Неточные совпадения
— Bonjour, chère cousine, [Здравствуйте, дорогая
кузина (фр.).] — сказал один из гостей, войдя
в комнату и целуя руку бабушки.
От него я добился только — сначала, что
кузина твоя — a pousse la chose trop loin… qu’elle a fait un faux pas… а потом — что после визита княгини Олимпиады Измайловны, этой гонительницы женских пороков и поборницы добродетелей, тетки разом слегли,
в окнах опустили шторы, Софья Николаевна сидит у себя запершись, и все обедают по своим
комнатам, и даже не обедают, а только блюда приносятся и уносятся нетронутые, — что трогает их один Николай Васильевич, но ему запрещено выходить из дома, чтоб как-нибудь не проболтался, что граф Милари и носа не показывает
в дом, а ездит старый доктор Петров, бросивший давно практику и
в молодости лечивший обеих барышень (и бывший их любовником, по словам старой, забытой хроники — прибавлю
в скобках).
Мы сидели раз вечером с Иваном Евдокимовичем
в моей учебной
комнате, и Иван Евдокимович, по обыкновению запивая кислыми щами всякое предложение, толковал о «гексаметре», страшно рубя на стопы голосом и рукой каждый стих из Гнедичевой «Илиады», — вдруг на дворе снег завизжал как-то иначе, чем от городских саней, подвязанный колокольчик позванивал остатком голоса, говор на дворе… я вспыхнул
в лице, мне было не до рубленого гнева «Ахиллеса, Пелеева сына», я бросился стремглав
в переднюю, а тверская
кузина, закутанная
в шубах, шалях, шарфах,
в капоре и
в белых мохнатых сапогах, красная от морозу, а может, и от радости, бросилась меня целовать.
— Что, ваша
кузина… не замужем? — спросил один раз доктор, садясь за столик
в комнате Долинского, чтобы записать рецепт Даше.
Я видела, что он был взволнован больше, чем обыкновенно; это меня мучило, и я ничего не обещала
кузине. Только что она уехала, я пошла к мужу. Он задумчиво ходил взад и вперед и не видал и не слыхал, как я на цыпочках вошла
в комнату.
Владимир. Это письмо я писал к ней… прочти его! Вчера я приезжаю к ее
кузине, княжне Софье; улучив минуту, когда на нас не обращали внимания, я умолял ее передать письмо Загорскиной… она согласилась, но с тем, чтобы прежде самой прочитать письмо. Я ей отдал. Она ушла
в свою
комнату. Я провел ужасный час. Вдруг княжна является, говоря, что мое письмо развеселит очень ее
кузину и заставит ее смеяться! смеяться! друг мой! Я разорвал письмо, схватил шляпу и уехал…
Между тем
в другой
комнате кузина сидела подле больной и искусно веденным разговором старалась приготовить ее к мысли о смерти. Доктор у другого окна мешал питье.
— Славное тогда было время!..
Кузина упросила меня… не знаю уж зачем… разве я могу быть для нее приятной?.. Я и переехала к ней. Но она меня не стесняет, у меня своя
комната… Когда хотите — утром, вечером. Это
в той же местности, на Захарьевской… Квартира мадам Патера.
— И напрасно-с, — оттянул Лука Иванович, — это — по книжке вот то, что вы изволили сейчас высказать. Лучше бы вы сидели у вашей
кузины в салоне да собирали все
в свой писательский ридикюльчик, а потом, придя к себе
в комнату,
в тетрадочку бы все и вносили… богатейшая бы вышла коллекция!