Неточные совпадения
Хлестаков. А ведь, однако ж, признайтесь, ведь и
в маленьком
городке можно прожить счастливо?
Но чай несут: девицы чинно
Едва за блюдечки взялись,
Вдруг из-за двери
в зале длинной
Фагот и флейта раздались.
Обрадован музыки громом,
Оставя чашку чаю с ромом,
Парис окружных
городков,
Подходит к Ольге Петушков,
К Татьяне Ленский; Харликову,
Невесту переспелых лет,
Берет тамбовский мой поэт,
Умчал Буянов Пустякову,
И
в залу высыпали все,
И бал блестит во всей красе.
Приснилось ему его детство, еще
в их
городке.
Она, например, даже не жаловалась на то, что от него нет писем, тогда как прежде, живя
в своем
городке, только и жила одною надеждой и одним ожиданием получить поскорее письмо от возлюбленного Роди.
Мы отправились далее. Стало смеркаться. Мы приближились к
городку, где, по словам бородатого коменданта, находился сильный отряд, идущий на соединение к самозванцу. Мы были остановлены караульными. На вопрос: кто едет? — ямщик отвечал громогласно: «Государев кум со своею хозяюшкою». Вдруг толпа гусаров окружила нас с ужасною бранью. «Выходи, бесов кум! — сказал мне усастый вахмистр. [Вахмистр — унтер-офицер
в кавалерии.] — Вот ужо тебе будет баня, и с твоею хозяюшкою!»
В 1772 году произошло возмущение
в их главном
городке.
«Надо уехать за границу.
В маленький, тихий
городок».
—
Городок — тихий, спокойный, — продолжала она, не ответив ему. — Жизнь дешевая. Я бы поручила тебе кое-какие мои делишки
в суде, подыскала бы практику, устроила квартиру. Ну — как?
В узеньком тупике между гнилых заборов человек двадцать мальчишек шумно играют
в городки.
В стороне лежит, животом на земле, Иноков, босый, без фуражки; встрепанные волосы его блестят на солнце шелком, пестрое лицо сморщено счастливой улыбкой, веснушки дрожат. Он кричит умоляющим тоном, возбужденно...
Служитель нагнулся, понатужился и, сдвинув кресло, покатил его. Самгин вышел за ворота парка, у ворот, как два столба, стояли полицейские
в пыльных, выгоревших на солнце шинелях. По улице деревянного
городка бежал ветер, взметая пыль, встряхивая деревья; под забором сидели и лежали солдаты, человек десять, на тумбе сидел унтер-офицер, держа
в зубах карандаш, и смотрел
в небо, там летала стая белых голубей.
В состоянии физической усталости и уныния под вечер въехал
в небольшой, тесно скученный
городок, он казался прикрепленным к земле, точно гвоздями, колокольнями полутора десятков церквей.
Через несколько дней, прожитых
в настроении мутном и раздражительном, Самгин тоже поехал
в Калужскую губернию, с неделю катался по проселочным дорогам, среди полей и лесов, побывал
в сонных
городках, физически устал и успокоился.
Клим смотрел на каменные дома, построенные Варавкой за двадцать пять лет, таких домов было десятка три,
в старом, деревянном городе они выступали резко, как заплаты на изношенном кафтане, и казалось, что они только уродуют своеобразно красивый
городок, обиталище чистенького и влюбленного
в прошлое историка Козлова.
В чистеньком
городке, на тихой, широкой улице с красивым бульваром посредине, против ресторана, на веранде которого, среди цветов, играл струнный оркестр, дверь солидного, но небольшого дома, сложенного из гранита, открыла Самгину плоскогрудая, коренастая женщина
в сером платье и, молча выслушав его объяснения, провела
в полутемную комнату, где на широком диване у открытого, но заставленного окна полулежал Иван Акимович Самгин.
После нескольких месяцев тюрьмы ее сослали
в глухой
городок Вятской губернии. Перед отъездом
в ссылку она стала скромнее одеваться, обрезала пышные свои волосы и сказала...
—
Городок наш милый относится к числу отодвинутых
в сторону от путей новейшей истории, поэтому
в нем много важного и ценного лежит нетронуто, по укладкам, по сундукам, ожидая прикосновения гениальной руки нового Карамзина или хотя бы Забелина.
Странно было видеть, что судьбы мира решают два десятка русских интеллигентов, живущих
в захолустном
городке среди семидесяти тысяч обывателей, для которых мир был ограничен пределами их мелких интересов.
— Жил
в этом доме старичишка умный, распутный и великий скаред. Безобразно скуп, а трижды
в год переводил по тысяче рублей во Францию,
в бретонский
городок — вдове и дочери какого-то нотариуса. Иногда поручал переводы мне. Я спросила: «Роман?» — «Нет, говорит, только симпатия». Возможно, что не врал.
Остальная половина дороги, начиная от гостиницы, совершенно изменяется: утесы отступают
в сторону, мили на три от берега, и путь, веселый, оживленный, тянется между рядами дач, одна другой красивее. Въезжаешь
в аллею из кедровых, дубовых деревьев и тополей: местами деревья образуют непроницаемый свод; кое-где другие аллеи бегут
в сторону от главной, к дачам и к фермам, а потом к Винбергу, маленькому
городку, который виден с дороги.
Японцы тут ни о каких переговорах не хотели и слышать, а приглашали немедленно отправиться
в городок Симодо,
в бухте того же имени, лежащей
в углу огромного залива Иеддо, при выходе
в море. Туда, по словам их, отправились и уполномоченные для переговоров японские чиновники. Туда же чрез несколько дней направилась и «Диана».
В этой бухте предстояло ей испытать страшную катастрофу.
— Да их нет
в Анжере: они уехали
в городок, лежащий на пути
в Батавию,
в трех часах езды от Анжера.
Семья Заплатиных
в уездном
городке Узле, заброшенном
в глубь Уральских гор, представляла оригинальное и вполне современное явление.
Но вот мальчик уже юноша, уже молодой человек, офицер; за буйные поступки и за вызов на поединок ссылают его
в один из отдаленных пограничных
городков нашей благодатной России.
Превосходное имение его находилось сейчас же на выезде из нашего
городка и граничило с землей нашего знаменитого монастыря, с которым Петр Александрович, еще
в самых молодых летах, как только получил наследство, мигом начал нескончаемый процесс за право каких-то ловель
в реке или порубок
в лесу, доподлинно не знаю, но начать процесс с «клерикалами» почел даже своею гражданскою и просвещенною обязанностью.
Ровно три месяца по смерти Софьи Ивановны генеральша вдруг явилась
в наш город лично и прямо на квартиру Федора Павловича и всего-то пробыла
в городке с полчаса, но много сделала.
Воротился он снова
в наш
городок окончательно всего только года за три до приезда Алеши.
Он слишком хорошо понял, что приказание переезжать, вслух и с таким показным криком, дано было «
в увлечении», так сказать даже для красоты, — вроде как раскутившийся недавно
в их же
городке мещанин, на своих собственных именинах, и при гостях, рассердясь на то, что ему не дают больше водки, вдруг начал бить свою же собственную посуду, рвать свое и женино платье, разбивать свою мебель и, наконец, стекла
в доме и все опять-таки для красы; и все
в том же роде, конечно, случилось теперь и с папашей.
Такие воскресные съезды наивно называются у нас
в городке ярмарками, и таких ярмарок бывает много
в году.
Хотя госпожа Хохлакова проживала большею частию
в другой губернии, где имела поместье, или
в Москве, где имела собственный дом, но и
в нашем
городке у нее был свой дом, доставшийся от отцов и дедов.
Вот это и начал эксплуатировать Федор Павлович, то есть отделываться малыми подачками, временными высылками, и
в конце концов так случилось, что когда, уже года четыре спустя, Митя, потеряв терпение, явился
в наш
городок в другой раз, чтобы совсем уж покончить дела с родителем, то вдруг оказалось, к его величайшему изумлению, что у него уже ровно нет ничего, что и сосчитать даже трудно, что он перебрал уже деньгами всю стоимость своего имущества у Федора Павловича, может быть еще даже сам должен ему; что по таким-то и таким-то сделкам,
в которые сам тогда-то и тогда пожелал вступить, он и права не имеет требовать ничего более, и проч., и проч.
Я бы, впрочем, и не стал распространяться о таких мелочных и эпизодных подробностях, если б эта сейчас лишь описанная мною эксцентрическая встреча молодого чиновника с вовсе не старою еще вдовицей не послужила впоследствии основанием всей жизненной карьеры этого точного и аккуратного молодого человека, о чем с изумлением вспоминают до сих пор
в нашем
городке и о чем, может быть, и мы скажем особое словечко, когда заключим наш длинный рассказ о братьях Карамазовых.
На мерзлую землю упало
в ночь немного сухого снегу, и ветер «сухой и острый» подымает его и метет по скучным улицам нашего
городка и особенно по базарной площади.
Пораженная докторша рассудила, пока есть еще время, свезти Катерину
в одно приспособленное к подобным случаям
в нашем
городке заведение у повивальной бабушки.
Все это у нас,
в нашем
городке, как и везде.
Раз случилось, что новый губернатор нашей губернии, обозревая наездом наш
городок, очень обижен был
в своих лучших чувствах, увидав Лизавету, и хотя понял, что это «юродивая», как и доложили ему, но все-таки поставил на вид, что молодая девка, скитающаяся
в одной рубашке, нарушает благоприличие, а потому чтобы сего впредь не было.
Но нашлись там как раз
в то время и еще несколько мальчиков, с которыми он и сошелся; одни из них проживали на станции, другие по соседству — всего молодого народа от двенадцати до пятнадцати лет сошлось человек шесть или семь, а из них двое случились и из нашего
городка.
Наш небольшой
городок чрезвычайно разбросан, и расстояния
в нем бывают довольно большие.
Вследствие всех этих соображений он и решился сократить путь, пройдя задами, а все эти ходы он знал
в городке как пять пальцев.
Теперешнее же известие
в газете «Слухи» озаглавлено было: «Из Скотопригоньевска (увы, так называется наш
городок, я долго скрывал его имя), к процессу Карамазова».
Приехав
в наш
городок, он на первые расспросы родителя: «Зачем именно пожаловал, не докончив курса?» — прямо ничего не ответил, а был, как говорят, не по-обыкновенному задумчив.
Скоро подошел он к дому госпожи Хохлаковой, к дому каменному, собственному, двухэтажному, красивому, из лучших домов
в нашем
городке.
Тут начали здоровья следовать одно за другим: пили здоровье каждого гостя особливо, пили здоровье Москвы и целой дюжины германских
городков, пили здоровье всех цехов вообще и каждого
в особенности, пили здоровье мастеров и подмастерьев.
Я спал дурно и на другое утро встал рано, привязал походную котомочку за спину и, объявив своей хозяйке, чтобы она не ждала меня к ночи, отправился пешком
в горы, вверх по течению реки, на которой лежит
городок З. Эти горы, отрасли хребта, называемого Собачьей спиной (Hundsrück), очень любопытны
в геологическом отношении;
в особенности замечательны они правильностью и чистотой базальтовых слоев; но мне было не до геологических наблюдений.
Я узнал, что Гагин, путешествуя, так же как я, для своего удовольствия, неделю тому назад заехал
в городок Л. да и застрял
в нем.
Вид был точно чудесный. Рейн лежал перед нами весь серебряный, между зелеными берегами;
в одном месте он горел багряным золотом заката. Приютившийся к берегу
городок показывал все свои дома и улицы; широко разбегались холмы и поля. Внизу было хорошо, но наверху еще лучше: меня особенно поразила чистота и глубина неба, сияющая прозрачность воздуха. Свежий и легкий, он тихо колыхался и перекатывался волнами, словно и ему было раздольнее на высоте.
Итак, лет двадцать тому назад я проживал
в немецком небольшом
городке З., на левом берегу Рейна.
Городок З. лежит
в двух верстах от Рейна.
На противоположном берегу находился
городок Л., немного побольше того,
в котором я поселился.
Городок этот мне понравился своим местоположением у подошвы двух высоких холмов, своими дряхлыми стенами и башнями, вековыми липами, крутым мостом над светлой речкой, впадавшей
в Рейн, — а главное, своим хорошим вином.