Неточные совпадения
За бараньим боком последовали ватрушки, из которых каждая была гораздо больше тарелки, потом индюк ростом
в теленка, набитый всяким добром: яйцами, рисом, печенками и невесть чем, что все ложилось
комом в желудке.
И
кому же
в ум пойдёт
На
желудок петь голодный!
Около печи
в деревянном корыте для стирки белья мокли коровьи
желудки, другое такое же корыто было наполнено кровавыми
комьями печонок, легких.
Но нередкий
в справедливом негодовании своем скажет нам: тот,
кто рачит о устройстве твоих чертогов, тот,
кто их нагревает, тот,
кто огненную пряность полуденных растений сочетает с хладною вязкостию северных туков для услаждения расслабленного твоего
желудка и оцепенелого твоего вкуса; тот,
кто воспеняет
в сосуде твоем сладкий сок африканского винограда; тот,
кто умащает окружие твоей колесницы, кормит и напояет коней твоих; тот,
кто во имя твое кровавую битву ведет со зверями дубравными и птицами небесными, — все сии тунеядцы, все сии лелеятели, как и многие другие, твоея надменности высятся надо мною: над источившим потоки кровей на ратном поле, над потерявшим нужнейшие члены тела моего, защищая грады твои и чертоги,
в них же сокрытая твоя робость завесою величавости мужеством казалася; над провождающим дни веселий, юности и утех во сбережении малейшия полушки, да облегчится, елико то возможно, общее бремя налогов; над не рачившим о имении своем, трудяся деннонощно
в снискании средств к достижению блаженств общественных; над попирающим родством, приязнь, союз сердца и крови, вещая правду на суде во имя твое, да возлюблен будеши.
Шифель. Да, князь любит покушать. Знаете, mens sana in corpore sano, [
в здоровом теле здоровый дух (лат.)] а у
кого тело
в добром здоровье да совесть чиста, так
желудок ужасно какую массу переваривает… а у нашего князя именно чистая совесть!
— Опять тройка! понял? Или лучше молчи и слушай: ты сказал государь… это так, — голова, она должна уметь думать. Кормит все —
желудок. Этот
желудок — народ, он кормит; а сердце
кто? Сердце это просвещенный класс — это дворянин, вот
кто сердце. Понимаешь ли ты, что без просвещения быть нельзя! Теперь иди домой и все это разбери, что тебе открыл настоящий дворянин, которого пополам перервать можно, а вывернуть нельзя. Брысь!.. Не позволю!
В моем уме и
в душе один бог волен.
— Ведь вот, господа, пришли вы сюда, шумите… А из-за чего? Вы говорите, народ помирает. Ну, а рассудите сами,
кто в этом виноват. Говорил я вам сколько раз: поосторожнее будьте с зеленью, не пейте сырой воды. Ведь кругом ходит зараза. Разорение вам какое, что ли, воду прокипятить? А поди ты вот, не хотите. А как схватит человека, — доктора виноваты. Вот у меня недавно один умер: шесть арбузов натощак съел! Ну скажите,
кто тут виноват? Или вот с водкой: говорил я вам, не пейте водки, от нее слабеет
желудок…
— Они тогда, как
в Киеве дедушку схоронили, сейчас с соседями тропарь петь замоталися, да так на тропаре и повисли. Нравится им, чтоб «победы и одоления», да и отчего не петь? — заключил он, — если у
кого силы живота постоянные, то ведь можно как угодно верить; но с таким
желудком, как мой, какая уж тут вера! Тут одно искушение!
— Да, и
в особенности гадко зависеть от расположения
желудка такого человека, по гримасам которого к тебе считают долгом оборачиваться лицом или спиною другие. Согласясь жить с ними, Фебуфис сел на кол, и тот,
кто стал бы ему завидовать, был бы слепой и глупый человек.
И я насилу добрался до дому и так перетрусился, что сразу же заболел на слаботы
желудка, а потом оказалось другое еще досаждение, что этот дурень Стецько ничего не понял как следует, а начал всем рассказывать, будто
кто только до меня пойдет за кучера, то тому непременно быть подлюгой или идти
в Сибирь.
Легче на смерть пойти, нежели сознаться Сашеньке
в том, что я потерял работу и теперь ничего не значу. Если бы раньше я еще вел себя иначе, а то ведь сколько гордости! сколько важности и требований! «Убедительно прошу тебя позаботиться о моем столе, потому что мой
желудок важен не только для меня, а и для всех вас: если я заболею,
кто будет?..» и т. д. Прошу не шуметь, я ложусь отдыхать. Почему чай не горячий? Почему пиджак не вычищен и на рукаве я усматриваю пушинку — эй, вы!
Обед был немножко натянут, потому что Мари, сама очень нервная женщина, была озабочена расстройством
желудка Гоги, — так (как и водится у порядочных людей) назывался меньшой мальчик Николай, — и еще оттого, что, как только начинался политический разговор между гостем и Николаем Семенычем, отчаянный студент, желая показать, что он ни перед
кем не стесняется высказывать свои убеждения, врывался
в разговор, и гость замолкал, Николай же Семеныч утишал революционера.