый, я ж ловкий… да вы дайте мне за что ухватиться зубом, дайте ж мне хоша бы малое дело
в руки, я тотчас всплыву наверх, я так крылья разверну — ахнешь, залюбуешься! При моей красоте лица и корпуса — могу я жениться на вдове с капиталом, а? И даже на девице с приданым, —
отчего это недостойно меня? Я могу сотни народа кормить, а — что такое Семенов? Даже противно смотреть… некоторый сухопутный сом: ему бы жить
в омуте, а он —
в комнате! Чудище!
Он недоумевал,
отчего старушка не подходила, как бывало всегда
в поздний сумеречный час, к потухавшей печке, обливавшей по временам слабым, мерцающим заревом весь темный угол
комнаты, и
в ожидании, как погаснет огонь, не грела, по привычке, своих костлявых, дрожащих рук на замиравшем огне, всегда болтая и шепча про себя и изредка
в недоумении поглядывая на него, чудного жильца своего, которого считала помешанным от долгого сидения за книгами.
— Конечно, нехорошо, да кто же мог предвидеть это? Нам с сестрой эта квартира велика: одна
комната остается лишняя —
отчего ж не пустить
в нее хорошего человека? А хороший человек взял да и врезался. Да мне, по правде сказать, и на нее досадно: ну чем Кузьма хуже ее! Добрый, неглупый, славный. А она точно его не замечает. Ну, вы, однако, убирайтесь из моей
комнаты; мне некогда. Если хотите видеть сестру с Кузьмой, подождите
в столовой, они скоро придут.
Отчего человеку хочется быть богатым?
Отчего ему нужны дорогие лошади, хорошие одежды, прекрасные
комнаты, право на вход
в публичные места, увеселения? Только от недостатка духовной жизни.
—
Отчего же невозможно? Она очень хорошая… Помогать тебе
в хозяйстве будет. Мы ее
в угольную
комнату поместим.
Его не интересовало,
отчего он, открывая глаза, так часто видит ее
в каком-то окаменелом состоянии, со взглядом, неподвижно вперенным
в пустой угол полутемной
комнаты;
отчего белые пальцы ее упертой
в висок руки нетерпеливо движутся и хрустят
в своих суставах.
— Ха-ха! — разнесся по
комнате ее смех. — Ха-ха! Чудесно! Превосходно!
Отчего же вы ему не отрапортовали… хоть
в письме? Благо по его приказу его будущая роденька вас вытурила так бесцеремонно!
Анна Серафимовна сидела около двери этой проходной
комнаты. Ее пригласил на мазурку биржевой маклер, знакомый Палтусова. Напротив них, у двери
в гостиную, поместился Палтусов с графинею Даллер. Они разговаривали живо и громко. Он близко-близко глядел на свою даму. Им было очень весело… Поболтают, посмеются и оглянут залу.
В их глазах Станицына читала:"
Отчего же и не повеселиться у купчишек".
Вот и
комната княжны… Здесь, конечно, расстанется с нею Волынской, унеся с собою сладкую добычу любви? Спальня девушки — святилище для постороннего мужчины; преступник уже тот, кто входил
в нее с мыслью обольщения. Время рассуждать об этом безумцу!.. Волынской забыл все святое… он входит за Мариорицей. Одинокая свеча нагорела; никого нет!.. Сумрак и тишина келий!.. Бедная девушка дрожит, сама не зная
отчего; она, как робкое дитя, упрашивает, умоляет его выйти.
Тетя-мама часто плакала и все спрашивала Валю, хочет ли он уйти от нее; дядя-папа ворчал, гладил свою лысину,
отчего белые волоски на ней поднимались торчком, и, когда мамы не было
в комнате, также расспрашивал Валю, не хочет ли он к той женщине.
Отчего я не вошла тогда
в комнату?» думала она.
Это была очень большая и высокая квадратная
комната без окон; мягкий свет проникал
в нее через потолок, сквозь фиолетовую слюду,
отчего все вещи казались обвитыми как будто эфирною дымкой.