Неточные совпадения
Он прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия
в XVIII
веке, основательно знал все лучшие произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона; имел блестящие познания
в мифологии и с пользой изучал, во французских переводах, древние памятники эпической поэзии, имел достаточные познания
в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не имел никакого понятия ни о математике,
дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог
в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не читал их.
— Как я вам завидую… Поэт живет особой жизнию… Он переносится
в другие
века,
далекие от наших тяжелых дней…
— Наконец — господи боже мой! — я тебе узнала цену, сравнив его с тобой! — воскликнула Настенька. — Ты тоже эгоист, но ты живой человек, ты
век свой стремишься к чему-нибудь, страдаешь ты, наконец, чувствуешь к людям и к их известным убеждениям либо симпатию, либо отвращение, и сейчас же это выразишь
в жизни; а Белавин никогда: он обо всем очень благородно рассудит и
дальше не пойдет! Ему легко жить на свете, потому что он тряпка, без крови, без сердца, с одним только умом!..
Поскрипев, передает родительницу с новым чадом пятому — тот скрипит
в свою очередь пером, и рождается еще плод, пятый охорашивает его и сдает
дальше, и так бумага идет, идет — никогда не пропадает: умрут ее производители, а она все существует целые
веки.
И одна главная дорога с юга на север, до Белого моря, до Архангельска — это Северная Двина. Дорога летняя. Зимняя дорога, по которой из Архангельска зимой рыбу возят, шла вдоль Двины, через села и деревни. Народ селился, конечно, ближе к пути, к рекам, а там,
дальше глушь беспросветная да болота непролазные, диким зверем населенные… Да и народ такой же дикий блудился от рождения до
веку в этих лесах… Недаром говорили...
Ленские станки — это как бы сколок прошлых
веков, оставленный на
далекой реке
в нетронутом виде периодом российских реформ, как остается зимний лед
в глубоких ущельях…
И вот, чтобы никто не мог воспользоваться услугами такого неподражаемого артиста, как Аркадий, — он сидел «весь свой
век без выпуска и денег не видал
в руках отроду». А было ему тогда уже лет за двадцать пять, а Любови Онисимовне девятнадцатый год. Они, разумеется, были знакомы, и у них образовалось то, что
в таковые годы случается, то есть они друг друга полюбили. Но говорить они о своей любви не могли иначе, как
далекими намеками при всех, во время гримировки.
Осознать себя со своей исторической плотью
в Православии и чрез Православие, постигнуть его вековечную истину чрез призму современности, а эту последнюю увидать
в его свете — такова жгучая, неустранимая потребность, которая ощутилась явно с 19
века, и чем
дальше, тем становится острее [Ср. с мыслью
В. И. Иванова, которую он впервые высказал 10 февраля 1911 г. на торжественном заседании московского Религиозно-философского общества, посвященном памяти
В. С.
Сохранится ли
в веках личное сознание человека после смерти, или единая жизнь сознала себя на миг
в его жизни, а
дальше будет сознавать себя
в жизни других?
В кружке парижских позитивистов заходила речь о том, что Г.Спенсер ошибочно смотрит на скептицизм, как философский момент, и держится того вывода, что будто бы скептицизм не пошел
дальше XVIII
века. Вот эту тему я — не без умысла — и задел, шагая с ним по Гайд-Парку до самого «Атенея», куда он меня тогда же и ввел.
Дело художественного образования привилось
в Мюнхене более, чем где-либо
в Германии, и к концу XIX
века Мюнхен сделался центром новейшего немецкого модернизма. И вообще теперешний Мюнхен (я попадал
в него и позднее, и последний раз не
дальше как летом 1908 ji 1910 годов) стал гораздо богаче творческими силами, выработал
в себе очень своеобразную жизнь не только немецкой, но и международной молодежи, стекающейся туда для работы и учения.
При таких действиях правительства
в первой половине XVIII
века накопился большой запас сведений о религиозных разномыслиях русского народа, из которых можно было тогда, можно и теперь получить довольно ясное понятие о том, что такое был русский раскол
в то уже
далекое от нас время.