Неточные совпадения
— Полагать надо, что
в город.
В кабак, — прибавил он презрительно и слегка наклонился к кучеру, как бы ссылаясь на него. Но тот даже не пошевельнулся: это был человек
старого закала, не разделявший новейших воззрений.
Из волости Тит пошел домой. По дороге его так и тянуло завернуть к Рачителихе, чтобы повидаться с своими, но
в кабаке уж очень много набилось народу. Пожалуй, еще какого-нибудь дурна не вышло бы, как говорил
старый Коваль. Когда Тит проходил мимо
кабака,
в открытую дверь кто-то крикнул...
Когда
старая Ганна Ковалиха узнала о возвращении разбитой семьи Горбатых, она ужасно всполошилась. Грозный призрак жениха-туляка для Федорки опять явился перед ней, и она опять оплакивала свою «крашанку», как мертвую. Пока еще, конечно, ничего не было, и сват Тит еще носу не показывал
в хату к Ковалям, ни
в кабак к Рачителихе, но все равно — сваты где-нибудь встретятся и еще раз пропьют Федорку.
— Однова она, воля-то наша, прилетела… — говорил Рачитель, возвращаясь с полуштофом. — Вон как народ поворачивает с радости: скоро новую бочку починать… Агап, а батька своего видел? Тоже
в кабак прибрел, вместе с
старым Ковальчуком… Загуляли старики.
Когда Тит уж не мог больше притворяться, то обещал отдуть Пашку черемуховою палкой, что нисколько не удовлетворило Никитича. Старики долго перекорялись и спорили, а потом отправились решать свое дело
в кабак к Рачителихе. У стойки сидел
старый Коваль, такой грустный и невеселый.
Он казался сильно уставшим. Платье его было мокро от дождя, лицо тоже; волосы слиплись на лбу, во всей фигуре виднелось тяжелое утомление. Я
в первый раз видел это выражение на лице веселого оратора городских
кабаков, и опять этот взгляд за кулисы, на актера, изнеможенно отдыхавшего после тяжелой роли, которую он разыгрывал на житейской сцене, как будто влил что-то жуткое
в мое сердце. Это было еще одно из тех откровений, какими так щедро наделяла меня
старая униатская «каплица».
Пошли. А
в кабаке стоит
старый человек, с седыми, как щетина, волосами, да и лицо тоже все
в щетине. Видно сразу: как ни бреется, а борода все-таки из-под кожи лезет, как отава после хорошего дождя. Как увидели наши приятели такого шероховатого человека посреди гладких и аккуратных немцев, и показалось им
в нем что-то знакомое. Дыма говорит тихонько...
И будет лезть из кожи
старый Гнедко, особенно
в гололедицу, будет дрожать на морозе где-нибудь у
кабака, пока хозяин пьянствует с приятелями.
Пепел. Велика радость! Вы не токмо всё мое хозяйство, а и меня, по доброте моей,
в кабаке пропьете… (Садится на нары.)
Старый черт… разбудил… А я — сон хороший видел: будто ловлю я рыбу, и попал мне — огромаднейший лещ! Такой лещ, — только во сне эдакие и бывают… И вот я его вожу на удочке и боюсь, — леса оборвется! И приготовил сачок… Вот, думаю, сейчас…
Старый рыбак показал вид, что идет домой, но как только фабрикант исчез
в воротах, он поспешно вернулся назад и вошел
в кабак.
Благо неведущим. Знание, говорят,
старит, а мы каждочасно молодеем. «Изба моя с краю, ничего не знаю» — успокоительнее этого девиза выдумать нельзя. Особливо ежели жить с умом, то можно даже деньги при помощи этого девиза нажить. Вот, например, владелец двух
кабаков, которые держат меня
в осаде справа и слева, — тот только и говорит: «Не нашего, сударь, это ума дело». Говорит и стелет да стелет кругом паутину…
Весел Ванька. Припеваючи,
Прямиком домой идет.
Старый Тихоныч, зеваючи,
То и дело крестит рот.
В эту ночку не уснулося
Не минуточку ему.
Как мошка-то пораздулася,
Так бог знает почему
Всё такие мысли страшные
Забираются
в башку.
Прощелыги ли кабашные
Подзывают к
кабаку,
Попадутся ли солдатики —
Коробейник сам не свой:
«Проходите с богом, братики!» —
И ударится рысцой.
Словно пятки-то иголками
Понатыканы — бежит.
И за
старый промысел принялся: что плохо лежит, само ему
в руку лезет, само
в кабак под заклад просится.
Мавре было все равно. Ей хоть сейчас с татарином ли, с жидом ли повенчаться, а Микешка по
старой вере был крепок. Частенько потом случалось, что
в надежде на богатого зятя, Патапа Максимыча, к нему
в кабаках приставали вольны девицы да мирские вдовицы: обвенчаемся, мол. У Микешки один ответ на таки речи бывал...
— Не учил отец смолоду, зятю не научить, как
в коломенску версту он вытянулся, — сказал на то Патап Максимыч. — Мало я возился с ним? Ну, да что поминать про
старое? Приглядывать только надо, опять бы чего
в кабак со двора не стащил.
На другой день рано утром, когда
в барском доме еще спали, Степан надел свою
старую одежу и пошел
в деревню. Звонили к обедне. Утро было воскресное, светлое, веселое — только бы жить да радоваться! Степан прошел мимо церкви, взглянул тупо на колокольню и зашагал к
кабаку.
Кабак открывается, к несчастью, раньше, чем церковь. Когда он вошел
в кабак, у прилавка уже торчали пьющие.
— Фу, пусто вам будь! — воскликнул майор, — вы, канальи, этак просто задавите! — И он, выскочив из кибитки, скомандовал к
кабаку, купил ведро водки, распил ее со
старыми товарищами и наказал им служить верой и правдой и слушаться начальства, дал старшему из своего скудного кошелька десять рублей и сел
в повозку; но, садясь, он почувствовал
в ногах у себя что-то теплое и мягкое, живое и слегка визжащее.
— Табачку понюхал, да и пошел
в казенку… Бабка подсмотрит: «Ишь,
старый черт, опять
в кабак? Пойдем домой!..» Ну, ладно, пойдем!.. Ха-ха-ха!