Неточные совпадения
Но Дронов не пришел, и прошло больше месяца времени, прежде чем Самгин увидел его
в ресторане «Вена». Ресторан этот печатал
в газетах объявление, которое извещало публику, что после театра всех
известных писателей можно видеть
в «Вене». Самгин давно собирался посетить этот крайне оригинальный ресторан,
в нем показывали не шансонеток, плясунов, рассказчиков анекдотов и фокусников, а именно литераторов.
Несколько лет назад я прочел
в газетах, что на Волге, на одном из пароходов, умер один нищий, ходивший
в отрепье, просивший милостыню, всем там
известный.
Об нем родные публиковали даже
в газетах, что не отвечают за его долги, но он продолжал еще и теперь свой кутеж, доставая деньги по десяти процентов
в месяц, страшно играя
в игорных обществах и проматываясь на одну
известную француженку.
Но когда прошло
известное время, и он ничего не устроил, ничего не показал, и когда, по закону борьбы за существование, точно такие же, как и он, научившиеся писать и понимать бумаги, представительные и беспринципные чиновники вытеснили его, и он должен был выйти
в отставку, то всем стало ясно, что он был не только не особенно умный и не глубокомысленный человек, но очень ограниченный и мало образованный, хотя и очень самоуверенный человек, который едва-едва поднимался
в своих взглядах до уровня передовых статей самых пошлых консервативных
газет.
Наконец
в газетах появился
известный рескрипт генерал-губернатору Западного края. Полковник Гуслицын прислал Пустотелову номер «Московских ведомостей»,
в котором был напечатан рескрипт, так что, по-настоящему, не оставалось и места для каких бы то ни было сомнений.
В фельетоне одной из
газет известный уже нам мусье Жюль сообщал своим читателям «горестную новость»: прелестная, очаровательная москвитянка, — писал он, — одна из цариц моды, украшение парижских салонов, Madame de Lavretzki скончалась почти внезапно, — и весть эта, к сожалению, слишком верная, только что дошла до него, г-на Жюля.
Он читал
газеты, слушал лекции
в Sorbonne и Collége de France, следил за прениями палат, принялся за перевод
известного ученого сочинения об ирригациях.
Характер
газеты, несмотря на оговорки, настолько определился, что и сотрудники могут писать только
в известном тоне.
Платить было нечем, и
газету надо было прекращать, но тут явился на помощь
известный адвокат Ф.Н. Плевако, который дал денег и напечатал
в ней несколько статей, отказавшись от дальнейшего участия.
Газеты эти — «Голос Москвы» Васильева и «Жизнь» Д.М. Погодина. Н.
В. Васильев — передовик «Московских ведомостей» — был редактором «Голоса Москвы», а издателем был И.И. Зарубин, более
известный по Москве под кличкой «Хромой доктор».
В типографии
В.Н. Бестужева печаталась еще ежедневная
газета «Жизнь», издательницей которой была Е.Н. Погодина, а редактором Д.М. Погодин, сын
известного ученого М.П. Погодина, владелец типографии
в доме Котельниковой на Софийской набережной.
Тогда
газета шла хорошо, денег
в кассе бывало много, но Никита Петрович мало обращал на них внимания. Номера выпускал частью сам (типография помещалась близко,
в Ваганьковском переулке), частью — второй редактор, племянник его Ф.А. Гиляров,
известный педагог-филолог и публицист. Тоже не от мира сего, тоже не считавший денег.
Он посвятил меня
в столь мне хорошо
известное дело смерти капитана Геза и выразил желание получить для
газеты интересующие его сведения о моем сложном участии.
Внизу подписано: редактор-издатель Ноздрев; но искусно пущенный под рукою слух сделал
известным, что главный воротило
в газете — публицист Искариот.
И
в результате выходило совсем не то, что я ожидал, поступая
в лакеи; всякий день этой моей новой жизни оказывался пропащим и для меня и для моего дела, так как Орлов никогда не говорил о своем отце, его гости — тоже, и о деятельности
известного государственного человека я знал только то, что удавалось мне, как и раньше, добывать из
газет и переписки с товарищами.
Утром коридорный приносит мне чай и нумер местной
газеты. Машинально я прочитываю объявление на первой странице, передовую, выдержки из
газет и журналов, хронику… Между прочим
в хронике я нахожу такое известие: «Вчера с курьерским поездом прибыл
в Харьков наш
известный ученый, заслуженный профессор Николай Степанович такой-то и остановился
в такой-то гостинице».
Кончина же Артура Бенни случилась действительно не так, как ее описывали некоторые
газеты, и не так, как рассказывают о ней
в известных петербургских кружках.
Разумеется, высказаны были мнения, что равенство образования всех сословий
в государстве есть утопия; что для высших знаний (как, например, знание законов, истории и т. п.) есть «некоторое количество людей, занимающих
в организации государства
известное место и значение» («Земледельческая
газета», №№ 15, 44, 45).
Но, кроме того, он имел постоянные уроки музыки — он был отличный музыкант, писал для
газет статьи, и дельные статьи, по железнодорожным вопросам, пел по субботам и воскресеньям
в известном церковном хоре, а также иногда и
в оперных и
в опереточных хорах.
Но я вижу, что некстати сделал такое трагическое примечание, и потому отсылаю его к фельетонам тех
газет, которые предохраняют от обманов, от недобросовестности, от тараканов, если они у вас есть
в доме, рекомендуя
известного господина Принчипе, страшного врага и противника всех тараканов на свете, не только русских, но даже и иностранных, как-то пруссаков и проч.
Сотрудник одной из нынешних петербургских
газет, посетивший неурожайные местности России зимою 1892 года, имел случай беседовать о той поре с
известным старожилом Орловской губернии — помещиком и владельцем знаменитого хрустального завода генералом С. И. Мальцевым, и «генерал, помнящий старинные голодовки»,
в разговорах с упомянутым писателем «удивлялся, как мы далеко ушли вперед».
Старый газетный листок между объявлениями, телеграммами, политикой, хроникой и другими рук человеческих делами заключал
в себе перл,
известный в газетах под именем смеси.
Но еще гораздо раньше того (то есть
в 1900 году) почему-то и
в заграничной Польше уже знали, как я отношусь к польской нации. И когда я по дороге
в Вену заехал вместе с драматургом Залесским
в Краков на первое представление его комедии, то на другой же день
в газете"Час"(обыкновенно враждебно настроенной к России) появилось известие о моем приезде, и я назван"
известный другпольского народа".
По-латыни он совсем не знал и раз, сидя около нас
в кафе, протянул к нам номер какой-то французской
газеты и попросил перевести ему очень
известное римское изречение.
Газеты и тогда уже входили
в жизнь венца как ежедневная пища, выходя по несколько раз
в день. Кофейни
в известные часы набиты были газетной публикой. Но и
в прессе вы не находили блеска парижских хроникеров, художественной беллетристики местного происхождения, ничего такого, что выходило бы за пределы Австрийской империи с ее вседневной политиканской возней разных народностей, плохо склеенных под скипетром Габсбургов.
В Европе нам оказали непочтительность: мы увидели надобность взять
в руки оружие. Сценой действия сделался наш Крым. Регулярные полки и ратники ополчения тащились на ногах через Киев, где их встречал поэт из птенцов Киевской духовной академии Аскоченский и командовал: «На молитву здесь, друзья! Киев перед вами!» А к другим он оборачивался и грозил: «Не хвались, иду на рать, а идучи с…». [15 сентября 1893 года этот стих полностью воспроизведен
в весьма
известной русской
газете. (Прим. Лескова.).]
Все модные
газеты восхищались ею, и Савин неоднократно, будучи
в Лондоне и Биаррице, читал
в «Gil-Blas» и «Gaulois» хвалебные рецензии, посвященные новой подруге
известного clubman'a и жуира графа де Дион.
На другой день все ниццские
газеты были переполнены описанием прелестного вечера у Мадлен де Межен, биографиями русских стерлядей-гигантов, выписанных
в Ниццу с берегов Волги всем
известным русским барином господином Савиным.
— Да, дороге! У нас нельзя делать ни добра крупного, ни крупного зла, не заняв
известного положения. Это элементарно. Не служебное только положение. Но и
в том слое, который не одна твоя сестра называет"le vrai monde". Что мне за дело до общественного мнения? Где оно у нас?..
В газетах, что ли? Им скажут:"цыц!" — и кончено. Власть должна быть
в руках. Фактическая власть… Не для своих мелких целей, — я не корыстолюбец, — а для дела.
Когда все слушали, что описывает Фебуфис, Мак или лениво зевал, или следил глазами по печатным строчкам
газеты, ища встретить им-я Джузеппе Гарибальди, тогда еще
известное очень немногим,
в числе которых, впрочем, были Марчелла и Мак (Пик звал их: «организмы из уксусного гнезда».
Вместо того, чтобы уверять общество
в столь явном и очевидном вздоре и такими уверениями портить понятие людей о бескорыстии и патриотизме, влиятельная
газета поступила бы гораздо лучше, если бы, при большом изобилии ее средств, она произвела сравнения «скаски» 1643 года с «скаскою» 1793 года, которая сделалась
известною раньше мошкинской скаски.
В столицах, где образованность несравненно выше, науке оказано совсем иное доверие: здесь запятую видели увеличенную под микроскопом, засушенную и выставленную на окне «
в квартире
известного журналиста, живущего на окраине города». Об этом было напечатано
в петербургской
газете, особенно следящей за разнообразными явлениями столичной жизни.