Неточные совпадения
Вдруг крик: «Ай, ай! помилуйте!»,
Раздавшись неожиданно,
Нарушил речь священника,
Все бросились глядеть:
У валика
дорожногоСекут лакея пьяного —
Попался
в воровстве!
У столбика
дорожногоЗнакомый голос слышится,
Подходят наши странники
И видят: Веретенников
(Что башмачки козловые
Вавиле подарил)
Беседует с крестьянами.
Крестьяне открываются
Миляге по душе:
Похвалит Павел песенку —
Пять раз споют, записывай!
Понравится пословица —
Пословицу пиши!
Позаписав достаточно,
Сказал им Веретенников:
«Умны крестьяне русские,
Одно нехорошо,
Что пьют до одурения,
Во рвы,
в канавы валятся —
Обидно поглядеть...
Анна, забывшая за работой укладки внутреннюю тревогу, укладывала, стоя пред столом
в своем кабинете, свой
дорожный мешок, когда Аннушка обратила ее внимание на стук подъезжающего экипажа.
Она велела заложить других лошадей и занялась укладкой
в дорожную сумку необходимых на несколько дней вещей.
У ней было
дорожное зеркальце
в мешочке, и ей хотелось достать его; но, посмотрев на спины кучера и покачивавшегося конторщика, она почувствовала, что ей будет совестно, если кто-нибудь из них оглянется, и не стала доставать зеркала.
— Ну, так я тебе скажу: то, что ты получаешь за свой труд
в хозяйстве лишних, положим, пять тысяч, а наш хозяин мужик, как бы он ни трудился, не получит больше пятидесяти рублей, точно так же бесчестно, как то, что я получаю больше столоначальника и что Мальтус получает больше
дорожного мастера. Напротив, я вижу какое-то враждебное, ни на чем не основанное отношение общества к этим людям, и мне кажется, что тут зависть…
Солнце пряталось за холодные вершины, и беловатый туман начинал расходиться
в долинах, когда на улице раздался звон
дорожного колокольчика и крик извозчиков.
И опять по обеим сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора с овсом
в руке, пешеход
в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, мучными бочками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту сторону и по другую, помещичьи рыдваны, [Рыдван —
в старину: большая
дорожная карета.] солдат верхом на лошади, везущий зеленый ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки
в тумане, пропадающий далече колокольный звон, вороны как мухи и горизонт без конца…
Свет мелькнул
в одном окошке и досягнул туманною струею до забора, указавши нашим
дорожным ворота.
Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное
в слове: дорога! и как чудна она сама, эта дорога: ясный день, осенние листья, холодный воздух… покрепче
в дорожную шинель, шапку на уши, тесней и уютней прижмемся к углу!
Зато зимы порой холодной
Езда приятна и легка.
Как стих без мысли
в песне модной
Дорога зимняя гладка.
Автомедоны наши бойки,
Неутомимы наши тройки,
И версты, теша праздный взор,
В глазах мелькают как забор.
К несчастью, Ларина тащилась,
Боясь прогонов дорогих,
Не на почтовых, на своих,
И наша дева насладилась
Дорожной скукою вполне:
Семь суток ехали оне.
Встает заря во мгле холодной;
На нивах шум работ умолк;
С своей волчихою голодной
Выходит на дорогу волк;
Его почуя, конь
дорожныйХрапит — и путник осторожный
Несется
в гору во весь дух;
На утренней заре пастух
Не гонит уж коров из хлева,
И
в час полуденный
в кружок
Их не зовет его рожок;
В избушке распевая, дева
Прядет, и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней.
Но хотя я перерыл все комоды, я нашел только
в одном — наши
дорожные зеленые рукавицы, а
в другом — одну лайковую перчатку, которая никак не могла годиться мне: во-первых, потому, что была чрезвычайно стара и грязна, во-вторых, потому, что была для меня слишком велика, а главное потому, что на ней недоставало среднего пальца, отрезанного, должно быть, еще очень давно, Карлом Иванычем для больной руки.
На другой день после описанных мною происшествий,
в двенадцатом часу утра, коляска и бричка стояли у подъезда. Николай был одет по-дорожному, то есть штаны были всунуты
в сапоги и старый сюртук туго-натуго подпоясан кушаком. Он стоял
в бричке и укладывал шинели и подушки под сиденье; когда оно ему казалось высоко, он садился на подушки и, припрыгивая, обминал их.
Разведаю во что бы то ни стало!» И через неделю уже очутился он
в городе Умани, вооруженный, на коне, с копьем, саблей,
дорожной баклагой у седла, походным горшком с саламатой, пороховыми патронами, лошадиными путами и прочим снарядом.
Входят Паратов (черный однобортный сюртук
в обтяжку, высокие лаковые сапоги, белая фуражка, через плечо
дорожная сумка), Робинзон (
в плаще, правая пола закинута на левое плечо, мягкая высокая шляпа надета набок), Кнуров, Вожеватов. Иван выбегает из кофейной с веничком и бросается обметать Паратова.
На другой день поутру подвезена была к крыльцу
дорожная кибитка; уложили
в нее чемодан, погребец [Погребец (устар.) —
дорожный сундучок для посуды и съестных припасов.] с чайным прибором и узлы с булками и пирогами, последними знаками домашнего баловства.
Поутру пришли меня звать от имени Пугачева. Я пошел к нему. У ворот его стояла кибитка, запряженная тройкою татарских лошадей. Народ толпился на улице.
В сенях встретил я Пугачева: он был одет по-дорожному,
в шубе и
в киргизской шапке. Вчерашние собеседники окружали его, приняв на себя вид подобострастия, который сильно противуречил всему, чему я был свидетелем накануне. Пугачев весело со мною поздоровался и велел мне садиться с ним
в кибитку.
И как же вам ехать
в дорожном платье?
«
В самом деле, — сказал я, — почему думаешь ты, что жило [Жилó (устар.) — жилье.] недалече?» — «А потому, что ветер оттоле потянул, — отвечал
дорожный, — и я слышу, дымом пахнуло; знать, деревня близко».
Самгин шел тихо, перебирая
в памяти возможные возражения всех «систем фраз» против его будущей статьи. Возражения быстро испарялись, как испаряются первые капли дождя
в дорожной пыли, нагретой жарким солнцем. Память услужливо подсказывала удачные слова, они легко и красиво оформляли интереснейшие мысли. Он чувствовал себя совершенно свободным от всех страхов и тревог.
Эти новые мысли слагались очень легко и просто, как давно уже прочувствованные. Соблазнительно легко. Но мешал думать гул голосов вокруг. За спиной Самгина,
в соседнем отделении, уже началась
дорожная беседа, говорило несколько голосов одновременно, — и каждый как бы старался прервать ехидно сладкий, взвизгивающий голосок, который быстро произносил вятским говорком...
Алина,
в дорожном костюме стального цвета, с распущенными по спине и плечам волосами, стройная и пышная, стояла у стола, намазывая горячий калач икрой, и патетически говорила...
Нет, когда он
в дорожном платье придет к ней, бледный, печальный, прощаться на месяц, она вдруг скажет ему, что не надо ехать до лета: тогда вместе поедут…»
Чрез две недели Штольц уже уехал
в Англию, взяв с Обломова слово приехать прямо
в Париж. У Ильи Ильича уже и паспорт был готов, он даже заказал себе
дорожное пальто, купил фуражку. Вот как подвинулись дела.
На третий день праздника она влетает ко мне
в дорожном платье и с саквояжем, и первое, что делает, — кладет мне на стол занятые у меня полтораста рублей, а потом показывает банковую, переводную расписку с лишком на пятнадцать тысяч…
— Да,
в столице все впечатления скоро проходят! — сказала она томно. — Как хорош ваш
дорожный туалет! — прибавила потом, оглядывая его.
Райский почти обрадовался этому ответу. У него отлегло от сердца, и он на другой день, то есть
в пятницу после обеда, легко и весело выпрыгнул из кареты губернатора, когда они въехали
в слободу близ Малиновки, и поблагодарил его превосходительство за удовольствие приятной прогулки. Он, с
дорожным своим мешком, быстро пробежал ворота и явился
в дом.
—
В самом деле, я еще
в дорожном пальто, — сказал Райский. — Там надо бы вынуть из чемодана все платье и белье… Надо позвать Егора.
Человек мой хитро сложил
в пирамиду десятка полтора кусков сахару, чтоб не обнаружить нашей
дорожной нищеты.
Но довольно похищать из моей памятной
дорожной книжки о виденном на пути с моря до Якутска: при свидании мне нечего будет вам показать. Воротимся
в самый Якутск.
В Маиле нам дали других лошадей, все таких же дрянных на вид, но верных на ногу, осторожных и крепких. Якуты ласковы и внимательны: они нас буквально на руках снимают с седел и сажают на них; иначе бы не влезть на седло, потом на подушку, да еще
в дорожном платье.
Здесь делают также карты, то есть
дорожные капские экипажи,
в каких и мы ехали. Я видел щегольски отделанные, не уступающие городским каретам. Вандик купил себе новый карт, кажется, за сорок фунтов. Тот,
в котором мы ехали, еле-еле держался. Он сам не раз изъявлял опасение, чтоб он не развалился где-нибудь на косогоре. Однако ж он
в новом нас не повез.
Еще позади с своими брылами и апоплектической шеей, выпятив грудь, шел князь Корчагин
в дорожной фуражке и еще сзади — Мисси, Миша, двоюродный брат, и знакомый Нехлюдову дипломат Остен с своей длинной шеей, выдающимся кадыком и всегда веселым видом и настроением.
Коридорный через минуту вернулся
в сопровождении самого доктора, который с улыбкой посмотрел на смятый
дорожный костюм Привалова и пожал ему руку.
Наконец,
в одно прекрасное утро, когда только что установился первый санный путь, к домику Хионии Алексеевны подъехала почтовая повозка, заложенная парой (обратите особенное внимание: парой); Привалов и Нагибин вышли на подъезд, одетые по-дорожному…
В маленькой комнатке, которую доктор занимал
в нижнем этаже, царил тот беспорядок, какой привозят с собой все путешественники:
в углу стоял полураскрытый чемодан, на стене висело забрызганное
дорожной грязью пальто, на окне разложены были хирургические инструменты и стояла раскрытая коробка с табаком.
Он как-то сразу полюбил свои три комнатки и с особенным удовольствием раскрыл
дорожный сундук,
в котором у него лежали самые дорогие вещи, то есть портрет матери, писанный масляными красками, книги и деловые бумаги.
На дворе увидел я
дорожную телегу; мне сказали, что у меня
в кабинете сидит человек, не хотевший объявить своего имени, но сказавший просто, что ему до меня есть дело.
Исправник
в дорожном платье, вооруженный с ног до головы, отвечал им с видом таинственным и суетливым.
Князь, не теряя присутствия духа, вынул из бокового кармана
дорожный пистолет и выстрелил
в маскированного разбойника. Княгиня вскрикнула и с ужасом закрыла лицо обеими руками. Дубровский был ранен
в плечо, кровь показалась. Князь, не теряя ни минуты, вынул другой пистолет, но ему не дали времени выстрелить, дверцы растворились, и несколько сильных рук вытащили его из кареты и вырвали у него пистолет. Над ним засверкали ножи.
…
В Перми меня привезли прямо к губернатору. У него был большой съезд,
в этот день венчали его дочь с каким-то офицером. Он требовал, чтоб я взошел, и я должен был представиться всему пермскому обществу
в замаранном
дорожном архалуке,
в грязи и пыли. Губернатор, потолковав всякий вздор, запретил мне знакомиться с сосланными поляками и велел на днях прийти к нему, говоря, что он тогда сыщет мне занятие
в канцелярии.
Он
в залу, — никого нет; он
в гостиную, — там застал он мужа Ховриной
в дорожном платье, только что приехавшего из Пензы.
Лошадей приводили, я с внутренним удовольствием слушал их жеванье и фырканье на дворе и принимал большое участие
в суете кучеров,
в спорах людей о том, где кто сядет, где кто положит свои пожитки;
в людской огонь горел до самого утра, и все укладывались, таскали с места на место мешки и мешочки и одевались по-дорожному (ехать всего было около восьмидесяти верст!).
На другой день утром мы нашли
в зале два куста роз и огромный букет. Милая, добрая Юлия Федоровна (жена губернатора), принимавшая горячее участие
в нашем романе, прислала их. Я обнял и расцеловал губернаторского лакея, и потом мы поехали к ней самой. Так как приданое «молодой» состояло из двух платьев, одного
дорожного и другого венчального, то она и отправилась
в венчальном.
Одеваются
в особые «
дорожные» платья, очень щеголеватые, и на отдохнувших лошадях отправляются
в возке (четверней
в ряд, по-дорожному)
в монастырь.
И действительно, к трем часам вся семья, укутанная по-дорожному, уже
в сборе
в лакейской, а из отцовской спальни все еще доносятся звуки приводимого
в движение рукомойника.
На голове у него тоже порыжелый и выцветший картуз с толстым козырем, рот раскрыт, и
в него лезут назойливые
дорожные мухи…
Из своей «поездки по уезду» Полуянов вернулся
в Заполье самым эффектным образом. Он подкатил к малыгинскому дому
в щегольском
дорожном экипаже Ечкина, на самой лихой почтовой тройке. Ечкин отнесся к бывшему исправнику решительно лучше всех и держал себя так, точно вез прежнего Полуянова.
Серафима Харитоновна тихо засмеялась и еще раз поцеловала сестру. Когда вошли
в комнату и Серафима рассмотрела суслонскую писаршу, то невольно подумала: «Какая деревенщина стала наша Анна! Неужели и я такая буду!» Анна действительно сильно опустилась, обрюзгла и одевалась чуть не по-деревенски. Рядом с ней Серафима казалась барыней. Ловко сшитое
дорожное платье сидело на ней, как перчатка.